Яд первой любви - Элла Савицкая

Я задохнулась от силы растягивающих ощущений. Легкая боль и мощное удовольствие затмили сознание. Я и сама не поняла, как начала ошалело двигаться на нем, хаотично гладя напряженную грудь, царапая плечи и позволяя руководить собой, как тряпичной куклой. Влад двигал меня за талию. Быстро. Четко. Умело вел к оргазму и себя, и меня, смотря прямо в глаза и проникая откровенным взглядом в самую душу.

Одна его рука переместилась мне на грудь и провела по ней, оставляя на коже искры, поднялась к шее и сжала ее сзади.

- Как же я тосковал по тебе все эти годы, Лилька! – признался Влад, толкаясь вверх. Меня затрясло. Забило в подкрадывающихся конвульсиях.

Он называл меня Лилька всего пару раз в жизни, но всегда только пьяным. В те моменты мне казалось, что он был искренним. Шаталов словно признавался в чем-то и приоткрывал душу. Его «Лилька» было чем-то сокровенным, оно заменяло мне признания в любви. И вот сейчас, когда он снова назвал меня так, выворачивая наизнанку искренностью, я всхлипнула. То ли от мощного, ни с чем несравнимого возбуждения, то ли теперь поняла, почему он называл меня так только по пьяни. Потому что в алкогольном дурмане сложнее прятать чувства. А сейчас он не был пьян. Зато захмелевшей себя чувствовала я.

Тугая пружина в животе сжималась сильнее и сильнее.

- Никому тебя не отдам! – добивал меня рычанием в покрытую капельками пота шею. - Слышишь?

Я кивнула, впиваясь зубами в собственную губу.

- Чья ты, Лиля? – спросил, делая сильный рывок вперед и задевая внутри меня такие точки, от которых меня начало трясти. Швырнуло в жар.

- Твоя! – прошептала пересохшими губами.

- А была чья? – еще один толчок, и мои ноги охватывают судороги.

- Твоя! – из последних сил.

- И будешь чьей? Всегда! – последний глубокий и жесткий удар в меня членом, и я рассыпаюсь, выкрикивая:

- Твоя! Влад, твоя! – водоворот сносящего все на своем пути оргазма захватывает в плен мое тело. Меня трясет, пока Влад, не выпуская меня, продолжает долбиться внутрь, продлевая сокрушительное удовольствие. Сердце буквально раздирает грудную клетку. Дыхания не хватает, когда властные губы целуют меня и заставляют дышать его кислородом. Уши заложило так, что слышен только звон, а я стискиваю собой его член глубоко внутри с такой силой, что Влад хрипит, вдавливает меня на долю секунды в себя, а потом вдруг чертыхается и резко поднимает, выплескивая остатки спермы себе на живот.

Я обессилено падаю ему на плечо, чувствуя, как все тело стонет, ломит и дрожит. Мышцы на ногах и руках от перенапряжения содрогаются. С ума сойти. Кажется, я умерла и воскресла.

- Прости, Лиль, - Влад шепчет мне на ухо, потираясь щетиной о щеку. – Ты так сильно кончала, что я, блядь, потерялся. Не успел вовремя выйти.

- Ничего, - улыбаюсь я, прикрывая глаза, - сегодня, кажется, безопасный день.

- Кажется?

Если бы я не была настолько раздавлена недавним оргазмом, обратила бы внимание на то, как он напрягся, но меня одолела такая нега, что я пропустила все мимо. Потом я вспомню этот случай, немного позже, а пока я только глупо улыбалась, поглаживая пальцами крепкую грудь, покрытую редкими черными волосками.

- Да, все в порядке, - кивнула и получила нежный поцелуй в висок.

А потом все началось сначала. Шаталову никогда не хватало одного раза. Он был ненасытным, жадным. Брал все, что я ему давала, и теперь мне хотелось отдать все. Всю себя без остатка. Принадлежать только ему. Моему мужчине. Могла бы и душу продала дьяволу, лишь бы никогда больше не потерять его.

Влад

Спустя несколько часов мы лежим на кровати. Я подкуриваю сигарету, а Лиля, решив, что на мне удобнее, чем на простыни, удобно примостилась прямо сверху и водит пальцем по татуировкам на моем плече. Домашняя, теплая, сама нежность. Именно такая, какой я ее когда-то полюбил. Сердце щемило при одном взгляде на маленькую. Сейчас я знал точно, что больше никогда не отпущу ее. Лиля заполняла пустоту в моей душе, сама того не понимая, заставляла хотеть стать лучше. Для нее.

- Влад, можно вопрос? – тихо спросила Цветочек, оперевшись подбородком мне в грудь. Я отвел рукой упавший локон со лба и завел ей его за ухо.

- У тебя остались силы на разговоры? - выгнул бровь и сделал глубокую затяжку, выпуская дым в сторону.

- Последние, - манящие губы растянулись в счастливой улыбке, а у меня сердце дернулось и остановилось. Я готов смотреть на это совершенство бесконечно.

- Дай мне докурить, и я выбью из тебя даже последние.

Мягкий смех разлился по комнате.

- Я серьезно!

- Я тоже!

Очертил пальцами левой руки черты любимого лица, острые скулы, ямочки на щеках и провел большим по нижней губе. Лиля тут же приоткрыла рот и втянула его внутрь. Ох, мать вашу. Член мгновенно дернулся, отзываясь на эту дерзость с примесью нежности. Нет, это просто невозможно. Ощущение, что это не я только что отпахал три часа, как бормашина.

- Лиля, задавай скорее свой вопрос! Времени становится все меньше, - угрожаю, толкая палец глубже сквозь порочные губы.

С каким-то неописуемым воодушевлением маленькая принимает сидячее положение, располагаясь у меня на животе, и зачем-то натягивает на себя простыню. Это еще что за бред? Недовольно задираю бровь и стаскиваю ткань с нее, оставляя голой.

- Даже так? – спрашивает, прикусывая губу.

- Только так!

Отвечаю, а сам понимаю, что глаза начинают жадно облизывать совершенное тело.

- Я хотела спросить по поводу лилии у тебя на руке, - с долей неуверенности интересуется Цветочек, опуская глаза на мое левое запястье. - Она имеет какое-то отношение ко мне?

- Самое прямое, - подтверждаю ее догадки, опуская взгляд все ниже. Совершенство во плоти. Плоский живот, полная вздернутая грудь и два алых кружочка сосков, превращающихся прямо на моих глазах в тугие бусинки. Магия чистой воды! Член уже во всеоружии упирается в ягодицы Цветочка, и ее щеки вспыхивают.

- Не смотри на меня так, Влад! Я забываю о чем хотела спросить, - дрогнувший голос выдает с головой состояние малышки, а я закусываю кончик языка между клыками, чувствуя, как усиливается возбуждение от ее смущения.

- Я буду на тебя смотреть всегда так, как хочу, Лиля!

Цветочек вздыхает и отводит глаза.

- Ладно, ты сказал прямое? Значит, это то, что я думаю?

Тонкие пальцы ложатся на мое запястье и ведут по линиям цветка.

- Да. Я набил её лет шесть назад. Одной из первых.

- Зачем?

- Не знаю. Просто почувствовал, что хочу, чтобы цветок был там. Кстати, твое присутствие на этом не заканчивается.