Сакральная жертва - Александр Тамоников

– Как тебя зовут, Петруша?

– Так и зовут. А наливать-то ты будешь?

– Сначала поговорим.

– Теперь ясно. Корова, сука, подставил меня. Если ты хозяин белой иномарки, то знай, что сигарет импортных я из салона не брал. И зажигалку тоже. Пацанва тут шныряла, это они. А мне…

– Я не хозяин белой иномарки. Мне нет никакого дела ни до сигарет, ни до зажигалки.

– Тогда чего же ты хочешь? Но без сотни граммов разговор у нас не получится. Оплата вперед!

– Без проблем. Идем.

– Нальешь?

– Сказал же, идем. Если расскажешь, что мне нужно, бутылку получишь.

– Пузырь? А что надо-то?

– Так говорим или похмеляемся?

– Похмеляемся.

Белов повернулся к Давыдову и сказал:

– Вы, Денис Анатольевич, пройдите на площадку перед кафе. Мы быстро.

– Хорошо.

Николай с мужиком вошли в заведение.

– Сто пятьдесят водки, – проговорил Белов.

Бармен улыбнулся.

– Нашли Петрушу?

– Как видишь.

Мужик в два глотка изничтожил содержимое стакана, поморщился, занюхал выпивку рукавом грязной рубашки и полез в карман за «Примой». Но дымить в кафе не позволил бармен.

– Запрещено, на улицу!..

Белов и Петруша вышли на площадку, к ним подошел Давыдов.

– Ну, давай, Петруша, рассказывай, что ты видел и слышал в понедельник одиннадцатого числа.

Мужик откашлялся.

– Вообще-то я Петров Петр Петрович.

– Учтем. Рассказывай.

– Значит, так. В тот день мне с утра подфартило. Подъехала компашка молодых пацанов на «десятке», а машина в грязи вся, словно из болота вытащили. Где уж они так уделали ее, не знаю. Вот я и предложил им помыть ее за пузырь. Пацаны согласились…

Давыдов прервал Петрова:

– Ты нам расскажи о «Мазде», которая останавливалась здесь под вечер.

– Была такая. Я как раз на лежбище был, выглянул из кустов, подумал, может, стекло или кузов протереть, но увидел мужика, понял, что тот меня далеко пошлет, да так и остался на месте.

Следователь достал фотографии, показал Петруше снимок Градоверова и спросил:

– Этот мужчина?

– Он. Представительный такой, важный. Только вот машина у него не того, не соответствовала.

Давыдов показал фото Удаловой.

– Эту женщину видели?

– И эту видел. Она в кафе побежала.

– А мужик? – спросил Белов.

– Тот из машины вышел, и тут ему кто-то позвонил.

– Ты слышал разговор?

– Да разве сейчас вспомнишь? Вроде слышал чего-то.

– С меня бутылка, Петр Петрович, – напомнил Николай.

– А?! Ну да, слышал. Только бабки вперед.

Белов отдал ему две сотни.

– В общем, слышал я мало, сейчас вспомню. Значит, он, мужик этот, ответил. Здравствуйте, мол… имя-то я не помню, а вот отчество точно Карлович. Потому и не забыл, что у нас на деревне отродясь никаких Карловичей не бывало.

– Дальше?..

– Но мужик, видать, не угадал. Не Карлович это был, а кто-то еще. Этот, который с фотографии, спросил, дескать, кто вы… или откуда, название какое-то сказал, не запомнил. Потом он слушал и вдруг заорал: «Я не могу это сделать». Я потому запомнил, что мужик заметно перепугался, сильно побледнел и все на кафе смотрел. Затем он упомянул, что стоит вот на этом самом месте. Что-то еще говорил, потом нагнулся к машине, посмотрел на спидометр, сказал, мол, четыреста пятьдесят один километр проехал. Вроде все.

– Вы уверены? – надавил Белов. – Я ведь могу деньги обратно взять.

– Да погодь ты, бугай. Что еще?.. Ага! Сказал мужик, что у Рогачевки, мол, знает приличный мотель, позже спросил, как он объяснит этот маневр Ольге. Тут же тихим голосом, понял, дескать. После распрощался с тем, кто звонил. Теперь уже совсем все!

– Точно?

– Вот те крест!

– Дальше что было?

– Баба из кафе вернулась, они о чем-то поговорили и поехали. Баба, кстати, видела, как мужик по телефону трындел. Чего-то спросила, я не слышал. Они балакали с минуту, может, две, но меня это не интересовало, я лег в тень. Машина уехала в сторону Воронежа.

Белов взглянул на Давыдова. Тот кивнул свидетелю и сказал:

– Идите в кафе, Петр Петрович.

– Это еще зачем? Водку я сам куплю, когда надо будет.

– Протокол составим.

– А чего сразу протокол-то?

– Так положено. Или вы предпочитаете, чтобы мы вас доставили в ближайшее отделение полиции?

– Нет уж, спасибочки, коли надо, то давай, начальник, здесь.

– Прошу! – Давыдов увел Петрушу в кафе.

К Белову подошел старший лейтенант Зубров и осведомился:

– Ну и что тут, Коля?

– Опознали Градоверова и Удалову. Они были здесь вечером одиннадцатого числа. Останавливались воду купить. Их опознали бармен и местный алкаш, который постоянно трется у этого заведения.

– И дальше что?

– Давыдов протокол составит, обсудим ситуацию и решим, что делать. Думаю, придется тряхнуть мотель «Луч».

– Хоть разомнемся.

Белов улыбнулся.

– Я не в том смысле, Саша.

– Э, Коля, был бы человек, а повод придраться всегда найти можно.

– Ты еще не забыл, кто среди нас старший?

– Да шучу я.

– Не надо, Саша, не к месту!

– Скучный ты.

– Какой уж есть.

Вскоре из кафе вышел Давыдов, за ним с бутылкой водки выпорхнул Петруша и вскачь ломанулся за угол. Следователь подошел к офицерам и заявил:

– Итак, мы знаем, что Градоверов собирался останавливаться на ночь у Рогачевки. Это мотель «Луч», где была зафиксирована «Мазда» в ночь с одиннадцатого на двенадцатое августа. Едем туда. Там после опроса персонала определимся с дальнейшими действиями.

До нужного места машины дошли за час с небольшим. В отличие от Градоверова спецам не требовались частые остановки. Они оставили автомобили на стоянке и всей группой вошли в мотель.

Администраторша расплылась в широчайшей улыбке.

– О! У нас целая компания. И одни мужчины. Прелестно!

Давыдов и Белов подошли к стойке, остальные расположились на диване и в креслах. Майор предъявил служебное удостоверение, отчего улыбка тут же исчезла с лица Босиной Анны Викторовны. Так было написано на голубой визитке.