Зыбучий песок - Джон Браннер

«Вылечить ее, выписать из больницы, следить, пока не встанет на ноги в непонятном для нее мире, убедить ее, что медицинский контроль над ней входит в мои обязанности, постараться смотреть на нее как на симпатичную девушку, а не как на пациентку.» Ничего не выходило. Во-первых, оптимизм, который он проповедовал сам себе получался бледным и ненастоящим по сравнению с теми катастрофическими картинами, которое его подсознание производило само, безо всякой указки.

Во-вторых:

«Лечить? От чего, черт возьми, если она ведет себя куда разумнее Айрис?

Если кого-то и нужно лечить, так это мою жену, которой внушает отвращение сама мысль о естественном предназначении женщины. Нужно было высказать ей все прямо, а не ходить вокруг и не ждать, пока «природа возьмет свое». Она не нормальна, и этим все сказано. А ждать можно до второго пришествия.» Бутылка шерри пуста. До закрытия пабов десять минут. Можно успеть доехать до «Иголки».

«В таком состоянии? Ну, если очень осторожно…» Но вместо этого он открыл буфет, обыскал ящики, перерыл сверху донизу весь дом, пока, каконец в ванной, в аптечке, не нашел бутылку с надписью: «Спирт 100%.

Только для медицинских целей».

«Почти то же самое, что водка: А если бы это оказался хирургический спирт с добавлением метанола, от которого можно ослепнуть или даже умереть, что бы я делал?» На этот вопрос он не мог ответить. Но смешанный с апельсиновым соком и несколькими кубиками льда спирт превратился во вполне сносный коктейль.

«А что касается Арчин, я ведь почти собрался писать сегодня статью. Я, наверно, сошел с ума. Ничего не скажу даже Элсопу, как бы мне этого ни хотелось. Они будут смотреть на меня, перешептываться за спиной, и, в лучшем случае, скажут:

«Пол неплохо держится, правда? От него ушла жена, вы не знали, но она всегда была бессердечной сукой, и ужасно к нему относилась.» И только я буду знать, что меня держит на плаву успех с Арчин, и только когда не останется даже тени сомнения, я…» Он вдруг с раздражением заметил, что говорит вслух, видимо, потому, что сознание его покрылось настолько густым туманом, что нужна была хоть какая-нибудь опора, чтобы вывести его на свет. И когда он усилием воли запретил губам произносить слова, ужас нахлынул на него с новой силой.

«Элсоп: Холинхед: Айрис…»

Он поспешно размешал себе новую порцию коктейля, но когда ставил стакан на стол, промахнулся на несколько дюймов. Стакан вдребезги разбился об пол. Отпихнув в сторону осколки, Пол схватил новый и наполнил его до середины спиртом.

«Айрис больше не будет жаловаться, что ей приходится за мной убирать.

Неплохое утешение, правда?»

Расплескивая из бутылки, он добавил апельсинового сока и сделал небольшой глоток. Смесь обожгла горло; поморщившись, он добавил еще сока.

«На этот раз я не спрашиваю, как удалось избежать катастрофы. Все страхи последних лет собрались сегодня во мне. Посмотри в лицо фактам, Пол. Потерялась семейная жизнь, нашедшего просьба не сообщать доктору Полу Фидлеру.» – Вас уже нет, – спокойно сказал он. – Эй, вы, Полы Фидлеры, вы меня слышите?

Вы, которые годами надоедали мне своими проклятыми кошмарами и заставляли мучиться из-за того, что произошло с вами, а не со мной – вам все ясно?

Проваливший экзамен на стипендию, выгнанный из медицинского колледжа, сошедший с ума после того срыва и так и не пришедший в себя, отвергнутый, когда Айрис разорвала помоловку, – везучий ублюдок! Как вам нравится этот маневр? Да, я вляпался, да в голове у меня мерзкие мысли, но с Божьей помощью вы все сгниете вместе с ними.

Качаясь и держа в одной руке стакан, словно фонарь, освещающий путь, а другой нашаривая вокруг и цепляясь за все, что попадалось по дороге – мебель, перила, дверь, в то время, как каждый предмет норовил вырваться и ударить его по лицу, он кое-как добрался до спальни и стащил покрывало.

Перевернув подушку, он сообразил, что унес отсюда пижаму. Забытая сумка осталась в машине.

«Ерунда. Какая разница? Что за дерьмовую одежду мы носим, этот чертов галстук собрался меня задушить, и никак не хочет сползать с шеи, ну и что, что я тяну его в другую сторону, проклятая удавка.» Он повалился на кровать. Дом вокруг был пуст, если не считать все сгущавшейся толпы других Полов Фидлеров, испивших до дна чашу своей катастрофы, и теперь беззвучно плакавших о том, что даже последнему из них так и не удалось вырваться на свободу.

«Понимаешь, это судьба, события налетели на меня, как туча мошкары, как ливень.

И я должен справиться со всем одновременно, но у меня только две руки, и я не могу их поймать, и они уходят. Это как в шахматах, когда не можешь сбить фигуру противника, потому что тогда подставляешься под шах. Я стою на черной клетке и бессильно смотрю, как другие проходят мимо на белые.» Он вдруг понял, что Арчин уже давно замолчала и сидит теперь тихо, вся в своих видениях, о которых только что рассказывала. Под гипнозом ее не волновало, если он задерживал следующий вопрос. Она не реагировала и на звук выдвигаемого ящика, когда он доставал оттуда очередную пилюлю.

«Какую взять? Осторожно, будет плохо, если случайно засну сам: ах да, я принимал дома снотворное или нет? Спал долго, чуть не опоздал, пришлось убегать без завтрака. Но побрился. Тсс, никто ни о чем не догадается, тсс, интересно, она уже успела сделать аборт, бесформенный человеческий комок, выкинутый вместе с мусором в лондонскую канализацию. Ни жены, ни покоя. К чертовой матери, время уходит, посмотри на эти часы, коса качается, туда-сюда, отсекая его совсем.

Есть. Транквилизатор.»

Он проглотил таблетку. Ожидая, пока подействует, он просматривал бумаги, которые писал, пока Арчин говорила. Но этим занималась только часть его сознания.

«Это плохо. Но, Господи, что мне делать? Это потому что я плохо сплю, это от невысыпания, но я не могу больше глотать таблетки. Эти тихие звуки по ночам, скрип половиц, в котором между сном и явью мне чудится звук шагов, телефонные звонки, и первая мысль, что Айрис сейчас сама снимет трубку, все это превращается в кошмар. Не потому что я так сильно ее любил, и не могу примириться с потерей, а потому что отвык и не могу опять привыкнуть к одиночеству. Может, стоит запереть дом и переехать в больницу; в конце концов, он все равно не мой, раз куплен на ее деньги. Но каждую ночь слушать скрежещущий бой наверху!.. Интересно, Элсоп что-нибудь заметил? Наверняка. Слава Богу, что не говорит прямо. Хочет посмотреть, как я намерен справляться с личными проблемами, и как это отразится на работе. Пока нормально. Мне легче сконцентрироваться и на дипломе (здесь можно поговорить о широком спектре между единичным травмирующим опытом и дезориентирующей обстановкой, что может обусловить шизофреническую реакцию), и на повседневной работе (пожалуйста, сестра, попросите старшую сестру, не будет ли она так добра передать сестре мою просьбу, чтобы она, если ей не трудно, сделала так, как приказал доктор Элсоп), и конечно, Арчин, но…» Строчки в блокноте плясали у него перед глазами, словно сопротивляясь неуклюжим попыткам в них разобраться и сформулировать следующий вопрос.