Муж поневоле - Александр Курзанцев

— Нет, — качнул головой султанзаде, — было несколько попыток его схватить, но все неудачно.

— Хорошо, — несмело улыбнулась Ниике.

— Хорошо? — Вскинулся парень, но видя как лучатся радостью глаза сестры, вновь помрачнел, буркнул, — Что ты нашла в этом колдуне?

— То, чего не увидела ни в ком другом, — серьезно ответила та. Спросила следом, — А что отец?

— Султан страшно гневался, — зябко передернул плечами Мегреб, вспоминая совещание на котором ему дозволили присутствовать, — грозился казнить половину своих визирей, если они не принесут ему голову твоего мужа. Награду поднял до пяти тысяч диграм.

— Какие огромные деньги, — прошептала Ниике, отворачиваясь и задумчиво отходя к зарешеченному окну.

— А ещё он повелел объявить его имперским шпионом, а уничтожение Гардункара атакой империи на султанат. И буквально вчера отправил послов к эльфам и вампирам, хочет с ними создать союз против империи.

— Это плохо, — погруженная в свои мысли, произнесла девушка, — если отец развяжет войну, да еще с привлечением остальных рас, она будет страшной. — Резко обернулась, — Я слишком хорошо знаю историю, Мегреб. И повторения бойни тысячелетней давности не хочу.

— И что ты предлагаешь? — скривившись, произнес юноша, прошел к софе стоявшей у изгибающейся стены башни, присел, опираясь о колени, — Ты в башне в заточении. Как ты можешь что-то изменить?

Подойдя, Ниике, чуть взъерошила волосы брата, присев рядом, спросила, — Мегреб, ты меня любишь?

— Конечно, — ответил тот, глядя ей в глаза, — роднее тебя у меня никого не было во дворце.

— Тогда послушай. В башне я пробуду не слишком долго. Павел идет за мной, я это чувствую, — она приложила палец к губам юноши, не давая вырваться возражениям, — поверь мне, он найдет способ освободить меня. И тогда тебе надо будет решить, кого ты любишь больше, меня или моего отца.

— Тебя, — прошептал султанзаде, когда она отняла палец от его губ, — ты же знаешь.

— Тогда будь наготове, потому что освободившись, я сделаю всё, чтобы предотвратить эту бессмысленную бойню.

— Пока жив твой отец, — покачал головой Мегреб, — это бесполезно. Его не переубедить.

— Я знаю, — спокойно ответила девушка, глядя в удивленно расширившиеся глаза брата в которых мелькнуло вдруг понимание.

— Но ты же не собираешься… — шокировано протянул он. Но девушка больше ничего не ответила, только мягко улыбнулась и снова погладила, словно несмышленыша, брата по голове. В отличии от него ей пришлось быстро повзрослеть. Академия, Павел, затем поспешное бегство и три месяца с любимым мужем в своём дворце, где никто не мешал им наслаждаться счастьем — воспоминания, которые только и поддерживали в ней дух и волю всё это время, в одиночестве на самой верхушке дворцовой башни. А затем арест, угрозы и попытки отца убить Павла, лишить её, не смотря на все мольбы, частички самой себя.

Но её муж не сдался, не сбежал и он спасет её даже отсюда. Она ещё не знала как, но была твёрдо в этом уверена. И также твёрдо была уверена, что отец не оставит попыток уничтожить Павла. А бегать и скрываться всю жизнь, она не желала и не собиралась. И это означало, что придется вспомнить кое-какие давние связи и знакомства. Людей, чье имя нельзя называть и о чьём существование неизвестно почти никому — отступников.

* * *

— Ну что ты, выше нос, — прибодрил я угрюмо взбирающуюся на верблюда Лалию, с улыбкой глядя на мою новую вассалку. — Главное — что жива, здорова и ты, всё-ещё ты. Поверь мне, остаться собой, лучшее что может быть в этой жизни, — тут, невольно вспомнился инквизиторский доспех, и улыбка моя подувяла. В тот раз и я сам чуть не потерял себя. Хорошо ещё не стал собственное “я” ассоциировать с тысячелетним инквизитором, хотя командирские замашки остались, вон как я бодро вжился в роль старшего комиссара. Приказы направо и налево раздаю, как будто полжизни этим занимался. И, главное, переживаний как-то меньше стало, самокопания, больше уверенности в себе и в своих силах. Хотя часть этих ощущений я связывал с возвращением мне сил кольца и, в первую очередь, вернувшейся психологической уверенностью и комфортом.

— В общем, не переживай, — произнес я, вернувшись мыслями опять к Лидии.

— Да, хозяин, — без особого удовольствия буркнула та, а я ещё раз критическим взглядом оглядел её наряд.

Мы не стали мудрить и вновь разодрали на ней одежду, лишь бы не слетела на ходу. Ну а что, почему бы этому трюку не сработать вновь? Тем более покрасоваться в этом нужно было всего лишь перед городской стражей. Какого города? Ну, мы решили, что это будет что-то не сильно близкое к крепости древних и не слишком далёкое от столицы.

— И да, как мы договорились, что ты будешь обращаться ко мне? — строго посмотрел я на перевербованную мной шпионку, накидывающую на обноски длинный плащ, чтобы раньше времени не смущать общественность.

— Товарисчщ майор, — с трудом далось Лалии первое слово, а затем девушка попробовала возмутиться, — Но это очень сложно выговорить!

— Зато никто не догадается. — Довольный своей придумкой, я посмотрел на флегматично закидывающего на верблюда седло Калима, — Вон посмотри, товарищ прапорщик же не возмущается, как и товарищ сержант — я перевел взгляд на уже сидящую в седле мою вторую вассалку — Алладину, — а вы, товарищ младший лейтенант, едва пару раз произнесли, а уже вам всё не так.

— Что это вообще означает?! — возмущенно сверкнула глазами девушка.

— Это воинские звания моей родины, товарищ младший лейтенант, — улыбнулся я во все свои тридцать два зуба, — и да, не забывайте добавлять звание, когда обращаетесь.

— Есть, товарисчщ майор, — угрюмо пробормотала Лалия, заработав мой поощрительный кивок.

— Ну что, все готовы? — я по хозяйски обошел наш небольшой караван, проверяя надежно ли закреплены седла, все ли сумки приторочены.

— Так точно, — хором ответили Калим с Алладиной, успевшие смириться с моей блажью и выучившие всё то, что я знал об армейском укладе из кинофильмов и рассказов знакомых в армии отслуживших. В конце-концов, если моему маленькому отряду быть первым действующим воинским подразделением древней империи в новой истории, то почему нельзя вместо прежних непонятных мне званий ввести новые и понятные?

Остальным, естественно, было без особой разницы, хрен, как известно, редьки не слаще, но я, вдруг, почему-то, от обращения — “товарищ майор”, - разом разомлел и расчувствовался. Повеяло сходу чем-то родным и ностальгическим и я решил — званиям быть!

Лихо взобравшись на своего верблюда, я выпрямился в седле и поправив куфию на голове, махнул рукой, — Ну, в путь, столица ждет нас!

Проблемы начались, где-то на полпути к столице.

Возле первого же города, где мы хотели, не шибко афишируя, пополнить припасы, неожиданно столкнулись с засадой городской стражи. Стоило только им заприметить, что я не местный, как нас тут же попытались повязать. Когда буквально из ниоткуда вывалилось не меньше двух десятков вооруженных копьями и алебардами стражников, да ещё под прикрытием мага, что немедленно жахнул по нам каким-то опутывающим заклятьем, я, признаюсь честно, струхнул, но вовремя оправился и привычно накрыл сколько смог пространства полем антимагии, сразу лишив всех кроме себя возможности колдовать. Попытался остановить продолживших набегать с перекошенными лицами воинов чем-нибудь огненным из амулетов в наручах, но, похоже, кольцо глушило всё кроме собственных способностей моего тела, даже мои же амулеты, и я едва успел выхватить ятаган, отбивая в сторону почти дотянувшееся копейное жало. Влепил дезориентирующее проклятье и только тогда смог на секунду окинуть всё пространство целиком. И тут же скривился от увиденной картины. Если Калим, быстро сориентировавшись, успел как и я достать оружие, и достаточно успешно отбивался от остервенело тычущих копьями стражников, то вот у Алладины уже были проблемы, правда, ловко метнув кинжал, она сумела вывести из строя одного из противников, но хуже всего пришлось Лалии. Невозможность колдовать стала для неё шокирующим открытием и ей пришлось буквально скатываться с верблюда, чтобы не быть наколотой как бабочка на острие. Ей я и решил помочь в первую очередь!