Сапфик - Кэтрин Фишер

Подоспел лакей с подносом. Финну протянули кубок с прохладной водой, и он начал пить, стараясь не пролить ни капли. Финн дрожал, веки чесались, в глазах рябило. Наконец он сел и стиснул мягкие подлокотники кресла. Спина взмокла от пота. Члены Совета не сводили с него глаз, а он не решался встретить их полные недоверия взгляды. Королева, само спокойствие, гладила собачку по шелковистой холке.

– Итак, – задумчиво начал Инквизитор Света. – Вы утверждаете, что в Инкарцерон вас заточил Смотритель.

– Кто же еще?

Инквизитор Света благожелательно улыбнулся, и Финну стало не по себе: добренькие, как правило, самые опасные.

– Но ведь… Смотритель, если это его рук дело, не мог действовать один. Речь о похищении наследного принца. Вы утверждаете, что тут замешан Тайный Совет?

– Нет.

– Сапиенты?

– Замешан кто-то сведущий в зельях. – Финн устало пожал плечами.

– Так вы обвиняете сапиентов?

– Не обвиняю, я…

– А королеву?

В зале воцарилась тишина. Финн нахмурился и сжал кулаки. Он понимал, что вот-вот разразится катастрофа. Только что ему до нее?

– Думаю, она была в курсе.

Присутствующие в зале замерли. Рука Сиа застыла на собачьей холке. Инквизитор Света грустно покачал головой:

– Сир, нам нужна полная ясность. Вы обвиняете королеву? При ее участии вас похитили и заточили в Инкарцерон?

Голову Финн не поднял, а ответил с досадой, потому что сглупил, попался на крючок и заслужил презрение Клодии:

– Да. Я обвиняю королеву.

– Посмотри сюда! – велела Ро, застыв на краю виадука. Прищурившись, Аттия вгляделась в полумрак зала. К ним летели темные стаи птиц. Захлопали крылья, и в следующий миг птиц стало столько, что Аттия охнула и пригнулась, спасаясь от тучи перьев и клювов. Оказалось, птицы летят на восток. – Птицы, летучие мыши, люди, – проговорила Ро, сверкая золотым глазом. – Мы живем так же, как все, Аттия, но не убиваем и не крадем. Наша цель на порядок выше. Мы выполняем просьбы Черного Сапиента. За последние три месяца мы отправили ему…

– Как?

– Что «как»?

Аттия поймала запястье девушки.

– Как этот… Черный Сапиент сообщает вам, когда ему что-то нужно?

Ро отстранилась и посмотрела в пустоту.

– Он говорит с нами, – успела ответить она, и все вокруг содрогнулось. Снизу донеслись испуганные вопли. Аттия тут же растянулась на настиле, впившись в ржавые балки. Новая волна сотрясла ее тело до кончиков пальцев. Рядом лопнула скоба, плющ соскользнул с виадука и полетел вниз.

Затаив дыхание от страха, девушки дождались конца Тюрьмотрясения, Ро сидела на корточках рядом с Аттией. Едва дар речи вернулся, Аттия попросила:

– Давай вниз спустимся! Пожалуйста!

Сквозь брешь в настиле казалось, что Гнездо не пострадало.

– Тюрьмотрясения становятся все сильнее, – посетовала Ро, залезая в туннель из плюща.

– Как он с вами общается? Пожалуйста, Ро, мне очень нужно знать.

– Спускайся, я покажу как.

Они торопливо пробрались сквозь отсек с ковром из перьев. Еще три девушки готовили там жаркое в большом котле, одна убирала то, что расплескалось при катаклизме. Мясной аромат заставил Аттию сглотнуть. Ро нырнула в маленький круглый отсек, похожий на капсулу, в котором не было ничего, кроме Ока.

Аттия замерла.

Красный огонек повернулся к ней. Застыв, Аттия вспомнила рассказ Финна о том, как он проснулся в камере, где не было ничего, кроме любопытного, безмолвного Ока Инкарцерона.

Девушка медленно приблизилась:

– Ты же говорила про Черного Сапиента?

– Так он себя называет. Именно он стоит за планами Тюрьмы.

– Да неужели?! – Аттия глубоко вдохнула и сложила руки на груди. Потом так громко, что вздрогнула Ро, спросила: – Смотритель, вы меня слышите?

Клодия мерила шагами обшитый панелями коридор.

Отворилась дверь, из зала выскочил лакей с пустым кубком на подносе, и Клодия вцепилась в него:

– Что там творится?

– Принц Джайлз, ну… – Лакей глянул ей за плечо, поклонился и поспешил прочь.

Каспар, стоявший у двери в сад, негромко посоветовал:

– Не пугай слуг, Клодия!

Рассвирепев, девушка обернулась и увидела Факса, телохранителя Каспара, с мишенями для стрельбы из лука под мышкой. Каспар нарядился в ярко-зеленый плащ и в треуголку с изогнутым белым пером.

– Допрос может длиться часами. Пошли, ворон постреляем!

– Я подожду. – Клодия опустилась на стул у стены, пнув его деревянную ножку. Час спустя она еще была в коридоре.

– План вы составили сами?

– Королева ни о чем не подозревала, если вы об этом спрашиваете. – Лжеджайлз откинулся на спинку кресла, удобно сложив руки. С Инквизитором он общался легко и непринужденно. – Именно я составил план бесследного исчезновения. Зачем обременять ее величество ненужными тайнами?

– Понятно. – Инквизитор Света глубокомысленно кивнул. – Но как объяснить появление трупа? Тело мальчика, которого все считали Джайлзом, торжественно выставили для прощания в Большом зале. На целых три дня. Вы устроили подмену?

– Да. – Лжеджайлз пожал плечами. – Медведь задавил в Большом Лесу крестьянского мальчишку. Признаю, мне это было очень кстати и помогло замести следы.

Финн слушал и хмурился. Вдруг это правда? Внезапно вспомнился Старый Том. Что он говорил о своем сыне? Но Инквизитор Света вкрадчиво спросил:

– Так вы настоящий принц Джайлз?

– Ну да, разумеется.

– А предположи я, что вы самозванец, что вы…

– Надеюсь… – Лжеджайлз медленно выпрямил спину. – Надеюсь, сир, вы не намекаете, что ее величество как-то готовила или подстрекала меня к исполнению этой… роли? – Юноша устремил на Инквизитора взгляд ясных карих глаз. – Вы не посмеете обвинить нас в такой махинации.

Финн беззвучно выругался и перехватил чуть заметную улыбку королевы.

– Разумеется, нет, – ответил с поклоном Инквизитор Света. – Разумеется, нет, сир.

Инквизиторы в кармане у этого пройдохи. Обвиняя его, они обвинят королеву, а такому не бывать никогда. Финн проклинал ум соперника, его внешнюю благопристойность, его непринужденные манеры. Финн проклинал собственную дубоватость.

Инквизитор Света сел, Инквизитор Тени поднялся. Лжеджайлз казался абсолютно спокойным. Почти небрежно откинувшись на спинку кресла, жестом попросил воды и сделал несколько глотков на глазах у Инквизитора Тени. Едва он вернул чашку на поднос, как тот проговорил: