Вредная профессия - Олег Дивов

– Как это получится, если вы не в силах убедить нас?! Какой может быть общий язык, когда вы не понимаете элементарных вещей! – Шульте заметно разозлился. – Почему вы решили, что развитие человечества пойдет по вашему сценарию, когда лунная топливная программа закроется? Мы слишком далеко продвинулись по собственному пути. Нам уже не свернуть. Это просто не имеет смысла. Да, мы сейчас у критической точки. Но зато получили стимул для серьезного рывка. Наша платформа – только начало, первый шаг. Если все получится, люди перестанут глядеть друг на друга со звериным оскалом, они вместе посмотрят в небо! Вопрос стоит так – или всемирная драка за энергоносители, или объединенное человечество, способное решать любые задачи.

– Неверно! Только утрата энергии как мерила свободы…

– Да вы ни черта не понимаете в людях! Либо у Земли будет лунная энергетика, либо на планете не останется и миллиарда живых!

– Командир, – позвал Рожнов негромко. – Вы не думаете, что нашу гостью интересует второй случай? Кто останется после войны, тех она и научит говорить со звездами?

– Рассуждая логически, ей так будет намного удобнее, – заметил Кучкин.

– Коллеги, вы сами-то в это верите? – спросил Шульте. – Вы бы могли спровоцировать глобальную войну, чтобы стало намного удобнее?

– Она не человек, – веско рассудил Кучкин. – Она Железная Дева. Мы понятия не имеем о ее этике. А вы немец.

– И что? – насторожился Шульте.

– Вы не можете знать, что такое хотеть войны. У вас моральный запрет.

– Он пытается сказать, что немцы… – начал было Рожнов.

– Спасибо, я понял вашу мысль, – перебил Шульте с нескрываемым сарказмом. – Восхищен пониманием германского менталитета! Может, в ответ рассказать вам про русских что-нибудь смешное?!

– Не сейчас. Командир, эта леди действительно либо не знает, во что залезла, – тогда гнать ее надо отсюда пинками, – либо хочет, чтобы земляне развалили свой мир, а выжившие попали ей в руки беспомощными. А она будет работать богом. И получать удовольствие, направляя на путь… О-о, послушайте, может, боги как раз и есть такие?!

– Я чувствую абсолютное нежелание понимать и доверять, – сказала Дева. – Это очень прискорбно, что с вами придется обращаться так же, как со всеми остальными. Поверьте, я совсем не хочу причинять вам беспокойство!

– Побеспокой меня, детка! – попросил Рожнов елейным голосом.

Повисла короткая пауза.

– Ну да, противно, – сказал инженер. – Но как-то вяло, ты не находишь?

Шульте и Кучкин переглянулись.

– Ты сколько таблеток сожрал, пока на толчке сидел? – спросил Кучкин. – Думаешь, я не слышал, как упаковка хрустит?

– Ну, две. А ты будто меньше!

– Три. Сразу как проснулся.

– Думаю, не в одних таблетках дело. Вон, командир ничего не ел.

– Между прочим, я бы позавтракал, – сказал Шульте. – Слушайте, вы! Госпожа. Нас действительно сейчас вызовут. Начнется работа, и дискутировать с вами не будет времени. Давайте сыграем в открытую. Или мы отказываемся сотрудничать.

– Я слушаю.

– Ответьте на простой вопрос. Чего вы хотите, черт побери?!

Дева замолчала надолго. В головном стало очень тихо, а храп Аллена совсем не мешал, напротив, успокаивал.

– Пока она тормозит, упакуем Чарли в спальный мешок? – предложил Кучкин.

– Головой вперед! Вот будет умора, когда проснется! Ха-ха, черный юмор.

Шульте смотрел на Деву и о чем-то думал.

– Я хочу, чтобы вы покинули станцию, – произнесла Дева очень медленно. – Если вы не сделаете это добровольно, я заставлю вас. Так понятно?

– А кто говорил, что мы должны узнать нечто и дальше решать?

– Вы выступили против.

– Ничего подобного, – сказал Шульте. – Я готов.

– О, сумрачный немецкий гений… – буркнул Рожнов.

Кучкин захлопал глазами, и опять, как вчера, это не выглядело комичным.

– Кто-то обязан узнать все до конца, – вздохнул Шульте. – Чтобы потом сказать: мы решали не слепо.

– Давайте я! – предложил Кучкин.

– Нет. Подумайте, с технической стороны я наименее ценный член экспедиции. Вы лучший наш пилот, а господин Рожнов лучший инженер.

– Но вы командир!

– И это тоже важно. Ну, сударыня, так что мне делать?

– Вы должны расслабиться физически и ментально, – все так же медленно, будто не веря, сказала Дева. – С закрытыми глазами удастся легче, сам контакт займет несколько минут, возможно больше или меньше, это зависит от того, как глубоко будет погружение в знание – вы управляете самостоятельно проникновением в меня.

– Проникновением в вас? – вклинился Рожнов.

– Это что, командир должен ее трахнуть?! Мама родная…

– Заткнись, юморист. Эй, вы, а с самого начала трудно было объяснить по-человечески?

– Не виделось необходимости, вы показались умнее и раскрепощеннее, чем есть, – очень по-человечески ответила Дева. – А что вы подразумеваете?

– Ну… Что это мы сами погружаемся, а не вы в нас запихиваете.

– Я не могу передать неофиту полное знание иным путем, так просто невозможно. Мне приходится распахивать себя перед вами и давать путь. Мы слишком разные, в понятных вам категориях вы песчинка, я звезда, а если говорить о взаимодействии… Человек может войти в дом, но дом не может войти в человека, он в состоянии только обрушиться на него. Казалось естественным, что вы поймете это.

– Когда показываете нам страшилки, вы именно обрушиваетесь?

Дева второй раз слегка улыбнулась. Рожнов по старой памяти напрягся.

– Немного усиливаю давление на одну песчинку под собой. Если я обрушусь, то раздавлю Землю.

– Крутая тетя, – сказал Кучкин. – Командир, ваши приказания?

Шульте уже минуту висел в позе медитации, и у него, похоже, неплохо получалось.

– На время моего отсутствия принимайте руководство экспедицией. Начну странно вести себя – бейте по голове вашей кувалдой, – произнес он негромко, слегка приоткрыв глаза. – Пока наблюдайте.

– Но если вы э-э… реально овладеете знанием? И начнете спасать мир? А я вас – хаммером?

– Слушайте, Кучкин, идите в… – попросил Шульте по-русски.

– Наш человек! – гордо сказал Кучкин. – Пойду, что ли, по такому случаю надену брюки. Раз я теперь командир.

– Ох и страшно мне… – пробормотал Рожнов, глядя, как Шульте медленно опускает веки.