Рецепт идеальной жены - Карма Браун

– Марта, дай-ка ее мне. – Нелли протянула руку к тарелке и почувствовала тугой живот беременной женщины. Как будто у нее внутри лежал огромный шар для боулинга. – Элен, вы можете помыть оставшиеся тарелки?

– Почему ты спрашиваешь? – вмешалась Китти. – Разве вы наняли ее не для этого? – Наклонив голову набок, она улыбнулась Элен с ехидным удивлением.

Элен ушла на кухню.

– Китти, разве нужно было это подчеркивать?

– Что? – Китти положила сумочку на длинный столик возле двери в гостиную. В руках она держала блокнот. – Она ваша служанка! Вы наняли ее, чтобы она тебе помогала.

Марта кивнула, но ничего не сказала; Нелли тоже удержалась от дальнейших замечаний и проводила женщин в гостиную, где Элен уже выставила кувшины с ледяным чаем и лимонадом, сэндвичи и остывшее шоколадное печенье.

– Ой, как мне нравится твое заварное шоколадное печенье, – сказала Марта, глядя на стоявшее на буфете блюдо. – Но сейчас я с трудом выпиваю даже глоток воды. – Она погладила ладонью свой огромный живот.

– Сколько тебе еще? – спросила Нелли, наливая ледяной чай, пока они ждали остальных соседок. Из всех женщин, живших по соседству и посещавших церковь, ближе всего была ей, пожалуй, простая и добрая Марта, с которой ей было легко. Но она осторожно относилась к дружбе с местными женщинами и учитывала иерархию. Жена делилась всем с мужем, значит, если она поделится чем-то с Мартой или Китти, это обязательно дойдет до Ричарда.

– Уже недолго, с Божьей помощью. – Марта неловко поерзала на софе – а Нелли больше туда не садилась после того, что сделал с ней Ричард, – и откинулась на подушки, морщась от боли. – Не знаю, сколько еще я смогу это выдержать. У меня на этот раз ужасно болит спина. Все очень неприятно. – У Марты уже был ребенок, Артур, милый и ласковый мальчик, такой, как его мать.

Китти подняла брови, но ничего не сказала, к счастью. У нее было трое детей, младшему лишь тринадцать месяцев, но она быстро оправлялась от беременности, словно ее и не было, – ее фигура была стройной, лицо без морщин. Ей было всего двадцать шесть лет, и в их доме жила девушка, помогавшая управляться с детьми и хозяйством. Сама же Китти сосредоточилась на благотворительности в церковной общине и в городке, а при любой возможности устраивала в своем доме коммерческие посиделки.

Нелли положила руку на плечо Марты и подала ей чай.

– Ты чудесно выглядишь, Марта. Беременность тебе к лицу.

Марта усмехнулась, но тут же посерьезнела, когда вспомнила о недавнем выкидыше у Нелли.

– Ой, зря я жалуюсь на такую замечательную вещь. – Она грустно улыбнулась Нелли. – Извини, это было бестактно с моей стороны. Ведь тебе было так тяжело.

– Господи, Марта, – вмешалась Китти грозным тоном, словно отчитывала кого-то из своих детей. – Я уверена, что Нелли не нуждается в таком напоминании.

Марта покраснела от стыда, и Нелли поскорее улыбнулась ей.

– Все нормально. Забудь об этом.

– Ты так добра ко мне, Нелли, – с заметным облегчением ответила Марта.

– Да, верно, – поддержала ее Китти вполголоса, но довольно внятно, так что все услышали. Внезапно она ахнула.

– Нелли Мёрдок, что это? – Китти остановилась возле окна, взяла что-то с письменного стола и повернулась, раскрыв рот и вытаращив глаза. В руке она держала сумочку.

– Подарок Ричарда, – ровным голосом ответила Нелли. Сумочка Chanel 2.55 с черной, стеганой, мягкой, как масло, кожей и золотой цепочкой была предметом зависти среди знакомых Нелли. Ведь ее придумала великая Коко Шанель. У Нелли она была уже несколько месяцев.

– Ах, боже мой, – восхищенно проговорила Марта. – Какая прелесть!

Не расставаясь с сумочкой, Китти вернулась к своему креслу. Открыла ее без разрешения (Нелли нашла это неприличным) и потрогала пальцами красную ткань подкладки.

– Похоже, ты даже не пользуешься ею. – Китти посмотрела на Нелли. – Но почему же? Если бы Чарльз подарил мне такую роскошь, я бы брала ее даже в постель! – Она засмеялась над своей шуткой, и Марта присоединилась к ней.

Нелли пожала плечами.

– Просто у меня пока не было подходящего повода взять ее куда-либо.

– Ой, дорогая, тут и повод не нужен для такой красоты. – Китти накинула цепочку на плечо. – Она подходит ко всему, и ходить с ней можно куда угодно.

– Можно мне подержать ее? – попросила Марта.

– У тебя руки липкие от чая, – сказала Китти, и Марта виновато вытерла руки о салфетку. Китти нетерпеливо вздохнула, глядя на нее, потом с неохотой протянула ей сумочку.

– Скажи мне, – обратилась она к Нелли. – У тебя была какая-то юбилейная дата?

Нелли не торопилась с ответом и обрадовалась звонку в дверь.

– Ой, кажется, кто-то пришел. Ешьте сэндвичи. Я сейчас вернусь. – Она встала и направилась к двери, слегка прихрамывая.

Вскоре в гостиной стало шумно. Женщины болтали, обсуждали местные темы – у кого-то редко подстригают газон, у кого-то гавкает по ночам собака и будит детей, а там тротуар провалился, стало опасно ходить. Нелли пила чай и участвовала в беседах, лишь когда ее прямо о чем-то спрашивали, а сама не отрывала глаз от сумочки, которую Китти оставила у всех на виду. Соседки ахали, завидовали и сокрушались, что их мужья не такие, как Ричард, а она вежливо улыбалась и думала о причине такого экстравагантного подарка.

Нелли была беременна.

Элис

12 августа 2018 года

Нейт обдирал обои в третьей спальне, которую он упорно называл «детской». Он настаивал, чтобы Элис вышла из дома, беспокоился из-за паров от средства для удаления обоев.

– Вдруг ты уже беременна, – сказал он, когда Элис протестовала, считая, что вдвоем они все сделают гораздо быстрее.

– Нет. – Она постелила простыню на узкую кровать, которую они выдвинули на середину комнаты. Спальня была небольшая, и Элис с трудом прошла мимо стремянки, стоявшей у стены. Хотя было уже воскресенье, Элис так и не призналась в том, что она сделала, и шарада продолжалась. Надо просто сказать, – подумала она, выравнивая простыню со всех сторон, – что я не готова к этому.

– Откуда ты знаешь? – Нейт натянул на голову маску до кадыка. Потом максимально широко распахнул окно и зафиксировал створку палочкой для размешивания краски. Элис знала, что он думал о том вторнике. Двенадцатый день, малышка. В тот вечер он вернулся домой раньше обычного, и сознание вины смягчило ее решимость. К тому же это уже не имело значения… она все равно не забеременеет. – Я буду всю жизнь терзаться, если наш ребенок родится с одиннадцатью пальчиками на ногах.