Биография Шерлока Холмса - Ник Реннисон

У нас нет сведений, чт́о испытал Холмс, совершив взятый на себя подвиг и проникнув в сердце Мекки. Ричард Бёртон был поражен видом Заповедной мечети (мечети Аль-Харам) и Каабы:

Нет причин полагать, что Холмс, за безжалостно рациональной внешностью которого скрывалась мистическая жилка и замаскированная религиозность, был менее тронут, нежели Бёртон, закаленный и эгоцентричный искатель приключений.

Джидда лежит на восточном побережье Красного моря. В 1890-х годах это был главный порт, через который паломники следовали в Мекку (каковым город остается по сей день). Суда изо всех уголков света тысячами прибывали в Джидду в период хаджа. (В «Знаке четырех» Джонатана Смолла и Тонгу подбирает как раз парусник, везущий паломников в Джидду.)

С 1830-х годов в Джидде существовало британское консульство, но Мекка, закрытая для всех, кроме правоверных, лежала всего в двух днях пути верхом на верблюде, и именно оттуда прибыл в Джидду в начале 1893 года Холмс, все еще путешествующий под видом мусульманина из Северной Африки.

Тут сравнительно нетрудно было нанять доу[79], чтобы пересечь Красное море и попасть в суданский порт Суакин, который в 1893 году все еще удерживался англо-египетским гарнизоном. Там Холмса ожидали депеши от Майкрофта из Лондона – он получил весточку от брата впервые более чем за год.

Суданская миссия Холмса стала еще более неотложной, чем двумя годами ранее, когда давалось поручение. Советы и указания вскоре обрушились на Холмса неуправляемым потоком, в особенности назидания Горацио Герберта Китченера, за год до того назначенного главнокомандующим египетской армией.

В ходе марша на Хартум 1884–1885 годов британских сил, отправленных на выручку осаждаемому генералу Гордону, Китченер был офицером разведки и сам провел некоторое время в обличье араба, а потому считал себя экспертом в части работы под прикрытием и забрал в голову, что Холмс должен извлечь выгоду из его познаний.

Дополнительная – и, возможно, более полезная – информация поступила от агента, который находился в Омдурмане. В 1891 году один из пленников мадхистского режима, миссионер отец Орвальдер, сбежал и добрался до Египта. Его сообщение о жизни при дворе халифа было переслано Холмсу в Суакин.

Из прибрежного Суакина, находившегося под твердым контролем англичан, Холмс отправился в глубь страны к территории, управляемой халифом. Снова приняв обличье странствующего алжирского торговца, роль, ставшую уже привычной за прошлый год, он, вероятно, был рад оставить позади и утомительную суету порта, и нескончаемый поток советов Китченера.

Посещение халифа в Хартуме[80] было не менее опасным, чем попытка проникнуть в Мекку, а может, даже самоубийственным. Халиф Абдулла (Абдаллах ибн аль-Саид Мухаммед) был преемником Махди, мусульманского религиозного вождя, объявившего джихад (священную войну) англо-египетскому правлению в Судане и всего за несколько лет до визита Холмса вдохновившего махдистов на захват Хартум и казнь генерала Гордона.

Махди умер от тифа через полгода после взятия Хартума. Халиф Абдулла, один из ближайших его соратников, поднялся на волне последовавшего за смертью вождя хаоса, поскольку был человеком достаточно жестоким и к тому же способным не только заменить Махди, но и сохранить созданное им нарождающееся государство.

Однако махдистскому Судану не суждено было продержаться долго. Английские и египетские войска отступили после провалившейся попытки спасти Гордона, но их возвращение было неизбежным.

Смерть Гордона глубоко потрясла английское общество. Редакторы газет состязались друг с другом, прославляя его самопожертвование и проклиная правительство, которое, как утверждалось, действовало слишком медленно, чтобы его спасти. Песенки, исполняемые со сцен мюзик-холлов, превратили Гордона в символ империи. «Его жизнь была славой Англии, – говорилось в одной из них, – его смерть стала гордостью Англии». Растиражированные изображения генерала вроде того «недавно вставленного в рамку портрета», который был у Уотсона, продавались десятками тысяч. Королева засыпала своих несчастных министров письмами и телеграммами, требуя принять меры.

Премьер-министр Гладстон решительно противился попыткам подтолкнуть правительство к тому, что он считал бессмысленным и неразумным вмешательством в дела нищей страны, не сулящим никаких выгод Англии. Пока он оставался у власти, Судан, невзирая на мнение королевы и общественности, находился под властью халифа.

Однако к концу 1890-х годов Гладстон отошел от политики (он умер в 1898 году). Ситуация и в Англии, и в Африке кардинально изменилась, и была затеяна новая военная кампания с целью отмстить за Гордона. Летом 1898 года англо-египетская армия под командованием генерал-майора Герберта Китченера вторглась на территорию Судана и нанесла сокрушительное поражение махдистским войскам халифа.

В битве при Омдурмане в сентябре того же года войска халифа потеряли более 10 тысяч убитыми и более 20 тысяч ранеными и взятыми в плен. Потери Китченера ограничились 48 убитыми и 382 ранеными. Халиф бежал с кровавых руин своего недолговечного мусульманского государства, но был убит в следующем году в сражении с таким же предопределенным исходом. Англичане и египтяне восстановили свое правление в Судане, которое продолжалось вплоть до провозглашения Республики Судан в 1956 году.

Холмс навестил Хартум в 1893 году, через восемь лет после смерти генерала Гордона и за пять лет до бойни при Омдурмане. Как и при посещении Мекки, он прибыл сюда под видом араба. Его задачей было вступить в контакт с европейцами, которых держал в плену халиф, и по возможности способствовать их бегству.

В ходе стремительного продвижения махдистских армий по Судану по тем или иным причинам в тылу их передовых отрядов оказались некоторые священники и монахи из местных религиозных миссий, а также представители временной администрации, созданной генералом Гордоном. Самым ценным европейским пленником халифа был Рудольф Карл фон Слатин, и именно с ним, следуя инструкции Майкрофта, стремился связаться Холмс.