Степень свободы - Дмитрий Янковский

– Значит, я должен буду у всех на виду выломать панели и влезть в трубу? – усмехнулся я.

– А для чего я учил тебя азам магии? – удивился Фарн. – Как раз там тебе и придется использовать науку на практике. Всем необходимым заклинаниям я тебя научил.

– Понятно… – протянул я. – Заклинание невидимости?

– Конечно. На тренировках оно недурно у тебя получалось.

– Но ведь в охране библиотеки тоже есть маги. Они наверняка отследят возмущение Пространства…

– Вряд ли. Заклинания Дикой Магии принципиально отличаются по структуре от тех, какие используются с Печатью Мага. Поэтому отслеживаются в основном вторые, как наиболее вероятные. Мало кому приходит в голову, что кто-то может рискнуть применить Дикую Магию в самом сердце Истинной Империи. Поэтому силы на это давно перестали тратить. В этом у тебя будет основное преимущество.

– Ладно, допустим. А дальше?

– Нужная нам книга имеет такой каталожный номер. – Маг передал мне карточку с цифрами. – Это значит, что искать ее надо вот в этом секторе.

Он ткнул пальцем в план. Все стеллажи пронумерованы. Не запутаешься.

– В самом хранилище охраны нет, там тебе будет спокойнее.

– Почему? – удивился я.

– Потому что в хранилище поддерживается оптимальный для книг микроклимат, а лишнее дыхание ему вредит. Там с этим строго. Поэтому охраняются только подступы к хранилищу, а не само помещение. Туда вхожи лишь архивариусы, и то по строжайшему регламенту.

– Неужели нет кристаллических копий?

– Есть. Но это не мешает тщательно хранить традиционные оригиналы. Маготехника всегда может дать сбой. Бумага в этом плане зарекомендовала себя большей надежностью. В общем, возьмешь книгу и тем же путем вернешься в холл. Поставишь на место панели и покинешь библиотеку. Затем сразу, не мешкая, отправишься по нужному адресу для обратной телепортации.

– Понятно. А ты не можешь телепортировать меня прямо в хранилище?

– Теоретически можно, но на высокую точность попадания при моих теперешних силах рассчитывать нельзя. Одно дело попасть в Истадал, другое – в библиотеку.

До меня начала доходить вся серьезность предстоящей миссии. Но не отступать же теперь!

– А я могу выбраться при помощи ключика?

– Выбраться – да, – усмехнулся маг. – Но потом ключик вернет тебя обратно. Или тебе придется переться через пустыню пешком.

– Тьфу, Шинтай! – разозлился я.

– Тогда у меня все. – Фарн оставил свиток и шагнул за порог комнаты.

– К Шинтаю в зубы… – покачала головой Арда. – Миссия на грани безумия.

– Да уж, – согласился я. – Хотя в теории все выглядит достаточно просто.

– В том и беда, – вздохнула она. – Чем проще задача выглядит в планах, тем труднее ее реализовать. Это мой личный опыт.

– Мой тоже, – ответил я. – Но как-то добыть эту чертову книгу все равно придется.

Мы поболтали еще немного, а потом я решил воспользоваться рекомендацией отшельника и пораньше лечь спать. Арда не возражала. Я видел, что она за меня беспокоится.

Утром маг разбудил меня рано.

– Пойдем, – негромко сказал он. – Не хочу устраивать сцену вашего прощания с Ардой. Надо подняться наверх. Так на телепортацию уйдет меньше энергии.

Мне было без разницы. Мне вообще на тот момент было многое без разницы, поскольку, изучив начальные принципы Дикой Магии, я уже понимал, что в ближайшие минуты меня не ждет ничего хорошего.

На самом деле телепортацию маги использовали еще с Шинтай знает каких времен. Но широкого распространения она не получила. Во-первых, для повсеместного использования система была недостаточно стабильной, а во-вторых… Во вторых, телепортация с помощью Дикой Магии сопровождалась совершенно безумной болью. И чем дальше тебя надо было переместить, тем страшнее оказывались болевые страдания. Когда-то это было естественным ограничителем на магическую телепортацию. Боль возникала от резкой потери тонкой энергии перемещаемого тела. С изобретением Печати Мага эта проблема частично отпала – неприятные ощущения при перемещении оставались, но сокрушительной болью их назвать уже было сложно, поскольку основную долю энергии поставляла Печать. Когда же была разработана сеть телепортов, вопрос боли и вовсе отпал. Но удовольствие это до сих пор не для всех. Кроме того, к недостаткам сети можно смело отнести то, что перемещаться можно только между кабинами. А вот заклинание Дикого Мага могло перебросить тебя в любую точку пространства. Но чем дальше, тем оно больнее. Так что, если пожелаешь побывать таким способом на другой планете, попадешь не туда, а в Призрачный Мир. Причем далеко не самым приятным образом. Даже отправиться в телепортационную экспедицию на легендарный Третий Материк не нашлось желающих. Да, впрочем, скорее всего никто бы такого болезненного перемещения не пережил. В границах же одного материка боль была жуткой, но сердце от нее останавливалось не всегда, так что маги иногда пользовались подобной свободной телепортацией.

– Возьми. – Фарн протянул мне обезболивающие пилюли, когда мы начали подниматься по ступеням под открытое небо.

Мне стало не по себе, но пилюли я, естественно, проглотил. Расстояние до Истадала было не в пример меньше расстояния от одного побережья материка до другого, но все же, видимо, достаточным, чтобы я проклял все на свете. Иначе зачем пилюли? Тем более такие мощные…

– Значит, так… – начал меня инструктировать цверг, – будет больно. Очень. Сейчас пилюли поднимут твой болевой порог, но шок все равно возникнет. Поэтому старайся дышать как можно глубже и ровнее, это поможет сердцу нормально работать. Иначе мне придется ждать, когда ты снова доберешься сюда от Колодца Возрождения.

Я сглотнул. Вот что в этом мире со мной мало совместимо, так это боль. Я ее старался всеми способами избегать, но тут, по иронии судьбы, путь к мечте лежал именно через боль. И отказаться сделать страшный для себя шаг я не мог. Уже не имел права.

– Руки немеют, – сообщил я.

– Это началось действие пилюль. Через минуту можно тебя телепортировать.

Сердце мое замерло, а потом резко набрало обороты.

– Не нервничай, – предупредил Фарн. – При перемещении основная нагрузка на сердце и психику. Дыши, дыши.

И я начал дышать ровно и глубоко. А что оставалось делать?

И тут меня словно ударило сотней хлыстов. Причем удар был настолько болезненно-обжигающим, что дыхание все же перехватило. Но если бы этим все закончилось, было бы еще полбеды, однако хлысты впились в плоть и начали ее рвать в клочья, задевая при этом каждый оголившийся нерв. Я не выдержал и заорал. А боль с каждым мигом усиливалась. Казалось, что лопнул живот, что кишки устремились наружу, что глаза раздувает невообразимым давлением, череп тоже, а каждый зуб зажали в тиски и крошат.

Длилось это секунд пять. Затем мир снова прорисовался вокруг, но это уже была не тундра – меня со всего маху швырнуло спиной на истадальскую мостовую. Тут по времени было чуть позднее, чем у порога жилища Фарна, солнце поднялось высоко и теперь отражалось в фасадах убегающих ввысь небоскребов. Сокрушительная боль не спешила покидать тело, но вокруг было людно, и я не мог орать во всю глотку. Пришлось стиснуть зубы, подняться на ноги и продышаться.