Софья. Другой Мир 2 - Нина Ахминеева

до боли знакомый силуэт — не поверила. За один удар сердца любимый преодолел разделяющее нас расстояние и закрыл меня своим телом.

Мгновение — и дорожное покрытие вспыхнуло причудливой васильковой вязью. За безумно короткий миг верхний тонкий слой асфальта поднялся в воздух и собрался по воле Миши в гигантский черный щит каплевидной формы. Не в силах отвести взгляда, я, как завороженная, смотрела на пробегающие по его поверхности зловещие фиолетовые молнии. Меж тем, вытянув руку перед собой, княжич уверенно держал созданную им стену. Не раздумывая и рискуя собственной жизнью, он спасал меня.

Запоздалый визг тормозов, скрежет железа и звон бьющегося стекла резанули по ушам.

Помедлив пару мгновений, Михаил деактивировал неимоверно сложную боевую технику. Превратившись в черную мелкую крошку, асфальт осыпался на дорогу.

Быстро повернув голову, Миша с неприкрытой тревогой спросил:

— Ты как?

— Нормально, — выдохнула я, прижавшись к широкому плечу любимого и вместе с ним глядя на искореженный бампер и помятый капот дорогущей машины.

Спустя несколько долгих мгновений водительская дверца медленно отворилась.

— Какого черта? — послышался из салона раздраженный голос.

Спустя миг из разбитого автомобиля выбрался водитель. Небрежно расстегнутая гавайская рубашка бесстыдно демонстрировала густую черную поросль на его груди.

Взглянув на где — то оцарапанную ладонь, мужчина поморщился и вытер ее о светлые шорты.

— Зачем встали у меня на пути? Да вы знаете, кто я?! — выдал горе — водитель, покачиваясь на нетвердых ногах и высокомерно смотря на нас. — Никто не смеет останавливать главного архитектора княжества! — заявил пафосно и пренебрежительно фыркнул.

Не говоря ни слова, княжич сделал шаг вперед. Михаил явно желал проучить наглеца.

— Ты в своем уме?! Нападение?! На человека императора?! — искренне возмутился архитектор. — Не знаю, парнишка, кто ты… Да это и не имеет значения, — он нагло ухмыльнулся. — Задержка чиновника моего уровня будет стоить тебе дорого! — а потом неожиданно добавил: — Гляжу, девка у тебя неплохая. Эй, чика, не хочешь стать моей музой? — нагло подмигнул этот подонок уже мне. — В качестве хобби я занимаюсь скульптурой. С твоим телом выйдет классная работа в стиле ню.

Прищурившись, мужчина оглядел меня с головы до ног. По всей видимости, уже «приценивался», буквально раздевая взглядом. При этом полностью игнорируя предельно собранного Мишу.

Не произнеся ни слова, Разумовский сделал еще один шаг и ногой с разворота выбил наглому архитектору челюсть. От неожиданности упав на колени, тот взвыл от боли.

В этот же миг подле нас с жутким визгом затормозили три массивных внедорожника. Из них, как горох, высыпались крепкие мужчины с хмурыми лицами. Быстро среагировав на подобное «неуважение» к человеку императора, припозднившаяся охрана тут же ринулись в бой. Но пылающему праведным гневом Мише, казалось, было абсолютно наплевать, сколько людей вышло против него одного.

«Одолжив» у опрометчиво приблизившегося работяги лопату, княжич тут же нанес ближайшему охраннику сокрушительный удар по лицу. Дикий вой раненного человека мгновенно взвился высь. А Миша резко развернулся и, не сдерживая силу, ударил острием лопаты прямо в грудь следующего оппонента. Послышался отчетливый хруст раздробленных ребер, и мужчина, захлебываясь собственной кровью, упал лицом вниз.

Новый удар плашмя вырубил третьего. Секунда — и еще один молниеносный выпад обрубил пальцы следующего противника, попытавшегося коснуться меня.

Я же, ошалев от происходящего, смотрела на весь этот ужас и не знала, что делать.

Меж тем нас начали грамотно окружать. В руках охраны мелькнули электрошокеры с длинной ручкой. Видимо, так они предпочитают наказывать неудачливых «фанатов» архитектора.

Вырубив очередного охранника, Миша получил крайне болезненный разряд. Зарычав от ярости и боли, он со всей силы метнул лопату, словно копье, в ближайшего охранника. Через мгновение в васильковых глазах младшего Разумовского вспыхнули настоящие молнии, а на кончиках пальцев засверкали искры. Выдав витиеватую матерную конструкцию, Михаил вырубил оставшихся шестерых мужчин цепной молнией.

Тяжело дыша, княжич повернулся ко мне. Романтика — юноши больше не было: предо мной стоял безжалостный воин. Глядя, как бушуют огненные искры в его глазах, я словно потеряла дар речи, просто не представляя, что сейчас делать и говорить.

Глубоко вздохнув, Миша один миг постоял с закрытыми глазами. А после прямо встретил мой взгляд, и бушующее в его взоре пламя начало медленно затухать. «Мощь Зевса» вскорости уступила место таким родным и любимым «василькам».

Не слушая стоны и хрипы раненых охранников, мы, стоя напротив друг друга, молчали и не разрывали контакта взглядов.

Меж тем позабытый нами архитектор, придя в себя, медленно поднялся с асфальта. Выпрямившись, мужчина сунул руку в карман, достал меленькую золотистую капсулу и аккуратно раздавил ее возле лица. А после одним движением вправил свою челюсть.

Сделав шаг к нам, чиновник слегка качнулся на нетвердых ногах и неожиданно возмущенно произнес:

— А вот это уже хамство! Ладно, так и быть, прощаю. Но девку заберу, — добродушно улыбнулся человек императора. — Сама подойдешь? — поинтересовался деловито, и в этот же миг в княжича стремительно полетела сфера из чистого льда.

Не ожидавшего нападения Михаила сокрушительным ударом отбросило на пару метров. С трудом встав на одно колено, он попытался совладать с болью и одновременно выровнять дыхание.

Глядя на это, его противник лишь с досадой цокнул языком.

— А ведь хотел копье, — посетовал архитектор, обращаясь ко мне. — Непорядок! Так о чем это я? Ах, да. Прощаю тебя! — чиновник мило улыбнулся. — Ведь какой смысл держать зло на мертвецов? — вытащив из кармана шортов небольшую пузатую фляжку, тут же к ней приложился. — Зато сколько вдохновения! — воодушевленно провозгласил, запихивая флягу обратно в карман. — Так и вижу новую композицию из трех статуй: благородный воин побеждает грязного дикаря и спасает прекрасную деву! Все любят классику, — заявил пафосно.

Глубокомысленно кивнув в такт своим словам, мужчина отточенным и едва заметным движением создал в руке ледяное копье. Дурашливо помахивая смертельно опасным оружием, с невинным выражением на лице направился к Михаилу.

— Сердце красавиц склонно к измене и к перемене как ветер мая, — безбожно фальшивя, пел человек императора, неумолимо сокращая расстояние.

Княжич резко встал, но тут же получил в грудь ледяное копье. На светлой футболке начало медленно расплываться кровавое пятно.

Хрипло застонав, Михаил схватился ладонями за ледяное древко, торчащее в груди, и медленно завалился набок.

У меня перехватило дыхание. От жуткого удара юноша должен был бы неминуемо погибнуть!

Краем глаза увидела, как, сотворив еще одно копье, архитектор