Байки старого телемастера - Геннадий Гендин

Мне позвонил приятель, с которым мы вместе проработали много лет в КБ московского радиозавода, и, прямо сходу, без всяких предисловий спросил:

— Старик, ты лично веришь в паранормальные явления?

— Естественно — ответил я. — Разве можно считать нормальным, если человек, два года ни разу не удосужившийся узнать, жив ли его старый друг, вдруг ни с того ни с сего звонит по телефону и вместо «Здравствуй» задаёт идиотский вопрос. Ежу понятно, что это возможно лишь в том случае, если рядом с ним сидит инопланетянин.

— Да ну тебя с твоими шуточками! Я вполне серьёзно спрашиваю.

— Так и я вполне серьёзно: раз спрашиваешь, значит, сам в этом не сомневаешься и хочешь получить подтверждение от кого-нибудь ещё. Разве не так?

— Ты мне поверишь, если я тебе кое-что расскажу?

— Постараюсь, если это не вступит в прямое противоречие с законами Ома, Кирхгофа и Ломоносова-Лавуазье.

— Тогда слушай и не перебивай. Ты мою мать помнишь? Алё! Ты чего молчишь?

— Так ты же просил не перебивать.

— Вот балда! Так помнишь или нет?

— Конечно, помню. Кстати, как там она?

— Скрипит помаленьку, всё же как-никак ей уже под восемьдесят и радикулит одолел. А тут на днях по телевидению этот шарлатан Кашпировский, которого она обожает слушать, возьми да и скажи, что сегодня он будет избавлять всех от радикулита. Для этого, мол, надо сесть прямо перед экраном на расстоянии одного метра и в точности выполнять все, что он будет говорить.

— Ну и что?

— А ничего. Она, естественно, уселась перед экраном, этот тип сначала напустил туману, выделывал всякие пассы руками, а потом и говорит:

— Сейчас экран вашего телевизора погаснет, и как только это произойдёт, сразу же подойдите к телевизору, прижмитесь спиной к экрану и так постойте одну минуту.

— Ну, и…?

— Вот тебе и «Ну, и…». Экран действительно сразу же погас, мать привалилась к телику спиной и стоит счастливая до невозможности. Стоит минуту, две, пять минут. Кашпировский между тем со всеми попрощался, пообещав завтра избавить всех от хронических мигреней, по каналу началась передача новостей, а экран все не светится. Я с трудом отогнал мать от ящика, покрутил все ручки — никакого впечатления.

— Ну, значит, имел место настоящий ашхабадский эффект.

— Это что ещё за эффект?

— А ты не знаешь? Был в своё время один очень смешной анекдот. В Ашхабаде сразу после известного страшного землетрясения почти полгорода в считанные секунды превратились в руины. Кругом развалины, вопли, стоны, крики, спасатели лихорадочно обследуют завалы, пытаясь найти и спасти оставшихся в живых, и вдруг среди этого ада слышат прямо-таки гомерический хохот. Они оглядываются и видят, как в одном из наполовину рухнувших домов на уровне пятого этажа в обнажившимся туалете на унитазе сидит мужик и истерически хохочет.

— Ты чего хохочешь? — спрашивают у него спасатели.

— Ну как же, — отвечает он, содрогаясь от смеха, — я живу в этом доме уже двадцать лет, каждое утро хожу в туалет — и ничего. А сегодня посильнее дернул за ручку — и смотрите, что получилось!

— Я тебе серьёзно говорю, а ты мне про какой-то эффект.

— Так и я совершенно серьезно. Просто в тот момент, когда этот прохиндей объявил, что сейчас погаснет экран, твой телик как раз и решил сдохнуть. Вот и все объяснение.

— Как бы не так! Я же, между прочим, тоже телевизионщик, и в ящиках, особенно нашего производства, слегка разбираюсь.

— Ну и что?

— А то, что телевизор в полнейшем порядке, а экран, тем не менее, не светится.

— Будет чепуху молоть! С чего ты решил, что он в полном порядке?

— А с того, что я его до последней косточки весь проверил-перепроверил почище любого ОТК, и никаких неисправностей в нём нет.

— Ну, положим, такого быть не может!

— Я до сегодняшнего дня гоже так думал.

— Ты все режимы проверил?

— А ты думаешь, стал бы я тебе иначе звонить?

— Мысль интересная. Но не думаешь же ты всерьёз, что этот тип загипнотизировал не только твою мать и тебя, но и телевизор?

— Я уже ничего не думаю.

— И что же ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты приехал ко мне, убедился, что я не свихнулся и объяснил, что же случилось. 

* * *

С телевизором все оказалось очень просто: можно считать, что в данном случае и впрямь имел место ашхабадский эффект. В момент, когда Кашпировский объявил, что сейчас погаснет экран, у кинескопа возник редчайший дефект — полностью нарушился внутренний контакт вывода ускоряющего анода с самим анодом, поэтому измерения режимов на всех его электродах ничего не дали — они, как и следовало ожидать, оказались в норме. Установить дефект удалось только косвенным методом — измерением анодного тока в цепи катода.

Когда я возвращался от приятеля, возле автобусной остановки у газетного киоска собралась огромная толпа, человек 200, не меньше. Я решил, что произошло дорожно-транспортное происшествие, а поскольку к эпицентру события пробиться было невозможно, я спросил у одного из толпящихся, что случилось.

— Ничего не случилось — ответил он. Просто весь сегодняшний тираж «Вечерней Москвы» будет заряжен Кашпировским.

* * *

Этот курьёзный эпизод напомнил мне о событии, имевшем место много лет назад в Москве, о котором даже была публикация в одной из газет. А ещё чуть раньше в средствах массовой информации появилась новая широко обсуждаемая тема — о так называемой технологии «25-го кадра», с помощью которой оказывалось возможным осуществлять мощное воздействие на психику человека, причём сам человек об этом даже не подозревал.

Суть метода состояла в том, что в обычную киноленту после каждых 24-х кадров самого фильма вставлялся дополнительный 25-й кадр, содержание которого каждую секунду подсознательно воспринималось зрителем. Меняя содержание этого дополнительного кадра, якобы оказывалось возможно внушить человеку все что угодно, превратить его чуть ли не в зомби.

Газеты недвусмысленно давали понять, что «25-й кадр» — это разработанное спецслужбами новейшее «психотронное оружие», которое в корне перевернёт все представления о методах ведения войн. Одновременно на экранах кино появились сразу несколько американских фильмов, в которых с помощью 25-го кадра преступник безнаказанно заставлял ничего не подозревающего человека совершать убийство.

Как всегда водится в подобных ситуациях, широкая публика с удовольствием подхватила эту идею, и какое-то время эта тема стала одной из самых модных. Этим не преминули воспользоваться наиболее «шустрые» дельцы, в числе которых неожиданно оказался мой давний знакомый, с которым много лет назад мы вместе работали в телеателье. Не стану называть его настоящую фамилию, поскольку он до сих пор жив, присвоим ему какой-нибудь псевдоним — пусть это будет некий Фридман.