Девочка и ветер - Драган Мияилович

Мамука почувствовал сильнейшее желание оказаться на этом островке, прилечь в тени тяжелых сосновых веток, а потом отправиться на разведку, исследуя каждый уголок. Но сегодня было уже поздно, день клонился к вечеру, и он решил оставить эту идею для другого случая. Вечер он провел, прогуливаясь по набережной, что-то перекусил, а потом, найдя на песке у моря пустой лежак, долго смотрел на линию горизонта, где исчезал еще один день его жизни. Прохлада пробралась под легкую майку, и молодой человек медленно, шаг за шагом, направился к своему отелю. Он мгновенно заснул, не осознавая, что его судьба уже была предрешена.

Мамука не понимал законов мироздания, как не мог знать, что его счастье тут, недалеко. Ни одному живому существу этого не дано знать, но каждый новый день – это великая тайна, и ради этого стоит жить, не подгоняя судьбу и не заглядывая в будущее.

Солнце уже поднялось высоко, когда Мамука открыл глаза. Сначала он лениво потянулся, как хорошо выспавшийся кот. Ослепительный свет пробивался через приоткрытую балконную дверь. Один лучик дотронулся до его носа, и он, сотрясаясь всем телом, громогласно чихнул. С улицы, с петровацкого пляжа, доносились веселые крики детей.

Приняв душ, он спустился в гостиничный ресторан, который к этому времени уже был полупустой. Запах кухни напомнил ему, что после столь длительного времени снова вернулся аппетит, и он подошел к шведскому столу. После сытного завтрака, состоящего из двух булочек, омлета с ветчиной и голландского сыра, Мамука почувствовал, что к нему снова возвращаются силы и настроение.

Вернувшись в комнату, он взял полотенце и роман Нобелевского лауреата Марио Варгаса Льосы «Похождения скверной девчонки» и направился на пляж. Заинтригованный названием книги, он прихватил ее с собой еще при отъезде из Швеции, намереваясь прочитать в Приштине, но на чтение там просто не было времени. Сейчас был шанс наверстать упущенное.

Беззаботные отдыхающие лежали, растянувшись на белых пластмассовых лежаках под цветными зонтиками, наслаждались шумом моря и запахом сосновой смолы, доходящим из ближайшего парка. Пройдя по обжигающему песку, Мамука с наслаждением бросился в пенистые волны. Освеженный и довольный, он растянулся на полотенце, ощутив под лопатками волшебное тепло мелкого песка. Спрятав глаза от назойливого полуденного солнца, молодой человек предался приятным воспоминаниям из прошлого, отдавшись на милость мистраля и щекотания солнечного тепла. Ивана… большие голубые глаза, плавные линии грациозного тела. Она смеется. А он тихо плывет по светлым притокам былого счастья.

«Неужели я такой неудачник, что счастье всегда обходит меня стороной, а я как одержимый бегу за ним?» – задавался он вопросом, глядя в пустоту. Ему мешали голоса окружающих. Неожиданно Мамука почувствовал неукротимое желание напакостить всем этим незнакомым людям, которые валялись на лежаках, раскинув ноги и направив носы к раскаленному диску полуденного солнца. Среди сотни отдыхающих он один, безымянный и одинокий, задался вопросом, заранее зная ответ: все ли эти на вид беззаботные люди на самом деле счастливы или все-таки за маской беззаботности скрываются тяжелые разочарования и неисполненные надежды? Иногда людям кажется, что рядом с чужим несчастьем их беда становится меньше.

Мамука пытался отгадать: он один здесь такой, влюбленный идиот, или, может, еще тысячи, ему подобных, спрятались в тени разноцветных зонтиков?

С упорством садовника он тщетно перекапывал чужие жизни, пытался решить загадку, все ли они, ну уж наверняка большинство из них, как и он, на неделю-две убежали от скучных будней, наслаждаясь солнцем, горячим песком и ледяным пивом. А потом с заметно истощавшими кошельками по тем же ступенькам они поднимутся в свои скучные офисы и фабрики, в холодную серость городских небоскребов, вернутся в серые будни, к своим вечно недовольным женам и хнычущим детям.

Поняв, что такими раздумьями он только нарушает гармонию, которую ощутил в это утро впервые после столь длительного времени, достал книгу из рюкзака и начал читать. Но чтение не пошло. После двадцати страниц Мамука почувствовал усталость, он захлопнул книгу и, маневрируя между отдыхающими, направился навстречу большой пенной волне, накрывшей его с головой. Он плыл по направлению к одинокому острову, который выныривал из прозрачной воды и казался невероятно близко, лишь руку протяни. Как и вчера, юноша почувствовал сильное желание добраться до этого места и, загребая руками и ногами, все дальше и дальше удалялся от берега. Но и остров будто бы начал удаляться. Были ли виной волны, которые будто бы возвращали его назад, или он ошибочно оценил расстояние, но уже на полпути почувствовал усталость, а потом, к своему ужасу, и онемение пальцев правой ноги. Страх утонуть парализовал его. В голове гудело. Мамука стал высчитывать: расстояние до острова и до берега было приблизительно одинаковым. «Но как вернуться назад?» – панически думал он.

Не имея ни храбрости, ни желания так глупо умереть, он лег на спину, пытаясь отдохнуть и набраться сил для предстоящего заплыва. Делая многократные остановки, уставший до изнеможения, он едва добрался до спасительного берега.

Мамука был человеком, который не отступает без боя. Отдохнув часок на песке, он купил в киоске с фастфудом порцию только что приготовленных кальмаров и банку «Туборга» и всласть наелся, сидя на пляже. Недалеко от того места, где он присел, находился пункт проката лодок, досок для виндсерфинга, катамаранов и оборудования для подводной рыбалки. Он взял на два часа катамаран и, медленно вращая педали, направился к острову, который по мере приближения казался больше и суровее. После пятнадцати минут плавания он зашел в бухту, где накатывающие на берег волны лизали мокрые скалы, обросшие мхом и лишайником. Спрыгнув с катамарана, Мамука оказался по колено в воде, он привязал его за железный крюк, вбитый в стену, и оставил качаться на темной воде. Забравшись на ближайший валун, обросший ракушками, чуть не поскользнувшись на его гладкой поверхности, он направился наверх по ступенькам, вытесанным в камне. Часто дыша и вытирая пот с лица, моментами раскаиваясь, что вообще решил предпринять это утомительное путешествие по пустому острову, он задавался вопросом, какая сила заставила его карабкаться по этим серым негостеприимным скалам. На полпути, обессилевший, Мамука присел в тени кряжистой дикой оливы, раздумывая, что заставляет альпинистов взбираться на более страшные вершины. Ведь когда они поднимутся наверх, то поймут, что там, кроме потрясающего вида, на самом деле ничего нет. Их может снести ураганом, ударить молнией, да и вообще, какой смысл с такими усилиями взбираться наверх, если потом все равно спускаться вниз. Но лично ему не оставалась ничего другого, как смириться и подниматься дальше. Что-то его толкало на вершину скалы. Он уже с трудом дышал, когда наконец добрался до плато, где, словно вросшая в него, стояла маленькая церковь. Отсюда открывался потрясающий вид. На восточной стороне блики солнечных лучей играли на тихой морской глади. Море сияло, как чешуя на спине гигантской синей рыбы, занимало все пространство, вплоть до линии горизонта. На западе, на серебряной нити петровацкого, пляжа люди казались маленькими, как муравьи.

Долго он смотрел вдаль, а потом его взгляд остановился на бухте с противоположной стороны острова. Под густыми кронами трех столетних сосен стоял каменный домик. Внимательнее присмотревшись, Мамука разглядел силуэт загоревшей женщины, развешивающей сушиться постиранное белье.