Апокалипсис - Сергей Котов

Дети почти сразу уснули — впервые за долгое время в тепле и безопасности. Пашка лежал у борта, отделяющего кунг от кабины, в обнимку со своим котом. Тот на вёл себя на удивление прилично, не пытался сбежать. Возможно, потому, что рядом с ними разместилась Таис. Она не спала, следила за детьми, поправляя походные одеяла, если кто-то из них раскрывался. Кот сразу проникся к ней тёплыми чувствами, может, потому что она не забыла его покормить, а может оценил ее заботу в целом: Таис единственная, кто подумала о том, что коту в поездке нужен будет туалет, и захватила коробку из плотного картона, наполнив ее песком, собранным с обочины.

Самару мы планировали объехать по плотине Волжской ГЭС. Однако этим планам не суждено было сбыться: плотина была уничтожена. Судя по всему, прямым попаданием ядерного заряда.

Чтобы выяснить это, мы подняли один из парапланов для разведки тогда, когда портативные счетчики Гейгера начали давать тревожные показания.

Когда разведчик вернулся, мы как могли закрыли все щели в кунге и на максимальной скорости промчались по объезду Самары. Дорога была на удивление пустынной. Очевидно, что панического бегства из города не было, даже когда началась эпидемия. Сложно сказать, почему — может, власти до последнего сдерживали панику, а, может, жители просто не видели смысла в бегстве, ведь бежать на самом деле было некуда.

Когда миновали опасный участок, водитель остановил грузовик. Мы провели небольшое совещание по дальнейшему маршруту.

Кто-то рекомендовал ехать дальше по правому берегу, через Ахтубинск до Астрахани. Там переправиться легче, малых мостов и паромов больше. А дальше — через Дагестан на Транскавказскую магистраль.

Но я настоял на том, чтобы попытаться доехать до моста в Саратове. Я припоминал из предвоенных раскладов, о которых мне мельком успел рассказать Кай на базе, что там ПВО и ПРО должна была быть мощнее. И раз уж боеголовка сумела прорваться в Самару — другой аналогичный стратегический объект с меньшей вероятностью подвергся удару.

Я оказался прав. Новый саратовский мост уцелел. И даже не был заставлен брошенными машинами. Даже странно — в фильмах про апокалипсис всегда показывают, что дороги у крупных городов всегда забиты автомобилями. Но у нас ситуация развивалась недостаточно быстро, чтобы вызвать волну паники. Наоборот — интенсивность движения по автодорогам была снижена по сравнению с мирным временем.

Дети проснулись часов через семь дороги. Мы их снова накормили, и они сидели какое-то время тихо. Ещё через час мы сделали короткую остановку: чтобы сходить в туалет и хоть немного размять ноги. Меня удивило, что дети за это время успели поиграть в догонялки вокруг грузовика. Они смеялись и толкались. А я глядел на них, и не мог найти слов, чтобы описать всю гамму чувств, которую испытывал в этот момент. Мне остро не хватало Гайи.

— Удивительно, да? — Катя подошла незаметно и положила руку мне на плечо, — как дети воспринимают жизнь.

Я промолчал. Только взял её за руку и крепко сжал.

— Гриша… ты… — она, видимо, хотела спросить о чём-то, но осеклась. А я не стал настаивать.

Уже за объездом Волгограда стемнело. Мы снова закупорили кунг — тут снаружи было довольно грязно. Да и странные облака — высокие, перламутровые, очень красивые — на закате мне совсем не понравились. Я боялся осадков, которые с высокой вероятностью будут разносить радиоактивную заразу. Для того, чтобы в режиме просчитать реальную степень угрозы у меня не хватало исходных данных.

К Кавказу подъезжали уже в полной темноте. За руль сел Кай. Опыт вождения у него был так себе, но выбора не было. Его природное зрение гораздо лучше приборов ночного видения. А включать фары нам, конечно же, в голову не приходило. Вместе с ним ехала Таис, которая отказалась высаживать маленьких детей из кабины, разместив двоих ребят у себя на коленях. Она указывала дорогу к убежищу.

Возле Черкесска мы залили последние остатки солярки из бочек в бак. На горизонте встали горы. Заснеженные вершины очень красиво выделялись на фоне полного звёзд неба, которое никогда не было таким ярким, когда вокруг было достаточно электричества.

Дети снова уснули.

Подъезд к самому убежищу, конечно, был замаскирован и защищен наблюдательными постами. Он находился в глубине узкого ущелья. Дорога несколько километров шла вдоль шумной горной речушки, после чего упиралась в разрушенный мост.

Но, на самом деле, этот мост был не разрушен — часть скалы опустилась по специальному знаку Таис, открывая проход в подземный комплекс.

Первые сутки на резервной базе для меня слились в одну сплошную череду необходимых действий. Связь с уцелевшими базами Братства. Ревизия ресурсов и производственных мощностей. Планирование операции по спасению.

Меня сводило с ума, что каждый час промедления уносит очередную детскую жизнь. Невосполнимая потеря для нового мира, который нам предстояло построить.

Каждая база получила радиус — зону ответственности, в котором должна была обеспечить эвакуацию. Центров Братства было не так много — всего двенадцать на огромную страну, плюс центры за рубежом. Но там я передал полномочия местным лидерам, иначе спасение детей могло слишком затянуться.

Кай помогал мне с самого начала. Лев и Таис тоже присоединились — даже не переговорив толком со своими родными. Эта поддержка сильно помогала.

Позволил поспать я себе только следующим утром, когда начали поступать данные о первых спасённых. Как я и предполагал, на руинах цивилизации уцелели только дети. Все взрослые, которые не были в бункерах, оказались поражены бешеным грибом, который хотел завоевать Галактику… они всё ещё представляли проблему, но, вопреки штампам массовой культуры, едва ли она будет актуальна больше месяца. Поражённые умирали. Кто-то от голода, кого-то сжирали собратья. Но и в целом кардинальная перестройка метаболизма не была такой уж стабильной. У них ведь не было задачи долго жить. Всё, что им было нужно, это уничтожить остатки цивилизации и пожертвовать свои тела на нужды конструкций, подобных кораблю, на котором я чуть не улетел в космос.

Я вырубился прямо в одной из вспомогательных комнат ситуационного центра, на небольшом диванчике. Кто-то укрыл меня пледом, тут было довольно прохладно. Вентиляция в комплексе отлично работала отлично.

Проснулся я от того, что нечто шершавое и мокрое царапало мне нос. Открыв глаза, я увидел перед собой кошачью морду с огромными жёлтыми глазами.

— Ты долго спишь, — сказал Пашка; он сидел возле диванчика на корточках и гладил кота, — может, вставать пора?

— Привет, — ответил я, потягиваясь; кот недовольно муркнул что-то и спрыгнул на пол, — ты что тут делаешь?

— Гуляю, — Пашка пожал плечами, — у нас свободное время. Занятия начнутся только завтра. Я вообще не знал, что школы ещё есть, — он улыбнулся.

— Ты расстроен?

— Нет! — он помотал головой, улыбнулся, потом вдруг встал серьёзным и сказал, вздохнув: — я думал, что не буду скучать по школе. Но на самом деле скучал. По нормальной жизни. По дому…