Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг. - Владимир Шигин

У повстанцев не осталось никаких надежд на победу, они были деморализованы арестами и военными неудачами. В 1921–1922 годах ЧК раскрыла и уничтожила последние базовые районы махновского и петлюровского повстанчества. Повстанцы, в том числе и еще остававшиеся в бандах матросы, массово расходились по домам. Отсутствие денег и оружия, ослабление эмиграционных повстанческих центров Савинкова, Петлюры, Махно были связаны с тем, что с лета 1922 года правительства Польши и Румынии отказались от широкой материальной и моральной поддержки атаманов.

К январю 1923 года повстанческое движение в СССР (кроме Северного Кавказа и Средней Азии, где матросов не было) было практически ликвидировано.

Одной из причин самоликвидации банд стал сильный голод, который привел к тому, что крестьяне не могли поддерживать бандитов продовольствием, фуражом, лошадьми (ситуацию не спасали даже открытые грабежи), обрекая их на расформирование или уход за границу. Матросы-атаманы и матросы-бандиты становились достоянием истории.

* * *

Одним из наиболее известных бандитских атаманов Гражданской войны на юге России был атаман Н. А. Григорьев (бывший штабс-капитан царской армии). В 1918 году Н. А. Григорьев являлся одним из организаторов повстанческой войны против австро-германских оккупантов и армии Украинской державы в Елизаветградском уезде Херсонской губернии (1918). В ноябре – декабре 1918 года поддержал антигетманское восстание Директории УНР, с начала декабря 1918 по январь 1919 года Григорьев являлся начальником Херсонской дивизии УНР, а затем перешёл на сторону Красной армии, где последовательно занимал должности командира 1-й Заднепровской бригады 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии, начдива 6-й Украинской советской дивизии. В мае 1919 года Н. А. Григорьев поднял мятеж против советской власти. Разумеется, что его мятеж не мог обойтись без матросов.

Григорьевское движение, включавшее 20 отрядов численностью 17 тысяч человек, было одним из самих массовых антибольшевистских на Украине.

Что касается политических взглядов Григорьева, то в первые месяцы 1919 года выше иных он ставил взгляды левых эсеров. Такая идеология обусловила широкое участие в этом движении матросов, хотя здесь сыграл свою роль и регион – бывшая операционная зона Черноморского флота. Примечательно, что в это время неофициальным гимном григорьевцев стало матросское «Яблочко»…

Безусловно, большую роль в массовости григорьевского мятежа сыграл его знаменитый Универсал, в котором Григорьев, объявляя себя советским и социалистом, призвал к борьбе с большевистской политикой комбедов и ЧК на Украине. Высшими целями он считал мировую революцию и борьбу с буржуазией, по поводу которой он высказывал намерение «утопить всю эту сволочь в крови».

Части Григорьева благодаря повстанцам легко брали весной 1918 года созревшие для советской власти города. Так, 8 марта 1918 года Григорьев взял первый город на Черноморском побережье – Херсон, а 15 марта второй крупный город – Николаев. После этого флотский фактор вместе с матросским экстремизмом стали в григорьевском движении весьма заметными. Так, взятию Николаева (где накануне действовало одновременно пять властей: городская дума, Совет рабочих депутатов, комиссар дирректории, совет депутатов германского гарнизона и французский комендант!) предшествовали договорённости местного Совета с находившимися в городе около 10 000 немцами о добровольной их эвакуации на кораблях Антанты. Григорьев же, идя на конфронтацию с Советом, слал немцам, по словам Антонова-Овсеенко, «нелепые» ультиматумы с угрозами, требуя немедленной эвакуации, присоединения к всемирной революции и т. п. Это только провоцировало немцев на сопротивление, срывало организованную передачу имущества, которое бросалось бесхозным, и т. п. В свою очередь, григорьевцев торопил сформированный после Херсона матросский анархический отряд, который решил во что бы то ни стало пробраться в город. Несмотря на всяческие препятствия Совета, боявшегося срыва договора с немцами и погромов, небольшая группа матросов сделала это (16 марта) и повела в городе дезорганизаторскую работу, освободив 200 уголовников. Вечером Совет, объявив город на военном положении, призвав рабочих к ружью, арестовал матросов и приготовился к отпору войск Григорьева. Но немцы к этому времени ушли, а с помощью прибывшего Скачко конфликт был урегулирован. При этом Григорьев продемонстрировал местному Совету стремление к «железной дисциплине», застрелив вожака-матроса в целях предотвращения погромов.

При этом Григорьев всячески стремился в Одессу, чувствуя там богатую добычу и отдых для своих потрепанных отрядов. В составе войск Григорьева, бравших Одессу, был отряд моряков при одном орудии и отдельные партизанские «морские сотни». Кроме того, во взятии Одессы участвовал неподчинённый Григорьеву крупный матросский отряд Карамышева, численностью 1–1,5 тысячи человек. Всего же матросов, скопившихся в районе Николаева, было несколько тысяч, и они составляли большинство в григорьевских войсках, бравших Одессу. Именно матросы первыми и ворвались в Одессу 6 апреля, не обращая внимания на все договоренности об эвакуации с французским командованием. В радиограмме из Одессы от 7 апреля 1919 года о захвате города, опубликованной в газетах, сообщалось: «После неимоверных усилий и жертв таврических матросов – французы, греки, румыны, тюркесы, добровольцы и прочие наши враги разбиты под Одессой трижды наголову, в страшной панике бежали, оставили колоссальные трофеи, которые не поддаются учету». После столь легкого взятия Одессы и производства Григорьева в комдивы, с представлением его к ордену Красного Знамени Антонов-Овсеенко, дал «левое» предписание Одесской группе войск (командующим ее был назначен Н. А. Худяков) готовиться для энергичного наступления на Румынию. Идти походом на Румынию должен был и Григорьев. Однако он, несмотря на все запреты, с богатыми трофеями мануфактуры двинулся на отдых в район своей «столицы» Александрии. Матросы же из его отрядов остались в основном в Одессе, где влились в местную особую анархо-бандитскую матросскую среду, которая и определяла реальную власть в городе.

В Одессе, до занятия ее красными в 1918 году, шли чуть ли не вооружённые бои между белыми и анархо-бандитским элементом города. Большую роль здесь играли антисемитизм добровольцев и еврейское происхождение главы одесских урок Мишки Япончика (М. Винницкого) и его «подопечных». Важной особенностью Винницкого было его стремление оформить бандитизм под революционную деятельность, прежде всего под анархистскую. Это обеспечило поддержку большевиков, анархистов и других революционеров, в том числе, безусловно, матросов, помогло стать уголовным «королем» Одессы. В частности, в подпольной деятельности в Одессе Винницкий много контактировал с анархистами Г. И. Котовским и матросом А. Г. Железняковым. С матросами, в период их наибольшей революционной власти в городе (особенно в начале 1918 года), у М. Винницкого были конфликты, но затем сферы влияния были поделены. Представляется, что за матросами осталась инициатива в политических выступлениях, район порта, матросы Антанты и др. Такая обстановка оказалась притягательной для матросов-леваков. Е. А. Щаденко (член РВС Украинского фронта) характеризовал создавшуюся в Одессе ситуацию следующим образом: «Экипажи и команды, затопленных в 1918 г. кораблей Черноморского флота, портовые и фартовые ребята, основательно разложившиеся, приняли порядки в частях Григорьева за нормальный порядок в частях Красной армии и, беря с нее пример, стали формировать свои новые батальоны из деклассированной матросни, анархически настроенных элементов и даже из уголовных». С анархо-матросами (главным образом местными) и с Винницким был связан анархиствующий комендант города В. М. Домбровский (вскоре расстрелянный).