Департамент ночной охоты - Роман Афанасьев

– Он всегда в опасности, – огрызнулся Борода. – Всегда есть страшное зло, которое надвигается, чтобы все пожрать. Ты давай прижми этого крысолова.

– Прижми, – фыркнул Кобылин. – Давай мне его имя, адрес… Как я его искать буду? Прочесывать канализацию? Да я там сто лет буду бродить.

– Ты охотник или кто? – отрезал Гриша. – Это уже твоя работа. Найди уж способ, исхитрись.

– Да что за бред? – взорвался наконец Кобылин. – Гриш, ну что за ерунда? Я не охочусь за людьми! Ну да, есть крысолов. Тихонько раскрутим с Трешем эту тему. Что за спешка? Ты говорил, что дело срочное, потому что крысы уходят из города. Так вот, уходят они совершенно по другому поводу! Вовсе не из-за этого психа. Так, может, лучше узнать, почему именно они уходят?

– Не лезь, – рявкнул в ответ Борода и сердито засопел. – Кобылин, тебе сказали найти крысолова, вот и ищи. Все остальное брось и ищи. Надо прочесывать канализацию – залезай в дерьмо и прочесывай.

– Почему? – возопил Алексей. – Ну что за хрень, Гриша?

– Потому что так надо, – отрезал тот. – Надо результат давать, Леша, результат. Мы с тобою на работе. Деньги идут – надо отрабатывать. Ты сколько за это время снял? Пару квартир в центре можно купить. «Мерседесы» всякие вперемешку с «бэхами».

– Деньги? – тихо спросил Кобылин. – Значит, дело в деньгах? Да я завтра уйду в подвалы, и до свиданья. Проживу и так, за мной не заржавеет.

– Ты не пугай, – бросил Борода. – Леша, дело не в деньгах, а в дисциплине. Поставили перед нами задачу – надо быстро ее решить. Закрыть вопрос. Потом следующий. И другой. Не бери все на себя, не тяни это одеяло – есть кому заняться спасением города. Ты больше не одиночка с мотором, ты работаешь в команде. Учись делать свой кусок работы быстро и без закидонов. Без соплей и истерик. Все это оценивается, фиксируется и все потом скажется.

– Кем оценивается? – быстро спросил охотник.

– Тем, кто деньги платит, – рявкнул в ответ Борода. – Не беси, Кобылин!

– Деньги, – пробормотал Алексей. – Что-то клинит тебя, отец, на деньгах. На дачу не хватает?

– Ой, дурак, – бросил Григорий. – Ты Ваньку-то не валяй. Как ребенок, ей-богу! Бунтующий подросток. Ты еще патлы отрасти и косуху надень. Все «за», а я – «против». Татуху набей, кольцо в нос вставь. На стенку плакаты с металлистами наклей! Сюр какой-то. Леша, пора взрослеть. Работать надо, дела делать. И не в одиночку занюханных упырей гонять! Масштабно надо работать! Тут другие объемы, крупные дела!

– И кто ими занимается? – с насмешкой бросил Кобылин. – Министерство? Не вешай мне лапшу на уши. На кого мы работаем, а? На того, кто больше платит? Криминал? Политика? Может, после того как я уберу крысолова, меня попросят выследить и убрать человечка, который какую-то бяку в газете написал?

– Ох, дурень, – с тоской выдохнул Борода. – Ну, куда ты лезешь-то… Вот попробуй тебе расскажи что-то. Ты же как ребенок, ей-богу. Не хочу, не буду, объясните мне немедленно, почему небо голубое и почему ветер дует. В команде мы работаем. Не только мы, понял? И других подставлять нельзя, и поперек их дел тоже нельзя – потому что, не зная всего, можешь дров наломать, смешать все карты, похерить то, что делалось годами. Ты дорасти сначала, покажи себя ответственным человеком, а не психом с пушкой в руках, тогда и расскажут. На кого, зачем и почему. Постепенно, Леша, постепенно! Потому что если поспешишь, то можешь быстренько и на тот свет влететь. И не в одиночку.

– Постепенно, – медленно пробормотал Кобылин, входя в зал, где стоял его диван. – Сказали мне, что эта дорога приведет меня к океану смерти, и я с полпути повернул обратно.

– Ты мне эту японскую поэзию брось, – зло отозвался Борода. – Ты сам хотел большего. Ты больше не одиночка с мотором. Ты в системе. На тебя рассчитывают. И нельзя подводить.

– В системе. – Кобылин вздохнул. – В вентиляционной или отопительной? Душно мне в системе, Гриша. Задыхаюсь.

– Ты это брось, – отрезал Борода. – Соберись! Выспись и иди обратно к Трешу. Найдите этого чертова крысолова! Что хочешь с ним делай, но реши проблему. Больше крыс он убивать не должен. Узнаешь еще что-то от Треша насчет вселенского зла – расскажешь. Не узнаешь – и пес с ним. Об этом другие подумают. Ясно?

– Ясно, – нейтрально отозвался Кобылин. – Решить проблему с крысоловом.

– Ну и слава богу, – с раздражением бросил Борода. – Все, давай работай.

И он отключил связь.

Кобылин аккуратно положил телефон на диван, потом снял с себя зеленые военного типа штаны, заляпанные дрянью. Вскинул их над головой и рывком порвал надвое. Сложил пополам грязные штанины, дернул раз, еще, рыча от натуги, выплескивая все бешенство в нечеловеческом усилии, рванул изо всех сил. Упругий материал с треском пополз по швам, ощетинился рваными нитками и наконец порвался.

Алексей с размаха зашвырнул ошметки в дальний угол, к мешкам с цементом, и, отчаянно матерясь, отправился в душ.

* * *

Старенький продавленный диван жалобно заскрипел, когда чисто вымытый Кобылин бухнулся на него всем своим весом. Настроение у Алексея было препаршивое. Его страшно раздражала вся эта история с Гришей. В последнее время его как подменили. Все эти дурацкие намеки на большие дела, поминание через слово денег. Кобылин понимал, что Борода рассказывает ему далеко не все. Работает он на таинственный Орден, который, видимо, и должен оценивать деятельность Кобылина. Но при этом Гриша стал вести себя не как напарник, а как начальник, и это заметно раздражало охотника. Создавалось неприятное впечатление, что скоро их дорожки разойдутся, и это бесило Кобылина больше всего.

Фыркнув, Кобылин приподнялся, поправил одеяло на плечах, заменявшее ему банный халат, и подтянул к себе ободранный журнальный столик с ноутбуком. Нет, конечно, сейчас он мог бы лежать на шикарной постели в номере гостиницы – который, кстати, оплачен на неделю вперед – и наслаждаться жизнью. Но что-то глубоко внутри охотника протестовало против таких излишеств. Его удел – пыльные углы и закоулки, где никто тебя не видит и не подберется со спины. Пусть тут лишь пыльный диван и вместо душевой кабины струйка едва теплой воды из трубы, но зато не надо вслушиваться в приглушенные шаги по коридору.

Раздраженно смахнув пыль с ноута и включив его, Алексей откинулся на спинку дивана и ожесточенно потер все еще болевшие ребра. Недавний разговор с Гришей его так взбесил, что он только сейчас понял, что так ничего и не сказал Бороде о своих видениях.

– Ну и ладно, – буркнул Кобылин, запуская браузер, – сами с усами.

Прислушавшись к своим чувствам, Алексей понял, что серьезно обижен на Гришу. Было очень неприятно выслушивать все эти вещи от него – от человека, с которым они прошли огонь и воду. Что так серьезно изменило Григория? Почему он ведет себя как начальник самого дурного пошиба, отчитывающий подчиненного? Что изменилось?

Нахмурившись, Кобылин открыл поисковой сайт и сделал первый запрос. Ничего, ничего. Может, Гришу и взяли на поводок да надели намордник, но ему – Кобылину – совершенно неохота ходить строем. Он принимает решения сам. Взвешивает все «за» и «против» и сам решает, когда спускать курок. Только так можно быть уверенным в том, что ты сделал все правильно. И несешь за эти действия полную ответственность. Тут уже не прикроешься словами вроде «это моя работа», «мне за это деньги платят», «я исполнял приказ». Нет. Тут только ты сам, твое решение и твоя совесть. Стоит только чуть дать слабину, принять чужое решение за свое и – все. Стоит только раз сказать «это не я решил» – и можно пускать пулю себе в голову. Потому что это означает, что ты не несешь ответственности за свои действия и перекладываешь свою вину на других. А здесь, на охоте, такие вещи не прокатывают. Отсюда один шаг от охотника до простого убийцы.