Пари на счастье - Оксана Головина

— Рад, что вы снова общаетесь, — тепло улыбнулся Александр, — только ещё один момент, надолго не задержу. Минут пятнадцать у тебя есть?

— Да. Слушаю тебя, — Михаил откинулся на спинку кресла и привычным движением поправил галстук.

— У Софии через неделю день рождения. Восемнадцать моей красавице исполнится. Выбираю подарок, хотел с тобой посоветоваться, — без меры довольный, Романов вытащил из принесённой папки несколько буклетов, — уже неделю не могу решиться. Этот, или этот. А ещё вот здесь, глянь, будь добр. Доверяю твоему мнению…

Мужчина раздвинул ладонью листки с фотографиями тех районов, что выбрал для покупки квартиры, и Михаил пододвинул их к себе, некоторое время разглядывая. Затем убрал в сторону ненужные, и кончиками пальцев пододвинул назад к Александру тот, что, по его мнению, был самым удачным из предложенных вариантов.

— Район тихий, место безопасно во всех смыслах. Если бы покупал сам, то выбрал именно этот.

— Тоже думал об этом доме, — кивнул Александр, — это новый проект, есть замечательная застеклённая площадка на крыше, оформленная под летний сад. Удобное расположение в центре, но эти пробки по утрам… Порой по двадцать минут нет возможности выехать из своего переулка на дорогу! Знаешь, София привыкла жить в загородном доме, вдали от всей этой суеты и оживленности, полагаю, первое время ей придётся сложно. Но, пройдёт немного времени и привыкнет.

— Согласен. Вид на набережной там чудесен, она совсем рядом, твоей племяннице понравится.

— Спасибо, что глянул. Я бы до последнего дня мучился. Хочу порадовать девочку, кто знает, может новый дом принесёт с собой и новые, обязательно замечательные впечатления. Ты со мной согласен? — Александр принялся собирать бумаги со стола, и складывать их в большую кожаную папку с логотипом его компании.

Сегодня явно удачный день. Вот чувствовал он это, хотя пока не мог объяснить причину такого внутреннего воодушевления. Наверное, сказывались праздники, ведь в эти дни что-то особое витало в морозном воздухе, порой, не давая толком отличить реальность происходившего, от мимолётной магии, в которую они так верили, будучи мальчишками.

— Удачного вечера, Михаил.

Мужчины почти одновременно поднялись со своих мест, и протянули друг другу руки, тепло пожимая их.

— И тебе. Будь осторожен в пути. Завтра летишь в Питер? — поинтересовался Громов.

— Сначала оформлю «подарок», затем и Питер. Думаю, что пару дней мне хватит, чтоб закончить дела в Москве.

Подарок? Михаил глянул в окно. Снова идёт снег… так тихо и безмятежно на улице. Что за подарок имел в виду Лёшка? Опять что-то учудил? Громов не сдержал улыбки, подходя к небольшому шкафу в своём кабинете и снимая с вешалки пальто. Он попрощался с Александром и, оставаясь один, ещё раз проверил, что ничего не забыл. Вскоре и сам вышел на крыльцо высокого здания, сверкавшего передней, полностью застеклённой стеной, в котором располагался офис его компании.

Михаил вдохнул морозный воздух, прекрасно остужавший в этот час, и пошёл по заснеженной дороге, намереваясь забрать с парковки свою машину. Затем, садясь за руль, он ещё раз оглядел улицу, продумывая, какой выбрать путь, чтоб сократить расстояние и быстрее добраться до указанного сыном места. Громов вывел машину на дорогу, встраиваясь в поток других автомобилей, и задумчиво глядел на загоравшиеся огни вечернего города.

— У торгового центра, перед ёлкой… что ты снова придумал?

Не захотел пересылать то, что приготовил для него и заказал по телефону что-то в городе, с доставкой? Значит, стоит обратить внимание на замёрзшего курьера, в дешёвой шапке деда Мороза, с мятной жвачкой во рту, и надеждой, что она перебьёт запах перегара. Михаил проехал мимо «Ковчега», уже издали замечая на небольшой площади нужную высокую ёлку, и завёл машину на полупустую парковку.

Затем он вышел, и огляделся. Несмотря на то, что было только шесть часов, уже стемнело. Опять кто-то баловался, запуская салют перед подъездами своих домов, кто-то прогуливался с детьми, любуясь переливающимся огнями улиц города, а кто-то, вроде него — шёл к ёлке, чувствуя себя при этом совершенно глупо.

Снег такой тихий сегодня… или это она от волнения ничего не слышала вокруг? Ведь ей всегда казалось, что непременно должен был слышаться тихий-тихий хрустальный звон, когда снежинки ударяются друг о друга. Да, быть Натальей Уваровой — это диагноз…

Одной рукой она поправила шапку, другой крепче сжала край шуршащего фирменного пакетика, врученного Алексеем. На прощание её чмокнули в щёку, поинтересовались «тепло ли девице, тепло ли красной», благословили на новые подвиги, напомнили график «докладов», и оставили под ёлкой, где теперь с неким благоговением Наталья наблюдала, как приближался ОН.

Мамочки, она точно сошла с ума, если поверила, что всё происходящее реально. Мужчина в сером костюме, с небрежно расстёгнутым пальто, и этим белым тонким шарфом, который мягко подхватывал порыв ветра, казался ожившей картинкой какого-то журнала, а не живым человеком. Такой элегантный и красивый. Почему она вечно оказывалась перед ним в нелепом виде?

— Ты неудачница, Уварова… — вздохнула Наталья, — но самая счастливая из них.

Михаил остановился перед ёлкой, не доходя до неё несколько шагов. Он даже тряхнул головой, не веря своим глазам, и только потом, понимая, что сын явно был в сговоре с этой румяной «снегурочкой», усмехнулся. Созвонились негодяи, и уже успели сдружиться, даже не встречаясь. Это было отличным знаком, и о том, что Лёшка не примет «мачеху», можно было не беспокоиться.

— Тепло ль тебе девица? — с улыбкой в голосе поинтересовался Громов, подходя к Наталье ближе, и заслоняя её от ветра.

Она подняла голову, глядя на его лицо, и почувствовала, как шапка принялась сползать от этих действий с гладких волос.

— Тепло ль тебе красная? — Михаил успел поймать розовый пушистый комок, вздумавший свалиться в снег, и коснулся ладонью щеки девушки.

— Кажется, да, — пролепетала Наталья, любуясь тем, как огни ёлки отражаются в его глазах.

— А я замёрз… — несчастно вздохнул Михаил.

Она подыграла ему с большой охотой, порывисто обнимая за талию, и прижимаясь щекой к груди:

— Ты скучал?

— Скучал, — Михаил склонился к ней, и стоило девушке посмотреть на него, как поцеловал.

Губы Натальи были прохладными, и он без труда узнал вкус вишни, которую наверняка уминала негодяйка до его прихода.

— Что если я украду тебя сегодня? — проговорил Михаил, обдавая её своим тёплым дыханием.

— Данное действие санкционировано… — едва слышно отозвалась Наталья, перебирая пальцами пряди его коротких волос.

Не говоря в ответ ни слова, Михаил увлёк девушку за собой, только улыбаясь, когда она вынудила его бежать, едва не зарываясь в рыхлый снег по колено. Возле машины её пришлось хорошенько отряхивать, глядя, как нетерпеливо притопывала, совсем замерзая на морозе. Громов открыл дверцу машины, помогая Наталье устроиться на сиденье, следом прошёл к водительскому месту, и вскоре машина тронулась с места.