Американская концепция "Большого Ближнего Востока" и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке - Урал Шарипов

Все вышеуказанные факторы вызывались не только невозможностью богатых нефтедолларами монархий отгородиться от внешнего мира, но и тем, что они соседствовали со сравнительно многонаселенными, а также хозяйственно и в военном отношении более сильными государствами (см. таблицу 2).

ТАБЛИЦА 2.

Численность населения и армий стран Персидского залива в первом десятилетии XXI века{168}

Страны …… Численность населения (млн. человек) — Численность армий (тыс. человек)

Ирак …… 25,0 — 162,0

Иран …… 70,0 — 520,0

Бахрейн …… 0,606 — 8,2

Катар …… 0,589 — 11,8

Кувейт …… 1,9 — 15,5

Оман …… 2,5 — 34,0

ОАЭ …… 2,4 — 65,5

Саудовская Аравия …… 20,9 — 171,5

ССАГПЗ …… 28,895 — 5 дивизий (совместные ВС)

Поэтому в первом десятилетии XXI века они по-прежнему функционировали в условиях жесткой финансово-экономической привязанности к странам Запада, что давало аравийским режимам возможности политического и хозяйственного маневрирования{169}. Вместе с тем, будучи участниками мирового рынка углеводородов, страны ССАГПЗ были вынуждены соизмерять свои цели с интересами западных держав, которые занимали весьма солидные позиции на этом рынке, были в числе крупнейших импортеров и оказывали мощное воздействие на международную обстановку, в том числе на экономические и политические позиции государств Аравийского полуострова.

Таким образом, вкратце основные проблемы национальной внутренней и внешней безопасности аравийских стран указанного региона (то есть ССАГПЗ) в указанном десятилетии можно сформулировать следующим образом:

- внутренняя — пока незначительная — была связана с брожением в обществе социальных процессов, которые подогревались со стороны мигрантов и внутренней арабской оппозиции;

- региональная — зависела от того, насколько вероятной была возможность военного столкновения с Исламской Республикой Иран, а также от радикального воздействия политической неустойчивости в Республике Ирак;

- финансовая — могла возникнуть в случае резкого падения международных цен на углеводороды, а также в результате нарушения безопасности международного мореплавания в водах Персидского залива, как основного канала доставки сырой нефти и нефтепродуктов из аравийских стран, что могло осложнить ситуацию в местных бюджетах и социальную стабильность в обществе.

Таким образом, существовала необходимость поддержания на высоком уровне национальных вооруженных сил, чтобы противостоять потенциальному агрессору, сдерживать его при соответствующей поддержке извне, а также чтобы быть готовыми к защите внутренней политической стабильности.

Регион Персидского залива и государства — члены ССАГПЗ, ввиду широкой вовлеченности в мирохозяйственные связи, благодаря тому, что экономическую безопасность не только развитых западных держав, но и государств других регионов — потребителей углеводородов — во многом обеспечивали энергоресурсы Залива, не могли быть изолированными от глобальной системы международной безопасности, а следовательно, и от влияния на них внерегиональных сил.

Благодаря глубокому военному и экономическому внедрению во внутреннюю жизнь Залива, США и Великобритания все глубже реформировали систему региональной безопасности в соответствии со своими интересами. Именно американское видение военных угроз и создало здесь необходимый для названных держав баланс политических и военных сил. При этом западное военное присутствие (большей частью — американское), в условиях недостаточности странового и интеграционного потенциала ССАГПЗ, явилось основным фактором сдерживания потенциальных угроз для региона как внутреннего, так и внешнего происхождения. Немаловажным достижением американской дипломатии в зоне Персидского залива стало обеспечение фактической лояльности аравийских режимов к Израилю. В целом же она способствовала созданию некоей особой политической, социальной и экономической модели этих стран Залива, во многом оторванной от общеарабского курса на формирование зоны самостоятельной общеарабской безопасности, а также от достижения более тесной экономической интеграции арабского ареала в целом.

А если рассматривать значение создавшейся в Заливе военной ситуации для интересов мировых держав, то политика Вашингтона, поощрявшая закупки местными режимами крупных партий вооружений и технологических разработок у американских компаний, стимулировала таким образом полноценное развитие ВПК самих США, а также частично и других членов НАТО.

При этом Вашингтон в своей политике в зоне Персидского залива всегда учитывал наличие определенных разногласий между членами ССАГПЗ. Так, если большинство аравийской «шестерки» выступало против полной интеграции альянса в военной области, то Эр-Рияд, наоборот, настаивал на форсировании этого процесса, на формировании единых вооруженных сил. США старались не встревать в решение данных вопросов, так как они для стратегии этой супердержавы носили второстепенный характер. Но в Вашингтоне тактически использовали особенности взаимоотношений внутри альянса и внимательно реагировали на перемены в нем. Так, Кувейт и Саудовская Аравия в некоторые годы, чувствуя достаточность насыщения своих вооруженных сил иностранной техникой, а также испытывая определенные финансовые трудности по обеспечению общих бюджетных планов, несколько сокращали свои военные расходы. Тогда американская дипломатия и Пентагон переключали свои основные усилия, в том числе средства давления, на соседние аравийские режимы. В Вашингтоне учитывали опасения во многих странах Аравийского полуострова в отношении Ирана, который по параметрам своей территории, населения, численного состава вооруженных сил и мобилизационных ресурсов намного превосходил таковые призаливных государств, вместе взятых. В частности, США использовали обеспокоенность ОАЭ нерешенной проблемой с Ираном, связанной с тремя спорными островами в Персидском заливе, использовали противоречия между Катаром и Бахрейном, ОАЭ с Оманом по пограничным вопросам для того, чтобы навязывать этим странам дополнительные контракты и развертывание новых военных баз и центров управления своими войсками в Заливе.

Членам ССАГПЗ они объясняли свои действия, как необходимые для взаимных союзнических отношений и следования оптимальному варианту обеспечения общей безопасности, призывали их как к укреплению национальных вооруженных сил, так и к координации их функций в рамках ССАГПЗ. Таким образом, в значительной степени мобильность коллективной системы безопасности ССАГПЗ определяли несколько главных факторов: развитие «международно-скандальных» спекуляций вокруг Ирака, Афганистана и Ирана, конъюнктура мирового нефтяного рынка и состояние внутриполитической ситуации государств Аравийского полуострова.

Исходя из своих интересов, США стали фактически актором военной доктрины по обеспечению региональной безопасности, они же по существу навязали странам ССАГПЗ свою военную технологическую систему и принципы построения и подготовки вооруженных сил. В результате именно американская военная продукция преобладала в силовых структурах аравийских государств. Их ВВС составляли в основном американские военные истребители и штурмовики F-15, F-16, F-18 и др., транспортные самолеты, вертолеты, ВМС — американские и западноевропейские морские суда от катеров до эсминцев и подводных лодок, бронетанковые силы натовского происхождения — танки, включая и модель М1А1, бронетранспортеры, а также — американское техническое обеспечение ПРО, станции и средства электронного управления и слежения и другие современные виды оружия.