Цари-жрецы - Ги Раше

Придя к лагерю кочевников, они застали всех членов племени, и мужчин, и женщин, за отправлением погребальной церемонии. Они хоронили своих умерших, которых привезли из леса на спинах ослов.

— Кто эти умершие? — спросил Тарамму у главы племени.

— Бедняги, которых убили за пределами лагеря, и мы не знаем, чьих рук это дело. Мы нашли их недавно…

— Ты прекрасно знаешь, от чьей руки они погибли, — вмешался в разговор Хети. — Тайный враг нашего царя Шарека заплатил им за то, чтобы они убили царевну Аснат, дочь царя, и меня, его приемного сына.

Тарамму приказал снять саваны, в которые облачили покойников. Вне всяких сомнений, следы на их лицах и руках, которые все увидели, мог оставить только хлыст.

— Теперь ты убедился, — обратился Хети к наместнику, — что это следы хлыста царевны. Она защищалась, как львица, будучи достойной дочерью своего отца, царя гиксосов, когда эти шакалы напали на нее с копьями наперевес.

Глава племени распластался на земле.

— Прости меня! — стал он умолять, обращаясь к Хети. — Человек, который пришел к нам и попросил устроить засаду, сказал, что выследил сбежавшего преступника, а его будто бы послал царь гиксосов. В подтверждение правдивости своих слов он показал нам печать. Правда, мы неграмотные и не знаем, как должна выглядеть царская печать. Но он говорил с такой уверенностью, что мы поверили ему на слово.

— Неужели тебе не пришло на ум, что задерживать преступников — дело наместника, то есть мое? — возмутился Тарамму. — Почему ты доверился чужаку, который платит золотом за свершение мести?

— Господин, я признаю, мы поступили плохо. Но ты должен знать, что далеко не каждый согласился участвовать в этом деле. Пошли только те, кто сам захотел, и сделали это вопреки нашей воле.

— Тот человек приходил к вам снова? — спросил Тарамму.

— Нет, господин, мы его больше не видели.

— Думаю, он видел, что случилось с его наемниками, — сказал Хети. — И не решился еще раз появиться в лагере кочевников.

— Вполне возможно, — согласился Тарамму.

Потом он обратился к главе племени, все еще распростертому на земле:

— Встань. Я даю тебе три дня на то, чтобы собрать лагерь и уйти как можно дальше отсюда. Однако если этот преступник придет к тебе снова, без колебаний прикажи своим воинам схватить его и привести ко мне. Если тебе это удастся, я разрешу тебе какое-то время побыть здесь, но потом твое племя все равно должно будет покинуть подвластные мне земли.

Хети вышел из Хеброна ранним утром следующего дня.

— Хети, мой господин, — обратился к нему Тарамму, — позволь двоим моим людям, которые видели того преступника, сопровождать тебя. В случае опасности они защитят тебя, но даже если все сложится благополучно, они тебе пригодятся: встреться тот человек вам на дороге, без них ты ни за что не узнаешь, кто перед тобой. А мои солдаты его узнают. К тому же они выносливые и сильные, поэтому, если вы поторопитесь, то успеете прийти в Мегиддо раньше, чем этот злодей. Если, конечно, он намеревается вернуться в Мегиддо.

— Я уверен в том, что он вернется в столицу. Несомненно, он служит кому-то из приближенных нашего господина, царя Шарека. Он вернется к хозяину, чтобы уведомить его о том, что не смог выполнить поручение.

— Если так, то солдаты узнают его, как только он появится в царском дворце.

Наблюдая в пути за своими спутниками, Хети пришел к выводу, что способность совершать длинные стремительные пешие переходы, выработанная в детстве, является неоценимым преимуществом. Возвращались они той же дорогой, по которой Хети пришел в Хеброн. На этот раз переправа через Яббок не заняла много времени, и еще до наступления ночи они подошли к воротам Сихема. Сопровождающие Хети солдаты, с трудом поспевавшие за ним в пути, добравшись до места ночлега, валились с ног от усталости, в то время как сам он был полон сил.

— Господин, — обратился к нему один из солдат, — нас с товарищем считают выносливыми и быстрыми ходоками, однако мы едва поспеваем за тобой! У меня нет сил даже встать, а ты, кажется, мог бы легко продолжить путь!

— Мог бы, но далеко тоже не ушел бы, — утешил его Хети.

Солдаты Тарамму не могли не отметить, с каким почтением относятся к Хети солдаты гарнизона и сам градоправитель. Это окончательно убедило их в том, что Хети не солгал, рассказывая, кто он и откуда.

Им подали обильный ужин (во время перехода они не ели, только пили воду), после чего Хети предложил своим спутникам устроиться в приготовленных для них комнатах:

— Этой ночью нам надо хорошенько отдохнуть. Завтра рано утром мы продолжим путь. Радуйтесь: завтрашний переход не будет таким длинным и тяжелым — еще до наступления вечера мы придем в столицу моего господина Шарека.

Он сдержал слово: солнце не успело опуститься к горизонту, когда они переступили порог царского дворца в Мегиддо.

По прибытии в Мегиддо Хети поручил Житрану, который, помимо прочего, исполнял обязанности его домоправителя, предоставить своим спутникам комнаты, в которых они смогли бы отдохнуть после длительного перехода. Сам же, не мешкая, отправился к царю, в покои которого, с разрешения Шарека, мог входить в любое время дня и ночи.

Шарек наслаждался мягким послеполуденным теплом в тенистом саду в одном из внутренних двориков. Он полулежал на ложе в тени беседки, оплетенной виноградной лозой. Ада, его домоправительница, сидела рядом с ним в кресле с высокой спинкой. Вокруг царского ложа разместились приближенные к царю особы, среди которых Хети узнал и Якебхера.

— Хети! — воскликнул царь, увидев, как он быстрым шагом входит во двор. — Сын мой, любимый зять мой, наконец-то ты вернулся!

— Мой господин, твой слуга перед тобой. Твое задание выполнено.

— Это известие радует мое сердце. Но успел ли ты покорить сердце моей дочери?

— В вечер моего прибытия в Хеброн.

— Клянусь, сын мой, кто-то из богов защищает тебя и шлет успех во всех твоих делах!

— Я ничуть не сомневаюсь в этом. И я знаю, кто именно — богиня Анат.

— Слава могущественной богине! Я с нетерпением ожидаю твоего рассказа о том, как тебе удалось добиться успеха в таком деле, да еще так быстро.

Хети молчал. Ему не хотелось рассказывать о случившемся в присутствии придворных. Шарек, правильно истолковавший его замешательство, сказал:

— Не бойся, говори, собравшиеся здесь — мои друзья, мои родные, мои советники. Это надежные, преданные мне люди, они восхищаются тобой и уважают тебя.

— Прежде всего я хочу, чтобы ты знал, мой господин: я, твой слуга, и твоя дочь, царевна Аснат, чудом избежали смертельной опасности.