Сирийский армагеддон. ИГИЛ, нефть, Россия. Битва за Восток - Александр Проханов

А что мы видим вместо этого? По данным Международной организации мигрантов (МОМ) Россия вышла на второе место в мире, после США, по приему гастарбайтеров, среди которых абсолютное большинство принадлежит этническим мусульманам…

Чем это все может закончиться? Я напомню читателю, что Россия занимает одну шестую часть суши и располагает несметными богатствами, как ископаемыми, так и вполне обычными, но всем жизненно необходимыми: воздухом, водой, землей, лесом. А защищает все это великолепие, все эти ценности первой необходимости всего лишь два процента населения земного шара. Вдумайтесь: два процента – против девяносто восьми, которые жаждали бы все наше достояние «взять и поделить»! Из них более 25 % – мусульмане, которым мы сегодня бросили непростительно дерзкий вызов…

Вновь напомню: мусульмане – не инопланетяне, они не только вокруг, но и внутри России. И вся беда в том, что мы попросту не сможем применить наши прекрасные и убедительные дальнобойные высокоточные ракеты по Нижнему Новгороду, Казани, Уфе, Грозному или Махачкале, или, не дай бог, Москве. Как не могут применить их англичане по Лондону, немцы по Берлину или французы по Парижу. В результате чего эти мировые столицы уже оккупированы этническими мусульманами так, что внутренняя политика Англии, Франции, Германии и т. д. во многом зависит от приезжих. А скоро будет зависеть во всём…

Я не хотел бы, чтобы Россия повторила их путь.

Шестое. У братьев Гримм есть всем известная сказка про волшебный горшочек, который, если его попросить, начинал варить кашу. И вот уже полон кашей горшочек, за ним вся кухня, дом, улица… А чтобы прекратить это безобразие, надо было, оказывается, чтобы кто-то крикнул: «Горшочек, больше не вари!»

Горшочек сегодня варит на Ближнем Востоке и в Африке, где рождаемость такова, что человеческая каша уже переполнила родной дом и вывалилась на мировую улицу, заполняя области низкого демографического давления, как оно всегда в природе и бывает.

Однако демография, как сказано выше, есть фактор не только миграции, но и войны. И до тех пор, пока в странах Ислама будет такая рождаемость как сегодня, надеяться и рассчитывать на прекращение войны нельзя, этот костер будет гореть, покуда вокруг достанет топлива.

Если правители народов Европы рассчитывают, что они снизят это давление, распахнув перед мигрантами ворота своих стран, они заблуждаются. Более того, своим милым, «человечным» (по отношению к приезжим, но бесчеловечным по отношению к своим народам) поведением они лишь провоцируют мусульман рожать еще больше, ведь у детей будет шанс прилично устроиться в благополучных странах!

Европейцы не имеют возможности приказать горшочку больше не варить, это могут сделать только сами арабы (и др.). Но они этого, конечно же, делать не будут, поскольку давно осознали универсальность и действенность самого современного оружия массового поражения – половых органов человека, его репродуктивной системы. Нет, милости и пощады европейцам ждать не следует. Встав на путь капитуляции, они выпьют до дна чашу побежденного.

А нам, коль скоро мы вступили в войну, надо понимать, что это не просто надолго, а едва ли не навсегда. На протяжении жизни пары поколений, как минимум, нам ее завершения не видать. И что теперь надо сделать, чтобы выйти всерьез из войны и отвратить её бесконечное продолжение для нас, я лично ума не приложу.

Единственный надежный выход, который подсказывает логика, представляется неприемлемым с точки зрения современных правил политики. У нас связаны руки.

Интересно, знает ли Путин, как разгадать этот секрет?

Седьмое. Исламское государство, как уже сказано, – глобальный мусульманский проект. Поэтому надеяться на то, что мы-де сейчас разбомбим «террористическую организацию», а всё остальное доделает армия Башара Асада, который восстановит в Сирии мир и порядок, – призрачна. Потому что основная опора Асада, алавиты, суть ничтожное меньшинство Сирии, которая, в своем большинстве, суннитская страна, и к алавитам относится как к изгоям и неверным. Так что даже если за каждого убитого алавита противник расплатится тремя своими убитыми, этот баланс приведет к исчезновению алавитов не только как правящего этнокласса, но и вообще как этногруппы, как субэтноса арабского мира. Ибо их человеческий ресурс ограничен и не может полноценно возобновляться. В то время как сирийские сунниты все время получают человеческую подпитку из других стран и не рискуют даже превратиться в меньшинство.

Мы заявляем, что наше военное присутствие в Сирии оправдано-де приглашением со стороны сирийского правительства. И что после скоротечной военной фазы настанет время для политики национального примирения и создания коалиционного правительства. Мне эти отговорки до боли напомнили о нашем былом так называемом «интернациональном долге» перед народом Афганистана, чье официальное правительство во главе с Наджибуллой мы, якобы, не могли не поддержать, хотя его сторонники тоже были в явном меньшинстве. Но всем известно, чем там всё кончилось.

А чем все кончится в Сирии? Сможем ли мы уйти оттуда, как ушли из Афгана, и чем такой уход для нас чреват? Я не верю, что в случае нашего ухода правительство Асада устоит. Скорее всего, его постигнет участь правительства Наджибуллы.

Справка из Википедии об имярек: «Придя к власти и пытаясь расширить поддержку режима среди населения Афганистана, инициировал политику „национального примирения“, заявив о готовности создания коалиционного правительства с представителями моджахедов и отказа НДПА от монополии на власть. Принятая в 1987 году конституция провозгласила ислам государственной религией, допускала применение шариата… Эти меры имели ограниченный успех, и режим ДРА продолжал восприниматься населением как навязанный извне, в то время как моджахеды отвергли предложение о мирных переговорах. Осознавая своё шаткое положение, Наджибулла выступал против вывода советских войск из страны, который, однако, был завершён в 1989 году, а гражданская война продолжилась с ещё большей интенсивностью. Спустя год после распада СССР, лишившийся внешней поддержки и оказавшийся в международной изоляции, режим ДРА был свергнут моджахедами. Наджибулла укрылся в здании миссии ООН в Кабуле, где пребывал до 1996 года, пока не был захвачен и казнён захватившими власть талибами».

Читатель, у вас нет ощущения, что приведенные строки – некое «воспоминание о будущем»? У меня лично есть. Неужели горький опыт ничему нас не учит? Было бы грустно в этом убедиться.

Восьмое. Итак, союзник из Запада, как из собачьего хвоста сито. Ясно, что им без нас было не победить; но это не значит, что мы победим с ними. На армию Башара Асада, в случае нашего выхода из войны, тоже надежда плоха.

Так что же ждет нас в долгосрочной перспективе?

В СМИ на этот счет есть разные мнения. Я не стану цитировать непримиримых противников Путина типа Максима Калашникова или авторов «Новой газеты». Но вот пишет вполне лояльный главред «Русской народной линии» Анатолий Степанов: «Путин стремится не допустить втягивания России в войну в невыгодных условиях или, как минимум, максимально оттянуть начало мировой войны».