Eve. Век эмпирей - Тони Гонзалес

Отро моргнул.

— Что это — именно то послание, которое люди хотят услышать именно сейчас.

— Какого черта…

— Я сказал… что, что случилось?

У Отро внутри все перевернулось, когда он увидел взгляд сестры. Она подала ему свой наладонник и шепнула:

— Это он. Подпространство, транссеть 451. Аудио. Вот все, что он сказал.

Отро попробовал войти в контакт с новостным каналом, принадлежавшим непосредственно «Ишуконе». Ответа не было. Он ударил кулаком по пульту.

— Ты должен принять это, — сказала Мила — она была так же расстроена.

Он набрал на комме названные команды. Раздался голос — молодой, носовой, неестественно резкий.

— Вы больше не можете контролировать своих людей так, как вы привыкли, — сказал Брокер.

Отро вскипел.

— Чего вы хотите? — прорычал он. — Почему вы заинтересованы в Тибусе Хете?

— У меня нет никакого интереса к Тибусу Хету. А у вас есть. Так давайте заключим сделку…

Прежде чем Отро смог ответить, на экране показалось изображение звездных врат. Они могли оказаться любыми из тысяч в Новом Эдеме.

— Для капитанов звездолетов это врата Периметра в системе Джита, — продолжал Брокер. — Но для меня это подпространственная сеть 451.

Изображение резко изменилось, демонстрируя множество электронных сцеплений, окружавших сферу мерцающего света, пульсирующие электростатические потоки сливались в крутящийся внизу вихрь. Звездолеты, исчезавшие в портале, немедленно переносились в смежную звездную систему, минуя разделяющее их гигантское расстояние. Эти же врата использовались как подпространственные маршруты, передавая пакеты данных через галактическую систему коммуникаций, связывающую Новый Эдем со всеми другими системами со сверхсветовой скоростью.

— Сигнал новостного канала, чтобы достигнуть Альянса Калдари, должен пройти здесь. А я теперь контролирую все, что здесь происходит.

Отро знал, куда тот ведет.

— Я хочу эту вакцину, — продолжал Брокер, как всегда без малейшего намека на эмоции. — Мои условия не изменились.

— Вы знаете, что я не могу этого сделать, — ответил Отро. — Сделка вне обсуждений.

— Будьте осторожны, господин Гариучи. Подумайте. Если вы не измените своего решения, вам придется отойти в сторону и позволить природе взять верх. А вы знаете, на что способна природа калдари, не так ли?

Глава «Ишуконе» кипел от ярости, не в силах делать ничего, кроме как дрожать от гнева. Изображение снова изменилось, показывая новые сцены насилия, по мере того как ширились мятежи.

— Количество жертв растет с каждой минутой. — Брокер, казалось, развлекался. — Давит ли это на вашу совесть? Или для вас будет иметь значение лишь то, когда хаос убьет также и вашу сестру?

— Черт возьми! — взвыл Отро, вскакивая с места. — Жизнью клянусь, я найду тебя и положу этому конец!

— Нет, — отрезал Брокер. — Ты уже потерял шанс положить этому конец.

Вещательная сеть государственного канала Альянса ожила, крупным планом показав Тибуса Хета, стоявшего на возвышении, в окружении группы мужчин и женщин, одетых в простую темно-синюю униформу рабочих «Калдари констракшнс». Тибус, с мрачным выражением лица, сделал глубокий вдох, перед тем как заговорить.

— Ты получишь еще один шанс не потерять все остальное, — предупредил Брокер. — Только один.

Общая пауза наступила в каждом поселении Альянса Калдари, во всех его мирах, включая объятые мятежом. На городских площадях и в залах орбитальных станций, на наладонниках элиты и в рабочих столовых — проекция образа Тибуса Хета вырисовывалась на миллиарде экранов, в единое мгновение объединив все слои общества. В тех местах, где царил хаос, насилие прервалось. Даже финансовые рынки приостановили работу, поскольку инвесторы и торговцы собрались вокруг терминалов, их внимание было приковано к событиям, что так быстро разворачивались — к лучшему или к худшему — в Альянсе Калдари.

Он стоял перед аудиторией почти в триллион человек; его глаза словно смотрели вдаль, складки на лбу между бровями выдавали гнев и решимость; на лице все еще были раны и ссадины после перенесенного им испытания, рот выражал готовность заговорить.

— Сегодня на моих руках умер молодой человек, — начал он. — Блестящий, талантливый, храбрый… такой, какими должны быть мы все, истинный патриот Альянса.

Он был убит единственной пулей, выпущенной из винтовки мегакорпорации, — пулей… которая предназначалась для меня!

Лицо Тибуса Хета покраснело от гнева; легкая дрожь ярости была очевидна тем, кто стоял рядом с ним.

— Мегакорпорации хотят, чтобы я сказал вам, что его смерть была неизбежна, что он был виновен в совершении преступления. Они могут убираться к черту, поскольку меня ничем не заставят оскорбить память героя. Он не произносил никаких последних слов, не задавал финальных вопросов, не умолял о милосердии, не шептал молитв о прощении. Рана оставила его без голоса в последние мгновения жизни. Но я знал его достаточно хорошо, чтобы знать вот что: он отдал свою жизнь, чтобы мог жить я. И я клянусь вам, что я сделаю все, что от меня зависит, дабы следовать его примеру, всегда, когда это потребуется.

Его смерть служит предупреждением всем, кто считает себя калдари, зло, забравшее его жизнь, убило уже многих; оно проникает в этот момент в плоть и кровь калдари и будет убивать завтра и ежедневно, если вы не прислушаетесь к тому, что я сейчас говорю.

Сегодня, с 16:00, я стал главным исполняющим администратором и владельцем контрольного пакета акций «Калдари констракшнс». Вся исполнительная команда предыдущего режима была удалена от власти. На их место назначены те мужчины и женщины, которые сейчас стоят рядом со мной.

Мы все подтверждаем присягой и клянемся своими жизнями, что будем исполнять свои обязанности перед Альянсом Калдари. Я не беспокоюсь ни черта об акционерах, ибо очевидно, что они не беспокоились ни черта о рабочих, которые трудились, как рабы, чтоб они могли жировать! В обмен на жизнь в роскоши, предоставленной им пролетарскими массами Альянса, они ответили этим.

Он поднял окровавленный, искореженный бронежилет, который был на Хейдане в момент ранения. Затем бросил его на землю перед возвышением.

— Смотрите на него… примерьте все этот доспех, если посмеете. Что с нами случилось? Мы сами наносим себе раны… Наши лидеры разрушили душу калдари, совесть калдари, мощь, которой раньше обладали калдари… может, пора остановиться?

Это правда, что я совершил переворот против хозяев этой корпорации. Я сверг их, не надеясь выжить, но в мои намерения никогда не входило убивать своих братьев. Мы сохранили жизнь всем охранникам и рабочим на Бронестроительном комбинате… можете спросить у них самих… и я клянусь…