Дипломат поневоле - Михаил Кисличкин

Дверь, из-за которой доносились странные, но в то же время неуловимо знакомые звуки, была недалеко. Не вполне понимая, что и зачем он делает, офицер подошел к ней и, тихонько толкнув от себя, слегка приоткрыл.

Пулемет лейтенант увидел сразу, у входа. Точно, здоровенный «Печенег-21», вороненого металла, валяется боком на полу — никакого уважения к боевому оружию! Но это не самое интересное. Интересней было то, что вытворял в скромно обставленной комнате на кушетке пулеметчик с пулеметчицей. Или скорее наоборот, учитывая, кто именно был сверху.

Илья покраснел в одно мгновение. Действительно — неловко получилось. Но Ким-то каков, а? Лежит и громко дышит, даже глаза закатил от удовольствия. Ну и «стажерка» старается, работает бедрами вовсю, словно на призовых скачках, издавая время от времени горлом те самые звуки, что услышал парень.

Офицер отпрянул назад, попытавшись скрыться за дверью. Но было поздно — его увидели.

Глаза у Кима округлились, но изо рта офицера не вырвалось ни слова, только голые ноги неловко заелозили по кушетке. Почувствовав изменения в поведении партнера, оглянулась и Высокая, да так и замерла в одном положении.

— Извините… Я вам патроны принес, — неловко сказал Илья первое, что пришло ему в голову, и положил все еще сжимаемую в руке металлическую коробку на пол. Одним движением он выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь. Быстрым шагом вышел из купола, постоял немного у входа. «Во дела!» — вертелась в голове единственная мысль. Не было ни осуждения, ни возмущения, ни резкого неприятия произошедшего. Одно удивление — как так можно? С другой стороны — а почему нет? Если абстрагироваться от синеватой кожи, нечеловеческих глаз и высокого роста, то дружинницы выглядят как обычные земные женщины. Которых, кстати, офицеры давно не видели, что не могло не сказаться на них самым естественным образом. Обслуга в замке, набранная из рабов рода, представлена в основном мужчинами, их вообще среди альвалан больше, чем женщин. А дружинницы все время рядом… Правда, Илья даже мысленно не представлял себе секс с альваланкой. Вот, например, Элитьен. Она же на голову выше Ильи, гораздо сильнее и вообще синяя, как снег под луной, и при этом может легко сломать шею голыми руками. «Нет, это точно не для меня», — подумал лейтенант. И тут же ощутил, как в противоречие с его мыслями пришла важная часть мужского организма, начавшая восставать в боевое положение. «Так, прекратил немедленно!» — мысленно одернул сам себя парень.

В этот момент из двери вышел Ким в кое-как надетом комбинезоне. За ним показалась приведшая себя в относительный порядок дружинница. Глаза «сладкая парочка» старательно прятала.

— Я… точнее, мы… — начал было мучительно подбирать слова Ким.

— Брось, — прервал его Илья. — Не надо ничего говорить. Ты не юная девственница, а я не твой строгий папаша. Твое дело. Я вас случайно нашел, увидев, что ты патроны потерял у этого самого купола. Аккуратней, блин, надо быть. Хотя, если честно — не понимаю.

— Так само получилось, — извиняющимся тоном сказал Ким. — Я хотел показать Венпьен сборку-разборку пулемета. Мы сели рядышком, я отстегнул ленту, проверил ствол, начал объяснять что и как. А она вдруг меня гладить стала, нежно очень. Я вскинулся… а потом мы поцеловались. И поехало. Сам, короче, знаешь, как это бывает.

— Но она же инопланетянка! — возразил Илья.

— А то ты с инопланетянками дел в постели не имел.

— Ты на что намекаешь?

— Да на то самое! Сам на целую ночь к своей Высокой бегаешь, а еще возмущаешься. Тебе одному можно, а нам нельзя?

— У меня с Элитьен ничего не было! — решительно возразил офицер. — Я с ней не в постели кувыркался, а по делу говорил.

— Вот и я по этому же самому делу! Можно подумать, мы все во взводе слепые, не знаем, чем вы с Элитьен наедине занимаетесь, — пожал плечами Ким.

— Это Липатов, гад, что-то рассказывал?

— При чем здесь вообще Липатов? И так все понятно.

Последние фразы Илья и Ким чуть ли не проорали в лицо друг другу. Не имевшая автопереводчика дружинница, видимо, решила, что сейчас офицеры могут подраться и начала что-то быстро говорить на своем языке. Так и не надевшей САДК поверх комбинезона Ким понять ее не мог, зато Илья в наушниках хорошо слышал сбивчивый из-за эмоциональной и быстрой речи дружинницы перевод.

— Что она говорит? — живо заинтересовался кореец.

— Берет всю вину на себя. Говорит, что соблазнила и взяла этого мужчину, поддавшись сильным чувствам, и готова возместить моральный ущерб его госпоже, если она у него есть. А если же он свободен и не имеет госпожи, то она вообще-то не последняя альваланка в роду Иллор и имеет насчет тебя серьезные намерения, а не просто так, — удивленно прокомментировал перевод Илья. — Что-то вроде этого. Слушай, Ким, у тебя есть госпожа?

— Да ну тебя.

— Ну, значит, будет. Давай, надевай шлем своего САДКа и объясняйся со своей любовью лично. Я пойду, пожалуй. Насчет увиденного сегодня буду молчать, даю слово, — серьезно сказал Илья. — И запомни: у меня с Элитьен ничего не было. Не было! Ферштейн?

— Хорошо, Илюх, — задумчиво ответил Ким.

— Все, бывай.

— Свободная Демократическая Конфедерация Илинрит? — задумчиво произнес Липатов, словно пробуя на вкус каждое слово. — Плохо.

— Почему? — сразу спросила его Элитьен. — Мне понравилось.

Всего в зале совета сидели шесть отцов-основателей нового государства. Илья, Элитьен, Липатов, Ярцев, Высокая госпожа рода Иноэрн Вальен и глава гильдии Тритт Ваулф. Элитьен только что закончила импровизированный доклад на тему: «Как жить дальше, или Почему мы решили создать первое на Альвале государство». Слушатели, особенно не подготовленные заранее к такому развитию событий Ваулф и Вальен, были впечатлены. Возможно, даже ошарашены. Но пока спокойно сидели на своих местах и переваривали услышанное, хотя можно было не сомневаться — вопросы у них будут. Пока же слово взял Липатов и начал сразу с второстепенного, на взгляд Ильи, вопроса: как назвать государство. «Психологические приемчики, — подумал про себя лейтенант. — Хочет переключить общее внимание на мелочи, как будто основной вопрос уже решен. Не перемудрил бы подполковник, тут не детский сад, все собравшиеся в бюрократических вопросах должны хорошо разбираться». И действительно — несмотря на всю революционность для Альвалы высказываемых сейчас идей, Ваулф и Вальен не торопились с вопросами и выводами, слушали внимательно.

— Потому что каждое слово в названии государства должно отражать реальность или служить какой-то цели, — пояснял подполковник. — Название Илинрит — пойдет. Иллор, Иноэрн, Тритт — тут все понятно. Идем дальше — слово «свободная». С этим я тоже, пожалуй, согласен, — продолжал офицер. — Свобода — отличное слово. Наверное, нет такого человека или альваланина, для которого оно само по себе вне контекста несло бы отрицательный оттенок. При этом слово «свобода» не накладывает никаких реальных обязательств, не наполнено конкретным смыслом и может при желании толковаться очень разнообразно, вплоть до своей противоположности. Кроме того, оно дает нам лишний плюс в пропаганде — Революционному Совету будет трудно объяснить, почему восставшие должны воевать против «свободных». Отличное слово! По сути, свобода — это фантик, красивая обертка, не стесняющая маневров. Для наших целей годится. Есть правда минусы в его восприятии Высокими, но, думаю, они не столь уж велики. Пойдет, — кивнул головой в такт своей речи подполковник.