Маковое море - Амитав Гош

Не успела девушка смириться с безрадостной перспективой — слушать болтовню, в которой половину слов не понимаешь, — как мелок вновь завис над доской, и миссис Бернэм вздохнула:

— Все равно неувязка. А слева-то кого присоседить?

Вдруг Полетт осенило:

— Помощники приглашены, мадам?

— Мистер Кроул? — Миссис Бернэм заерзала. — Не дай бог, Глупышка! Ему не место в моем доме.

— Он первый помощник?

— Да. Говорят, прекрасный моряк. Капитан Чиллингуорт без него как без рук. Но человек он паршивый — за какую-то скверную историю с матросом его вышибли из военного флота. К счастью для него, капитан не слишком щепетилен, но ни одна дама за стол его не посадит. Все равно что трапезничать с шорником! — Миссис Бернэм лизнула мелок. — А вот второй помощник, по слухам, весьма привлекателен. Как его? Захарий Рейд?

По телу Полетт пробежали мурашки, ей показалось, что даже пылинки в воздухе замерли, ожидая ответа. Но слова застряли в горле, и она, потупившись, лишь кивнула.

— Вы с ним уже встречались, не так ли? На прошлой неделе, когда ты захотела взглянуть на шхуну.

О посещении «Ибиса» Полетт никому не рассказывала, и такая осведомленность хозяйки ее смутила.

— Да, мадам, мельком, — осторожно сказала она. — Вроде бы симпатичный.

— Всего лишь? — кольнула взглядом миссис Бернэм. — Ходит слух, многие барышни положили на него глаз. Чета Дафти таскала его по всему городу.

— Вот как? — оживилась Полетт. — Так, может, они приведут мистера Рейда как своего гостя? А мистеру Кроулу знать о том вовсе не нужно.

— Ах ты, хитрюля! — радостно хохотнула миссис Бернэм. — Ишь чего выдумала! Ну раз уж ты это затеяла, посажу его с тобой. Вот так. Заметано.

Точно перст судьбы, мелок опустился на доску и слева от имени Полетт вписал имя Захария.

— На, возьми.

Полетт схватила доску и взлетела к себе наверх, где застала кучу уборщиков, застилавших постель, подметавших ковер и чистивших нужник. Она тотчас всех вытолкала — не сегодня! не сейчас! — и села к столу.

Миссис Бернэм любила, чтобы имена гостей на карточках были написаны витиевато, чтоб побольше росчерков и завитушек. Иногда Полетт корпела над ними по часу с лишним, стараясь угодить хозяйке. Нынче дело казалось нескончаемым, перо брызгало и запиналось на всех буквах. «Z» доставила особенные хлопоты не только потому, что еще не доводилось писать ее заглавной, но и оттого, что Полетт даже не подозревала, какие широкие возможности для финтифлюшек таятся в этой букве; перо наматывало всевозможные завитки, которые сами собой сплетались с непритязательной «P» ее инициалов. Наконец она устала, и ее отчего-то потянуло к зеркалу, отражение в котором привело ее в ужас своей растрепанной прической и красными следами ногтей на щеке. Потом ноги сами понесли ее к шкафу и застыли перед ним, пока она перебирала платья, подаренные миссис Бернэм: сейчас как никогда хотелось, чтобы они не были столь унылой расцветки и такими пышными. Полетт кинулась к сундучку и достала свое единственное красивое сари бенаресского алого шелку; вспомнилось, как Джоду, который всегда смеялся над ее одеждой, обомлел, впервые увидев ее в этом наряде. Интересно, что сказал бы Захарий? Она задумчиво глянула на Ботанический сад, видневшийся в окне, и повалилась на кровать, сраженная несбыточностью своих фантазий.

Сквозь высокие двери красного дерева Ноб Киссин-бабу вошел в контору мистера Бернэма и будто очутился в иных краях, распрощавшись с калькуттским зноем. Необъятная комната, пол которой уходил в бесконечность, а стены воспаряли к небесам, создавала собственный благотворный климат. Громадное опахало с матерчатой бахромой, подвешенное к мощным потолочным балкам, плавно раскачивалось взад-вперед, порождая ощутимый ветерок, от которого легкая куртка приказчика липла к телу. Широкая веранда, примыкавшая к комнате, являла собой теневой порог, неодолимый для солнца; опахальщики беспрестанно смачивали водой приспущенные травяные шторы, от которых веяло прохладой.

В глубине комнаты, погруженной в дневной сумрак, за массивным столом сидел мистер Бернэм. Он взглянул на шествующего от дверей приказчика, и глаза его округлились.

— Что с вами стряслось, любезный Бабуин? — воскликнул судовладелец, увидев распущенные по плечам умащенные волосы и ожерелье. — Вид у вас какой-то…

— Какой, сэр?

— Прям бабий.

— О нет, сэр, — грустно улыбнулся Ноб Киссин. — Наружность обманчива. Под ней все то же.

— Вот еще! — презрительно фыркнул мистер Бернэм. — Господь без всякого обмана создал мужчину и женщину, какие они есть, и третьего не дано.

— Именно так, сэр, — энергично тряхнул головой приказчик. — И я о том же: в вопросе данном уступки невозможны. Беспочвенные притязанья надлежит гневно отвергнуть.

— Тогда позвольте узнать, с какой стати вы обвешались… — мистер Бернэм хмуро покосился на грудь Ноб Киссина, где обозначились какие-то выпуклости, — этакой бижутерией. Это из молельни, что ли?

Рука приказчика метнулась к амулету и спрятала его за пазуху.

— Да, сэр, то в церкви взял я, — ответил Ноб Киссин и бодро присочинил: — В лечебных целях. Изделья медные пищеваренье улучшают. Вы сами испытайте, сэр. Стул легкий и обильный. Здорового имбирного цвета.

— Избави бог! — брезгливо поежился судовладелец. — Ладно, будет. Что еще за срочное дело, из-за которого вы просили о встрече?

— Вопросы кой-какие хотел я обсудить.

— Ну так излагайте. Мне валандаться некогда.

— Первое — лагерь для кули.

— Какой еще лагерь? О чем вы? Не знаю ни о каком лагере.

— Конечно, сэр, но именно это я и предлагаю к обсужденью. Быть может, лагерь нам построить? Вот, взгляните и убедитесь. — Ноб Киссин достал из папки бумагу и положил на стол.

Он знал, что мистер Бернэм считает перевозку рабочей силы неважной и докучливой частью своего бизнеса, поскольку доходы от нее были ничтожны по сравнению с гигантской прибылью, какую давал опий. Нынешний год стал исключением, ибо опийный поток в Китай пресекся, но все равно требовались веские аргументы, чтобы Берра-саиб раскошелился на то, что полагал несущественным.

— Позвольте я разъясню… — С помощью цифр Ноб Киссин наглядно и быстро доказал, что устройство лагеря окупится через пару торговых сезонов. — Большая выгода в том, сэр, что через год-два лагерь можно продать властям. Навар значительный.

— Почему? — заинтересовался мистер Бернэм.

— Все просто, сэр. Скажите муниципальному совету: необходим пристойный лагерь для переселенцев. Дабы блюсти чистоту и способствовать прогрессу. Далее этим же властям мы лагерь и продадим. Ваш мистер Гоббс обеспечит сделку.

— Великолепная мысль! — Мистер Бернэм откинулся в кресле и огладил бороду. — Спору нет, Бабуин, время от времени вы подбрасываете отличные идеи. Даю вам карт-бланш. Действуйте, не теряя времени.