Последний крик банши - Юлия Журавлева

— Катя, — Максим просто не мог принять отказ, — работать или не работать с инквизицией — это твой выбор, к тому же твою помощь действительно сложно переоценить. Но отказываться от защиты как минимум неразумно.

— И кто же, скажи на милость, будет меня защищать? — с насмешкой спросила женщина.

— Мне кажется, этот вопрос даже не стоит.

— Нет никакого вопроса. Мы могли быть вместе, пока я участвовала в расследовании. Закончилось мое участие, и все наши отношения тоже пришли к логическому завершению.

— Это ты называешь логическим завершением? — Аверин встал со стула. — Катя, мы опять вернулись к тому, с чего начали, не находишь?

— Все правильно. Круг замкнулся. Цикличность — смысл бытия. — Катя попыталась улыбнуться, но не смогла.

— Объясни, почему? — Контроль над повышающимся голосом инквизитор утратил, как и над собственным даром: он заполнял кухню, поглощая кислород. Во всяком случае, дышать ведьме сразу стало тяжело.

— Максим, мне кажется, если ты подумаешь, то поймешь, что вместе мы все равно не будем. Так зачем продолжать то, что заведомо обречено на провал?

— Знаешь, сколько я о нас думал? — облокотившись на стол и нависая над ведьмой, спросил Макс. — И я почему-то готов рискнуть. Рискнуть карьерой, отношениями с отцом, с друзьями, которые, скорее всего, меня не поймут. Ты же ничем не рискуешь, так в чем, собственно, проблема?

«В том, что это приворот, дурак!» — хотелось выкрикнуть Екатерине, но о привороте она благоразумно решила не напоминать.

— Да в том, что мне никто не нужен! Ведьмы — одиночки по жизни. Именно поэтому так много ведьм, рожающих без мужа, и так мало проживает хотя бы в гражданском браке! Нас нельзя сковывать, ограничивать, привязывать. Нельзя подчинять или подавлять, как ты сейчас, выпуская силу инквизитора!

— Это потому, что я не могу до тебя достучаться! Ты сама все за всех решила, объявила о решении и закрылась! Давай обсудим. Нужна свобода — так я тебя под венец не тащу!

— И не потащишь! — рассмеялась ведьма. — Это вообще не в твоем характере, женатым я тебя не представляю.

— Да что ты знаешь о моем характере! — бушевал инквизитор, а Катя все отчетливее понимала, что задыхается.

— Я говорю то, что вижу. Ты порывистый, несдержанный мальчишка.

— Какая тут, к черту, сдержанность? Неужели тебе мало того, что я всегда готов тебя поддержать? Даже если придется пойти против всех!

— Мне не нужны никакие жертвы! — Катя поднялась со стула, но голова закружилась. Все случившееся слишком измотало ее, а тут еще этот разговор, переросший в скандал.

— Ты в порядке? — Максим подхватил женщину за плечи.

От его прикосновения, уже привычного, разбежавшегося искорками по телу, стало только хуже. Концентрация силы инквизитора превысила все разумные допустимые значения. Ведьма чувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

— Максим, уходи. И не возвращайся. Пожалуйста.

Катя не хотела, но вцепилась в его руки, являющиеся для нее сейчас единственной точкой опоры. Инквизитор несколько секунд молчал: наверное, он и сам понял, что перегнул палку. А потом, отпустив одну руку, а второй продолжая ее придерживать, обошел стол и подхватил женщину на руки. Сил сопротивляться у Кати не нашлось.

Опустив ведьму на кровать, молодой человек долго всматривался в нее, успокаиваясь и загоняя внутрь свою силу вместе с бушевавшими эмоциями.

— Я уйду, — сказал он. — Но не надейся, что навсегда. — И поцеловал — сильно, чувственно, обведя языком контур ее губ. Даже если бы Екатерина могла сопротивляться, то не стала бы.

Он отстранился и улыбнулся. Конечно, заметил, как она ответила на поцелуй.

— Отдыхай.

Инквизитор ушел, захлопнув дверь, а Катя осталась одна в постели, убеждая себя, что все сделала правильно и сможет и впредь держаться такой линии поведения. А про поцелуй и все остальное лучше забыть. Забыть и не вспоминать.

Утро понедельника ведьма встретила совсем разбитой. Влюбленность, как и простуда, вечно приходит не вовремя и портит жизнь почище заложенного носа. Но и то и другое со временем проходит. Главное — правильное лечение, а то перерастет в хронику и будет всю жизнь отравлять. Это Катя, как врач, прекрасно понимала и готова была бороться вплоть до поиска нужного клина, которым придется вышибать дурь из головы. Правда, этот метод она решила оставить на совсем крайний случай.

Работа ее всегда бодрила и ставила на ноги лучше любых чудодейственных эликсиров и отваров. Поэтому, собравшись и покормив кота, Катя направилась по знакомому и накатанному за годы маршруту. В отделении все было по-прежнему, и Екатерина, вновь обретая утраченное умиротворение, взялась совершать обход. Начала с тяжелых больных, так как силы до конца не восстановились и на всех может не хватить. Самые маленькие лежали не одни: кто с родителями, кто с бабушками или даже дедушками, тоже не находящими себе места, измотанными не самыми легкими условиями и волнением за ребенка. Им тоже требовалась помощь. Заходя в палату с перебинтованными и загипсованными детьми, ведьма создавала вокруг себя ореол спокойствия, излучая жизненную силу и подпитывая ею не только детей, но и взрослых. И люди снова начинали улыбаться, шутить, малыши меньше капризничали. Дотрагиваясь до ран и травм, женщина ускоряла регенерацию и заживление тканей, убирала только-только наметившиеся воспаления, чтобы не нагружать и без того ослабленный организм курсом антибиотиков или других лекарств. Колдовство вкупе с современной медициной могло давать поистине невероятные результаты. Жаль, что ведьмы с трудом перенимают обычные людские знания, полагаясь только на свои способности.

Под конец дня Катя израсходовала всю свою силу, зато компенсировала маленьким пациентам свое отсутствие. Из больницы она выходила еще более уставшая, чем вечером после ритуала в Кремле, зато довольная результатами. Да и сил на глупые мысли и переживания не осталось, хотелось только воткнуть наушники в уши и раствориться в музыке, подстраиваясь под ритм, ни о чем не думая и не переживая. Все-таки уход от проблем в работу — очень действенный метод, кто бы и что бы ни говорил.

Подходя к дому, ведьма замедлила шаг, вытащила наушники из ушей, а потом и совсем остановилась, не решаясь приблизиться и предчувствуя беду. У дома толпились зеваки, но собралось и множество людей в форме, преимущественно в инквизиторской. Вход в ее подъезд был перекрыт. Катя с трудом сглотнула. Ну почему этот день не мог закончиться если не хорошо, то хотя бы спокойно? Неужели раз связавшись с инквизицией и по самые уши увязнув в расследовании, так и продолжишь разгребать последствия? Последствия… В груди кольнуло, и Екатерина сорвалась с места.

Вслед раздавались выкрики, соседи явно узнали ее и в свете происходящего теперь совсем не радовались соседству. Но сейчас ведьма плевать хотела на окружающих.

В квартире находились сплошь знакомые лица, радости от встречи с которыми женщина не испытывала. В гостиной на полу во всей красе лежала очередная жертва ритуала, еще один убитый мужчина. Катю повело, она слепо ухватилась за угол, пол перестал являться надежной опорой. К ней подошел Илья Мартынов, рядом встал Максим. Оба что-то говорили, но ведьма никак не могла понять, что именно. Ее сознание воспринимало только мужской труп на полу, испачканные кровью ковер и паркет. Ее квартира, убежище, крепость, оскверненная темнейшим ритуалом — человеческим жертвоприношением. Смертью пропиталось все, вся обстановка, стены и полы. Как здесь жить после такого?