Терапия - Дэвид Лодж

Ну вот, как я говорю, мы решили в наше первое утро понежиться у бассейна. Но когда мы туда спустились, все шезлонги и зонты оказались заняты. Вокруг повсюду лежали, распластавшись, люди, рискуя получить рак кожи. У Лоренса кожа очень светлая, а торс порос немыслимым количеством волос, которые впитывают лосьон от загара, как промокашка, но все вредные лучи пропускают. Я загораю легко, но в последнее время прочла в женских журналах столько леденящих кровь статей о воздействии излучения на нашу кожу, что теперь боюсь оголить хотя бы дюйм. Единственным клочком тени был неприглядный лоскуток травы у самой ограды отеля и в нескольких милях от бассейна. Там мы посидели на полотенцах, но недолго - было неудобно, - и я стала возмущаться теми, кто занимает шезлонги, бросив на них свои вещи, а сам уходит на завтрак. Я предложила Лоренсу реквизировать пару пустующих шезлонгов, но он отказался. Мужчины в подобных вещах такие трусы. Поэтому я сделала это сама. Под пальмой стояли рядом два шезлонга, на них лежали сложенные полотенца, поэтому я просто переложила полотенце с одного шезлонга на второй и с комфортом разместилась. Минут через двадцать пришла женщина и сердито на меня уставилась, но я притворилась спящей и через пару минут, взяв оба полотенца, она ушла, а Лоренс довольно робко подошел и улегся на второй.

Эта маленькая победа ненадолго привела меня в хорошее настроение, но вскоре оно испарилось. Я не очень люблю плавать, и Лоренсу приходится быть осторожным из-за колена, да и в бассейне, который с балкона выглядел очень привлекательно, плавать было не слишком приятно - неправильной формы, переполненный шумными детьми и воняющий хлоркой. Я где-то читала, что пахнет не сама хлорка, а ее химическое соединение с мочой, так что эти дети, должно быть, наперебой писали в воду и без конца ходили подзарядиться к автомату с кока-колой. После того как мы окунулись, заняться было больше нечем, кроме как читать, а эти дешевые лежаки совсем не приспособлены для чтения, у них даже не поднимается спинка. Стальной трубчатый каркас немного загибается кверху в конце, но не настолько, чтобы поддерживать голову на удобной для чтения высоте, поэтому приходится держать книгу над собой, и через пять минут у вас уже отваливаются руки. Я привезла с собой «Обладание» А.С.Байетт, а Лоренцо взял что-то Кьеркегора, кажется «Страх и трепет», что было не очень кстати в данной ситуации. Что за люди останавливались в этом отеле, можно было судить по тому, что они читали: Даниэллу Стил, Джеффри Арчера и английские таблоиды, которые приносят до обеда. Большинство туристов показались мне рабочими из Льютона, но я ничего не сказала, потому что у Лоренса пунктик насчет столичного снобизма.

Ни он, ни я не привезли с собой полотенец, полагая, что в четырехзвездочном отеле недостатка в них не будет, но мы ошибались - в номере оказалось всего по одному небольшому полотенцу на человека, поэтому мы решили прогуляться и заодно сделать покупки. Еще нам нужны были панамы и резиновые шлепанцы, потому что бетон вокруг бассейна уже накалился, как адская сковородка. Поэтому мы снова оделись и вышли под полуденное солнце, лучи которого отражались от тротуаров и от стен таймшеровских зданий, как лазерные лучи. Судя по плану города, висевшему в отеле, мы находились всего в паре кварталов от моря, поэтому хотели пойти в том направлении и поискать магазин пляжных принадлежностей, но ни пляжа, ни магазина там не было, а только низкая стена в конце тупика, а за ней внизу нечто похожее на узкую полоску угольной крошки, взбалтываемой морем. Мы развернулись и пошли назад, к основной магистрали, где нашли маленький торговый центр, построенный почему-то под землей, отвратительный туннель из магазинов, продающих сувенирную дребедень и необходимые туристам вещи. Купить что-либо, на чем не красовалась бы надпись «Тенерифе» или карта острова, не было никакой возможности. Что-то во мне взбунтовалось против покупки полотенца, смотреть на которое дома меня не заставят и под дулом пистолета, поэтому мы пошли вдоль главной дороги до центра города, поискать, где выбор побольше. Прогулка обернулась пешим переходом значительно больше мили под палящим солнцем. Сначала было скучно, потом просто кошмар. Особенно жутким был участок авениды Литерал, который называется Вероникас, - он напичкан барами, клубами и ресторанами, предлагающими «паэлью и чипсы» и «фасоль на тосте». Большинство этих заведений привлекали клиентов ревущей из динамиков музыкой диско или записанными на видео старыми британскими ситкомами, которые на максимальной громкости показывали по телевизорам, укрепленным на стенах. На мой взгляд, это изобличает полную несостоятельность Плайя-де-лас-Америкас как курорта. Все эти бритты, сидящие себе на потухшем вулкане посреди моря за две тысячи миль от дома и потягивающие спиртное под старые серии «Овсянки», «Лишь дураков да лошадей» и «Это и вполовину не так круто, мама».

- Ты когда-нибудь видел более жалкое зрелище? - спросила я Лоренса, и тут мы оказались у кафе, которое показывало «Соседей». Боюсь, рейтинг у него был так себе. В заведении сидели всего четыре человека - супруги средних лет, похожие на двух гигантских ошпаренных крабов, и пара надутых молодых женщин с прическами под панков. Ну конечно, Лоренсу непременно понадобилось туда войти. Я еще ни разу не встречала автора, способного оторваться от экрана, где показывают его работу. Лоренс заказал себе пиво, а мне джин с тоником и сел как завороженный, с блаженной улыбкой на устах - так влюбленный родитель просматривает домашнюю видеозапись первых шагов своего сына. Я хочу сказать, что нет большего поклонника работы Лоренса, чем я, но я не для того проделала весь этот путь, чтобы сидеть в баре и смотреть славные старые серии «Соседей». Оставалось только одно, и я это сделала. Одним махом опрокинула свой джин с тоником и заказала еще, двойной. Лоренс выпил еще пива, и вместе мы съели пиццу, разогретую в микроволновке, а потом выпили кофе с бренди. Лоренс предложил вернуться в гостиницу на время сиесты. В такси на обратном пути он обнял меня за плечи, поэтому я догадалась, какого рода сиеста у него на уме. Что, время уже истекло? Тогда до завтра. Да, конечно, я слышала о Шахерезаде, и что?…

Ну, нам повезло, что я напилась не сильно, иначе наговорила бы такого, о чем потом пожалела бы. Я имею в виду, ты или смеешься, или плачешь, а я, выпив, стала смеяться. Начала хихикать, как только увидела, что Лоренс надевает специальный наколенник, готовясь к нашей сиесте. Он сделан из пористой эластичной ткани, из какой делают костюмы для подводного плавания, ярко-красного цвета, с дырой посередине, чтобы высовывалась коленная чашечка. Особенно смешным наколенник выглядел, когда Лоренс разделся догола. Он вроде бы удивился моей реакции. Вероятно, он всегда его надевает, когда занимается с Салли сексом. Когда же он надел эластичную повязку на локоть, со мной чуть не приключилась истерика. Он объяснил, что недавно у него был рецидив боли в локтевом суставе и он не хочет рисковать. Я мысленно спросила себя, не собирается ли он надеть еще что-нибудь, например, пару щитков на голени или мотоциклетный шлем. Не такая уж и плохая мысль, между прочим, потому что во время вступительных ласк он все время норовил свалиться с узкой кровати на пол. Он все лизал меня и тискал. Я просто закрыла глаза, позволив ему исследовать меня. Все было очень даже мило, только щекотно, поэтому я все похихикивала, когда, вероятно, должна была постанывать. Затем выяснилось, что я должна сесть на него верхом, а он из-за колена будет лежать на спине, и что он ждет, что всю самую сложную часть мероприятия я, так сказать, возьму на себя. Я знавала одну актрису, которая рассказывала мне, что ей постоянно снится один и тот же сон: она стоит на сцене, не зная, какая идет пьеса, и должна угадывать слова и движения по тому, что говорят и делают другие актеры. У меня было такое чувство, будто я при подобных обстоятельствах дублирую Салли. Не знаю, что она делала в этой роли, но я ощущала себя помесью проститутки и медсестры ортопедического отделения. Однако я мужественно через все прошла, немного поскакала на нем, пока он не застонал, и слезла. Но оказалось, что застонал он, потому что не мог кончить. «Наверное, ты слишком много выпил за ланчем, дорогой?» - предположила я. «Возможно, - мрачно ответил он. - Тебе было хорошо?» Разумеется, я ответила, что все было чудесно, хотя, сказать по правде, я бы получила больше удовольствия от хорошей горячей ванны в конце долгого дня или от настоящего, высшего сорта, бельгийского шоколада и чашки свежемолотого колумбийского кофе. Честно.