Когда наступит никогда - Барбара Дэвис

присутствие послужило неприятным напоминанием о Вашей потере, а разговор доставил Вам не меньше боли, чем мне. Наши потери отличаются, но мы обе испытываем настоящую боль, и я сожалею, что наши пути пересеклись таким неприятным образом. Прошу, примите этот небольшой знак моего расположения и наилучшие пожелания Вам и Айрис. Это не восполнит Вашей потери – впрочем, и не должно, – но, надеюсь, хоть немного облегчит Вам заботу о внучке.

С наилучшими пожеланиями,

Кристин Ладлоу

Закончив, Кристи-Линн выписала чек на десять тысяч долларов и вложила его в конверт, стараясь не думать о реакции Питера Хагана на подобный жест. По закону Айрис не положено ни цента из наследства Стивена. Но закон и мораль – две очень разные вещи.

Тридцать

Риддлсвиль, Западная Вирджиния.

17 июня 2017 г.

У Кристи-Линн екнуло сердце, когда она проехала знак выезда из Риддлсвиля. Она явно сошла с ума, но кто-то должен образумить Ретту Роулингс, а поскольку у той нет телефона, пришлось ехать на машине.

Кристи-Линн была изумлена, когда получила записку Ретты с благодарностью за теплые слова, но с отказом принять благотворительность от женщины, которой так навредила ее внучка. Но разве это благотворительность? Айрис – родная дочь Стивена. То, что он не удосужился спланировать ее будущее, не меняло ее полного права на чек – и на многое другое.

На этот раз Кристи-Линн без труда нашла домик Ретты, но надеялась, что атмосфера отчаяния в ее воспоминаниях преувеличена. Увы, нет. Впрочем, Кристи-Линн ведь приехала сюда именно за этим – попытаться немного смягчить отчаяние.

Открыв дверь, Ретта изумленно вытаращила глаза.

– Зачем?

– У вас нет телефона, – выпалила Кристи-Линн, словно это все объясняло. – Сейчас неподходящее время?

– Боюсь, я не понимаю. Неподходящее время для чего?

– Я приехала насчет чека. Хочу объяснить.

Ретта сделала несколько шагов назад – немое приглашение войти. Айрис растянулась на ковре в гостиной, увлеченная раскраской. Когда зашла Кристи-Линн, девочка встревоженно подняла бледное личико.

– Айрис, детка, – спокойно проговорила Ретта, – помнишь Кристи-Линн? Она вернулась повидаться с Нанни.

Айрис ничего не ответила, только моргнула огромными, сияющими глазами.

Кристи-Линн удалось выдавить улыбку.

– Привет, Айрис, – мягко сказала она, опасаясь, что девочка сбежит, словно напуганная косуля. – Каких красивых ты раскрашиваешь рыбок. Розовые – мои любимые.

Айрис опустила взгляд на зажатый в кулачке розовый мелок, словно впервые его заметила.

– Она сегодня тихая, – с извинением прошептала Ретта. – Пойдем на кухню. Я как раз приготовила чай.

– Я ненадолго, обещаю, – сказала Кристи-Линн, заметив на плите большую кастрюлю. – Знаю, скоро обед.

Пока Ретта поднимала чайник и наполняла два стакана, ее узловатые руки дрожали, и много воды пролилось на столешницу.

– Должна сказать, я не ожидала увидеть вас вновь.

– Я тоже не ожидала, что приеду, пока не получила ваше письмо. Хочу узнать, почему вы вернули чек.

– Я же написала. Мы не можем принять благотворительность.

– Но это не благотворительность. Это ничем не отличается от денег, которые Стивен давал Хани на Айрис.

– Очень даже отличается. – У Ретты задрожал подбородок, а взгляд голубых глаз внезапно стал пронзительным и ясным. – Это были деньги Стивена, он мог распоряжаться ими, как заблагорассудится. Но его больше нет, а значит, по закону деньги принадлежат вам. У нас нет на них никакого права.

– Ретта, – начала Кристи-Линн, понизив голос, чтобы скрыть волнение, – как вам известно, мой муж был очень состоятельным человеком. Он совершил ошибку, не позаботившись о дочери. И я пытаюсь эту ошибку исправить – если вы мне позволите.

– Это неправильно.

– Правильно. На самом деле это единственный правильный выход из данной ситуации. – Кристи-Линн достала из сумочки чек и положила его на клеенку. – Прошу… Возьмите.

Ретта закрыла глаза и твердо покачала седой головой. Она выглядела еще более уставшей, чем в прошлый раз, измотанная ежедневными марафонами по уходу за ребенком с эмоциональными проблемами.

– Девочке нужны не деньги, – ответила Ретта, проведя по стакану пожелтевшим ногтем. – Ей нужен близкий человек. А она была лишена его даже при жизни Хани.

– К счастью, у нее есть вы, – тихо сказала Кристи-Линн.

Ретта подняла взгляд и горько улыбнулась.

– Надолго ли?

Теперь глаза опустила Кристи-Линн. Да, Ретта озвучила очевидный для всех факт: что случится с Айрис, когда Ретта больше не сможет о ней заботиться?

– Я много об этом думала после вашего приезда, – угрюмо призналась Ретта.

– И?

– И ничего. – У нее задрожала нижняя губа. – С бедняжкой столько хлопот, помимо проблем с речью и сном. Это не ее вина, но в моем возрасте уже тяжеловато.

Кристи-Линн, не думая, схватила Ретту за руку.

– Именно поэтому вам нужно принять чек, Ретта. Вы сможете обратиться за помощью, возможно, нанять консультанта, который поможет Айрис справиться с пережитым. Вам обеим станет легче.

– Кого я здесь найду?

– Может, тут есть люди, которые могут помочь или хотя бы кого-нибудь посоветовать. Кого-нибудь вроде сиделки.

На морщинистом лице Ретты отразился ужас.

– Не хватало мне только правительственных благотворителей, которые знают, что я слишком стара и не в состоянии за собой ухаживать. Глазом не успеем моргнуть, как они ее заберут. Конечно, когда-нибудь это произойдет. Скорее всего. Но я тогда буду уже мертва и ничего не смогу поделать…

Кристи-Линн сдержала дрожь. Ретта права. Старая, немощная и живущая далеко за чертой бедности, Ретта Роулингс вряд ли покажется кому-то подходящим опекуном.

– Может, Рэй сумел бы подыскать в церкви человека, способного помогать с готовкой, стиркой и подобными вещами?

Ретта фыркнула.

– Он даже запрещает мне приводить ее в церковь. По его мнению, Хани уже достаточно опозорила фамилию Роулингс, словно эта фамилия когда-нибудь что-то значила.

Кристи-Линн почувствовала новую волну отвращения к Рэю Роулингсу.

– Он не хочет, чтобы его племянница приходила в церковь?

– Не в его церковь. Говорит, мне не следует тыкать отродьем Хани в лица прихожан, напоминая о ее проступках. Его родная сестра… – Ретта осеклась и опустила взгляд в стакан.

– Ретта, это ужасно.

Она моргнула и повернулась к окну.

– Я надеялась, он передумает, смягчится со временем, но нет. Без шансов. Он принял решение. – Она покачала головой, прикрыв глаза. – И что теперь будет с Айрис?

– Я не знаю, Ретта. Мне очень жаль. Но возьмите хотя бы чек. Он не решит всех проблем, но поможет продержаться какое-то время. И не говорите про благотворительность. Эти деньги должны были принадлежать ей. И даже гораздо больше. Пожалуйста, возьмите.

Слезы, дрожащие на ресницах Ретты, наконец упали.

– Миссис Ладлоу… – Она всхлипнула и уронила голову на руки. – Я не знаю… Ваша поразительная