Россия и ее империя. 1450–1801 - Нэнси Шилдс Коллманн

London: Yale University Press, 1968. A Russian account provides great detail on the conquest of Bashkiria. Труд на русском языке, содержащий много сведений о завоевании Башкирии: Петрухинцев Н. Н. Внутренняя политика Анны Иоанновны (1730–1740). Москва: РОССПЭН, 2014. Отчет натуралиста о путешествии в Астрахань: Gmelin S. Astrakhan Anno 1770: Its History, Geography, Population, Trade, Flora, Fauna and Fisheries, trans. and ed. Willem M. Floor. Washington, DC: Mage Publishers, 2013. О заселении русскими Башкирии: «Детские годы Багрова-внука» – вторая часть (1856–1858) автобиографической трилогии С. Т. Аксакова. Об исламском возрождении конца XVIII в.: Frank A. Russia and the Peoples of the Volga-Ural region: 1600–1850 // The Cambridge History of Inner Asia: The Chinggisid Age / Ed. by N. Di Cosmo, A. Frank, P. Golden. Cambridge: Cambridge University Press, 2009. Р. 380–391.

О донских и прочих казаках и Северном Кавказе: Barrett T. At the Edge of the Empire: The Terek Cossacks and the North Caucasus Frontier, 1700–1860. Boulder: Westview Press, 1999; Boeck B. Imperial Boundaries: Cossack Communities and Empire-Building in the Age of Peter the Great. Cambridge: Cambridge University Press, 2009; Menning B. The Emergence of a Military-Administrative Elite in the Don Cossack Land, 1708–1836 // Russian Officialdom: The Bureaucratization of Russian Society from the Seventeenth to the Twentieth Century / Ed. by W. McKenzie Pintner, D. K. Rowney. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1980. Р. 130–161; Longworth P. The Cossacks. New York: Holt, Rinehart, and Winston, 1970; Transformations in Cossackdom 1650–1850 // War and Society in East Central Europe. Vol. 1 / Ed. by B. Kiraly, G. Rothenberg. New York: Brooklyn College Press, 1979. Р. 393–407; Sunderland W. Taming the Wild Field: Colonization and Empire on the Russian Steppe. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2004. О рабстве: Kurtynova-D’Herlugnan L. The Tsar’s Abolitionists: The Slave Trade in the Caucasus and its Suppression. Leiden: Brill, 2010; Eurasian Slavery, Ransom and Abolition in World History, 1200–1860 / Ed. by C. Witzenrath. Farnham: Ashgate, 2015.

О Сибири: Gentes A. Exile to Siberia, 1590–1822. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2008; Witzenrath C. Cossacks and the Russian Empire, 1598–1725: Manipulation, Rebellion and Expansion into Siberia. London and New York: Routledge, 2007; Sunderland W. Russians into Iakuts? «Going Native» and Problems of Russian National Identity in the Siberian North, 1870s–1914 // Slavic Review. 1996. № 55. Р. 806–825; Hartley J. Siberia: A History of the People. New Haven and London: Yale University Press, 2014; Forsyth J. A History of the Peoples of Siberia: Russia’s North Asian Colony, 1581–1990. Cambridge: Cambridge University Press, 1992; Li Narangoa, Cribb R. Historical Atlas of Northeast Asia, 1590–2010: Korea, Manchuria, Mongolia, Eastern Siberia. New York: Columbia University Press, 2014; Jones R. Empire of Extinction: Russians and the North Pacific’s Strange Beasts of the Sea, 1741–1867. Oxford and New York: Oxford University Press, 2014.

Глава 5

Западные окраины в XVIII веке

В 18-м столетии произошло головокружительное приращение территорий – на западе и на юге, в Причерноморье. Тем самым были достигнуты цели, которые давно преследовала империя. Петр I отодвинул российскую границу на Балтике, Екатерина II добилась приобретений за счет Османской империи и Речи Посполитой. Вдохновляясь идеями камерализма и Просвещения, императрица несколько упорядочила систему управления, но в целом XVIII век нельзя назвать столетием единообразия. Новоприсоединенные земли сохранили свою продуманную политическую систему, остались нетронутыми и общественные элиты. Несмотря на назначение русских чиновников, Ливония, Гетманщина, еврейские общины, города с магдебургским правом, герцогство Курляндское и Правобережная Украина заметно отличались от центра, если говорить о законодательстве, налогообложении, социальных благах и местной администрации. Экспансия на западном направлении больше чем на каком-либо другом показывает, насколько Россия была привержена политике учета местных особенностей.

К ЧЕРНОМУ МОРЮ

К середине XVIII века Российская империя набрала достаточно сил, чтобы претендовать на причерноморские степи (карта 5). Достигнув успехов в войне 1735–1739 годов – первой из трех, которые она вела в этом столетии против Османской империи и Крымского ханства, – Россия начала планомерную интеграцию этих территорий с остальной страной, урезая их автономию и заселяя их пришедшими извне колонистами, что давало военные и экономические выгоды.

Среди первых, кто понес крупные потери, оказались запорожские казаки. В 1709 году они связали свою судьбу с гетманом Иваном Мазепой, выступив против Петра I, и пострадали, когда тот потерпел поражение. Русские разрушили их хорошо укрепленную столицу Батурин, и казаки переместились в низовья Днепра, перейдя под покровительство османов. Однако накануне русско-турецкой войны 1735–1739 годов они добились от России возвращения своих территорий и полуавтономного статуса при общем контроле со стороны российских властей в Киеве (1734). Для защиты новой Запорожской Сечи Россия возвела третью укрепленную линию (1731–1740), от Орла до Северского Донца, протяженностью в 285 километров и с 20 крепостями. За этой линией началась активная колонизация, сюда устремились крестьяне и казаки как из Левобережной, так и из Правобережной Украины, а также русские однодворцы с востока. В 1762 году на обширном пространстве под властью запорожских казаков – от Южного Буга до Слобожанщины – проживали 33 700 казаков и более 150 тысяч крестьян. Здесь, как и в Гетманщине, ведущие позиции в земледелии, скотоводстве и торговле занимала казацкая старшина; трения между ней и рядовыми казаками непрерывно усиливались.

Как и башкиры, запорожские казаки стали жертвами политического маневра Российской империи, оказавшись в окружении новопоселенцев. В 1750-х годах Россия начала размещать военных колонистов в северной части земель, принадлежавших Сечи. Сербские, болгарские, молдавские и даже украинские крестьяне, сведенные в полки, занимались охраной границ и землепашеством: так возникли Новая Сербия (1752) и Славяно-Сербия (1754). Те, кто состоял в пограничных частях, не платили прямых налогов, а с государственных крестьян не брали подушную подать – только поземельную; крепостные же платили подушную подать в половинном размере. Правда, в 1776 году для всех крестьян была введена рекрутская повинность. В 1764 году Екатерина II лишила Новую Сербию и Славяно-Сербию большей части привилегий и подчинила их генерал-губернатору Новороссии. Приток украинцев, русских и иностранцев усилился. Запорожских казаков переиграли.

Карта 5. Административное деление Европейской России, завоевания в Причерноморье, разделы Польши. Около 1795 года. С карты, приведенной в книге: Matthews G. Ukraine: A Historical Atlas. Toronto: University of Toronto Press, 1985. Map 16

Победа в русско-турецкой войне 1768–1774 годов дала возможность уничтожить Запорожскую Сечь как административный центр казаков. Встревоженная проявлениями недовольства –