Дом потерянных душ - Марина Комарова

А потом оба расхохотались.

Он сел рядом и развёл руками:

– Собственно, это всё. Но опять же, я не совсем уверен в такой версии. – Герман вдруг нахмурился: – Слушай, у тебя же мать в больнице. Ты её сегодня не навещаешь?

Тамила помотала головой:

– Нет. Мы договорились с Лизой, она зайдёт.

Брови Германа поползли вверх, кажется, сказанное осмыслить не получалось. Тамила хмыкнула и кивнула:

– Не надо переспрашивать, всё правильно услышал. Корженевскую она воспринимает куда лучше меня. А нам каждый день с матерью лучше не видеться.

Было ясно, что Герман так и не понял, как такое возможно, но спорить не стал. Некоторое время он сидел молча. Тамила взяла в руки мобильник и бездумно его крутила. Хорошо, что корпус оказался надёжным, аппарат при падении не пострадал.

– Слушай, – тихо произнёс Богин. – Мы должны опередить его.

Тамила чуть не задала встречный вопрос, но, сообразив, что он имеет в виду, похолодела. Язык показался куском льда, во рту появился привкус крови (поцарапанная утром десна давала о себе знать).

– Но как?

В то же время она прекрасно понимала, что не стоит сидеть сложа руки и ждать, пока существо придёт к ней в гости. Да, свою квартиру она прекрасно знает, но, кажется, существу вообще наплевать на географическое местоположение. Оно уводит в свой мир, не давая жертве даже возможности сопротивляться.

– Есть у меня пара идей, – задумчиво произнёс Богин. – Конечно, они несколько противоречат правилам хорошего тона, но у нас нет времени.

Тамиле поплохело от страха. Она понимала, что иного выхода нет, но и добровольно лезть в капкан тоже не хотелось.

– И… – осторожно начала она. – С чего же мы начнём?

Богин глянул в окно, потом на неё. В зелёных глазах мелькнули смешинки, такие же, как тогда, когда он рассказывал ей про пистолет-зажигалку.

– С метро, – глухо произнёс он.

Солнце светило ярко. Но это было обманом, ветер неприятно холодил, заставляя кутаться в куртку. Вход в метро представлялся пастью огромного чудовища, в которую нужно было спуститься по своей воле. Богин не давал раздумывать, он спокойно шагал рядом, придерживая её за локоть.

– Мы просто войдём, – крутились в голове его слова: спокойные, уверенные, невозмутимые. Будто он только и делал, что ходил по подобным местам.

Возмущений Тамилы он не слушал. Точнее, она была уверена, что приводит ему логические аргументы, но Германа это, кажется, только забавляло.

– Тамила, ты спокойно проникаешь в любое место. И днём, и ночью.

– Ты о чём говоришь? Как я справлюсь?

Богин тогда бросил весьма странный взгляд, а потом хмыкнул:

– Галлюцинации в помощь.

Не суть, но тон сказанного Тамилу задел, поэтому разговор в последующий час не клеился вообще. Герман сообразил, что сказал лишнее, и извинился. Правда, много времени на сборы не дал.

Тамила не представляла, что нужно делать. Но потом перезвонил отец, и в голове сразу оформился план действий. Отец просил присмотреть за квартирой, пока смотается в Электросталь на неделю, что не было открытием (Тамила не раз так делала, просматривая, чтобы бравые соседи не затопили её). Вопрос появился сам:

– Пап, а ты помнишь, на какой станции меня нашли?

Отец, до этого говоривший без умолку, резко остановился. Некоторое время он молча дышал в трубку. Тамила чувствовала, что ему так и хочется спросить: зачем тебе это нужно? Но в отличие от матери не стал этого делать:

– «Лубянка».

Тамила вздрогнула, вспомнилась книга Артемьевой. Рассказ про метро у неё и впрямь был одним из самых страшных. Но она тут же отмела закравшиеся мысли. Нечего на этом зацикливаться, подумала она. Но ориентир был. Если уж и идти, то только туда.

Перед спуском Герман дал ей нож. Старый, Тамила обратила внимание, что сейчас таких не делают.

– Что это? – спросила она.

– Богинки боятся железа, – ответил он и отвёл взгляд в сторону, словно опасался на неё смотреть, – я это вычитал вчера. Понимаю, что глупость… Но всё может быть. Возьми.

Тамила не стала возражать, заткнув нож за пояс – единственное место, где он не выпадет, – и прикрыла курткой.

– Идём.

Вокруг шумело море людей. Живая змея из человеческих рук, ног, тел, глаз и ртов. Змея шевелилась и медленно ползла вперёд. Богин не отходил ни на шаг. Казалось, он всё время к чему-то прислушивался.

Тамила краем глаза заметила, как по светло-серой холодной плитке стен скользнула извилистая тень. Губы сами собой поползли в улыбке. Её ждали. Существо могло не догадываться, что у Тамилы на уме, но явно радовалось такому появлению.

Женщина остановилась. Герман недоумённо посмотрел на неё.

– Ты что-то чувствуешь?

– Не совсем, – произнесла она. – Но скоро это изменится.

Настороженность в зелёных глазах не исчезла, психолог весь подобрался, словно готовился к прыжку, но потом кивнул.

– Хорошо, как скажешь.

Тамила ухватила его за руку и потянула за собой. Она чувствовала, что вход в дом (место обитания?) существа должен быть где-то здесь. Извилистая тень неслась вслед за ними. Ноздри защекотал тонкий запах сирени.

На дороге резко остановилась шедшая навстречу старушка. Растерянно покрутила головой по сторонам, словно потерялась и теперь пыталась определить, где находится.

Герману пришлось чуть замедлить шаг, чтобы не врезаться в неё.

– Ой, молодые люди, – послышался старческий голос. – Подскажите, как до Чистых прудов добраться? Я далеко вышла?

Старушечье лицо глянуло на Тамилу. Вместо носа зияла чёрная дыра, от губ к левому глазу тянулась широкая щель, из которой вилась струйка дыма. По телу Тамилы пошла дрожь. Чернота, которая предшествовала появлению существа. Чернота, зовущая к себе.

Богин что-то ответил. Тамила искоса глянула на него, понимая, что он ведёт себя как ни в чём не бывало. Старушка пошла дальше, тяжко переваливаясь с ноги на ногу. Сама не замечая того, Тамила шумно выдохнула, словно испытав огромное облегчение. И тут же поняла, что зря: тёмные провалы появились на стенах, полу, потолке. В них исчезали ноги людей, провалы шевелящимися амёбами пытались подняться выше: к талии и груди.

Тамилу передёрнуло. Герман крепко сжал её руку.

– Что?

– Мы рядом, – коротко бросила она.

Вдали виднелась пульсирующая тьма – огромный пузырь, который становился всё больше и больше, заполняя собой пространство и поглощая людей. Но ни криков, ни каких-то других звуков, кроме ровного гула сотен голосов, не слышалось. Оно было и понятно. Существо шло за ней, за Тамилой. На остальных ему было плевать.