Книга снов: он выбрал свою реальность - Никита Александрович Калмыков

года. Муж и жена, соответственно, их родители. Отца звали Иван. Он достаточно знаменитый банкир, владеющий фирмой с его именем. Открыл свой бизнес, когда выиграл в лотерее круглую сумму. А мать звали Катя. Она ничем не примечательная девушка из провинции. После периферии устроилась через подруг на работу в банк к Ивану. Так они познакомились. Эта была любовь с первого взгляда. В скором времени сыграли свадьбу, а через год родился мальчик Андрей. Ещё через четыре года родилась девочка. Все в семье называли девочку просто Маша, но мама, почему-то, звала её Машуня. Ей дочка всегда казалась маленькой, беспомощной, неряшливой, бестолковой девочкой, за которой нужен глаз да глаз. А Андрея все звали чертёнок из-за того, что он не любил мыться, причёсываться и ухаживать за собой. Его эта кличка очень доставала. Он всё время возмущался:

– Вот Машу вы все ласково зовёте, а меня обзываете!

И после каждой такой фразы он делал руки в боки и хмурил брови так, что глаз не было видно. А потом ходил по квартире и на любые просьбы и обращения к нему он отзывался: «Бу-бу-бу». А когда успокаивался, говорил, что на всех обиделся и что уйдёт от них жить один. Несколько раз он так сбегал из дома, но этот побег никогда не был дальше папиного банка, так как Андрей очень боялся потеряться. Папин банк – место, куда Андрей любил заходить больше всего. Особо его там интересовал процесс работы. Эта любовь к банкам потом сказалась на нём.

Машуня постоянно любила заходить к Андрею в комнату и брать его игрушки. Хоть Андрей и достаточно взрослый для игрушек, но он был невероятной врединой, никогда ничего не давал из своего. А Машуня тогда была ещё маленькой, и хотела всё потрогать. Как только она заходила к нему в комнату, Андрей начинал верещать:

– Мама!!! Она опять ко мне пришла!

Катя приходила и рассуживала их. Она сажала Андрея к себе на правую коленку, а Машуню на левую. И начинала их мирить, обращаясь к каждому по отдельности:

– Чертёнок, ты уже взрослый мальчик, можешь сестрёнке и уступить. Кричать при этом не надо. Машуня, солнышко, я понимаю, тебе всё сейчас хочется, но у тебя же есть свои игрушки. А если ты хочешь взять игрушки у братика, то стоит вежливо попросить, вот так: «Дай мне, пожалуйста, свою игрушку! Я поиграю в неё. Я к ней буду бережно относиться». Теперь попроси сама.

– Блатик, дай мне, пожалуйста, свою иглушку! – писклявым голосом выговаривала Машуня. У неё очень долгое время была проблема с речью, особенно с буквой «Р».

Андрей вертел головой, не желая отдавать ей плюшевого кролика. Но мама таким взглядом смотрела на сына, что нельзя было не послушаться. А после она обоим давала леденцы, чтобы поднялось настроение. И все оставались довольными.

Одно из любимых занятий семьи – собираться всем вместе по вечерам на кухне за столом. Это было время, когда все бросали дела и отдавали себя полностью семье. Бывало, они сидели и просто разговаривали о жизни. Также они могли играть в какую-нибудь настольную игру или же просто молча сидеть и смотреть друг на друга, улыбаясь. Такие вечерние посиделки очень запомнились Андрею. Они позволяли ему отстраниться от настоящего, забыть обо всех существующих проблемах и познать истинную любовь и заботу семьи.

У Андрея с самого детства были проблемы со снами. Как же он расстраивался каждое утро, когда просыпался и понимал, что ему ничего не приснилось. Никто не придавал этой проблеме значения, кроме Кати. Она очень беспокоилась за сына, периодически пытаясь помочь ему. Она ложилась к нему в кровать, брала его на руки и ласково гладила по непричёсанной голове, поговаривая шёпотом:

– Не волнуйся так. Когда-нибудь тебе обязательно приснится сон. И он обязательно изменит твою жизнь. Ты, главное, верь в него. Ты же у меня такой замечательный мальчик, мой чертёнок. Тебя ждёт большое будущее. Пусть оно будет твоей страной снов, твоей книгой жизни…

Андрей всегда с мамой быстро засыпал. Катя дожидалась, когда Андрей уснёт. Она целовала его в лоб и уходила к себе.

Чем не замечательная семья? Всё у них было прекрасно, царили мир, любовь и покой. Но рано или поздно сказке должен был прийти конец. Поворот произошёл одиннадцать лет назад. Это было школьное время, первое сентября. Андрей уже шёл в седьмой класс, а Машуня в третий. Они должны были учиться в одной школе. Такое решение приняли родители. В этой школе когда-то сам Иван учился. Жили они в загороде, добираться нужно было на автомобиле. За рулём, как и всегда, был Иван, на соседнем кресле сидела Катя, а позади них Машуня с Андреем. Ехали они по дороге, никуда не спешили. Выехали специально намного раньше начала торжественной линейки, чтобы точно не опоздать, как это у них обычно случалось. Андрей с Машуней в очередной раз не поделили игрушку. Он принципиально дразнил её, а она специально громко кричала, чтобы родители обратили на это безобразие внимание. Сзади стоял визг, который очень отвлекал Ивана. Они постоянно твердили:

– Моя игрушка!

– Нет, моя!

Катя разговаривала с Иваном. Их разговор был лёгким, никто не придавал ему значение. Но в таком шуме никакого разговора не могло быть. Постепенно ругань детей надоела им. Но успокоить их – это целая история. Иван старался не обращать на детей внимания, он следил за дорогой. А Катя пыталась не вмешиваться. Она верила, что Андрей поймёт и поведёт себя достойно.

Тут они подъехали к перекрёстку и остановились на красный сигнал светофора. Пока они стояли, родители решили, что пора вмешаться в дела детей. Они оба развернулись к детям:

– Так, брейк! Конец войне! – шутливым голосом сказал Иван.

– Что у вас опять случилось? – спросила Катя, обращаясь по большей части к Андрею.

– Мама! Андлей опять длазнится! – тыкая пальцем в Андрея, нахмурилась Машуня.

– А что она пристаёт ко мне? – возмутился Андрей.

– Андрей, опять за своё? – поругал его Иван. – Веди себя достойно и мужественно.

– Машуня, солнышко, не приставай к брату. Ты же знаешь, ему это не нравится. Пожалуйста, постарайся успокоиться.

– Но мама! У него иглушка… – пропищала Машуня, и у неё покатились по щекам слёзы.

Пока они успокаивали детей, Иван не заметил, как загорелся зеленый свет. Машины позади них сразу стали сигналить, на что Иван рефлексивно нажал на педаль газа, ещё разговаривая с детьми, но при этом уже поворачиваясь к лобовому стеклу. Но было слишком поздно. Одна из машин по правой