Родительный падеж - Мила Иванцова

Светлана, дочитав до конца, почувствовала, как заколотилось в груди сердце, а на глаза набежали слезы. И радостно, и тревожно было за взрослую уже дочь, и так хотелось, чтобы жизнь ее была легче, и чтоб было дочке в ней уютно, тепло, комфортно, и чтобы попался добрый попутчик…

«Господи, боже мой… В кого ж это она влюбилась?! Сервантес вроде просто приятель. Чего-то я недоглядела за своей рабочей беготней. Или за эту неделю с кем познакомилась? Ясное дело, что уже не ребенок, но не наделала бы глупостей, — подумала Светлана, и волнение за дочку зашевелилось теплым воробышком в груди, потому что очень уж хотелось, чтобы все сложилось хорошо. — Нет, любовь — это, конечно, чудесно. Как же без нее в молодые годы? Да и не в молодые…»

* * *

— Нет, кумочка, ну ты себе представляешь такое стечение обстоятельств?! — продолжала удивляться уже за столом Наталья. — Чтобы Николка нашел ту девушку где-то в дебрях Интернета, чтобы выпал случай приехать мне с выставкой, чтобы он договорился с ней встретиться, чтобы она его пригласила глянуть на свою работу именно в тот момент, когда Машуня пришла забирать свою машину!

— Да, и правда, как в мексиканском сериале! А мы еще их осуждаем за надуманные сюжеты! А в жизни и не такое случается! — засмеялась Ирина, разглядывая своих гостей, и особенно Николку, потому что свои дети растут рядом незаметно, и только по чужим видишь, как быстро пролетает время.

Она посмотрела на Павлика, который сидел рядом с Машей и уплетал салат и холодец, и подумала, что вот и он скоро вырастет в молодого красивого мужчину, найдет себе подружку… И тогда Ирина останется совсем одна…

— Маша, а что ж ты не хвасталась Николке, что машину отдала разрисовывать? Если бы вы активнее общались по Интернету, может, он бы заранее сообразил, кто кому кто, — все еще удивлялась Наталья.

— Да я как-то к Интернету отношусь утилитарно, поболтать туда почти не хожу. Я и так за день стольких людей перевидаю, так наговорюсь и в институте, и при сопровождении иностранцев, что вечером хочется нарисовать на экране точку и смотреть на нее пару часов перед сном, а не опять разговоры разговаривать. Мы с Николкой разве что на праздники перекидываемся письмами и изредка фотками.

— Вот-вот! Потому он и нашел себе Лесю. А мы с твоей матерью когда-то думали — вырастут дети, поженим их… — засмеялась Наталья.

— Мам, ну ты такое скажешь! Братья с сестрами не женятся! — воскликнул Николка.

— Точно! Мы ж на одном горшке выросли. Какая тут романтика? — засмеявшись, поддержала его Маша.

— Может, и так. — Наталья развела руками. — Ну, Маша, а что ты про мою новую невесточку скажешь? Вижу, только ты мне и объяснишь, кто моего компьютерного гения сумел приручить, потому что сидит сиднем дома, как тот Эдмон Дантес в тюрьме. Как тебе Леся?

— У Дантеса компа не было! — засмеялась Маша. — Может, если бы ему туда Инет, то он и удирать бы не стал! А Леся — хорошая девушка. Мы, оказывается, с ней уже раньше пересекались. Вот точно вам — сериал!

— Как, Маша? Ты же говорила, что художница вроде незнакомая? — переспросила Ирина.

— А я разве не рассказывала?! Мы обе думали-думали и все-таки друг друга узнали. Потому что зимой, когда Майдан был, мы однажды ночью познакомились с ней в Октябрьском дворце. Делали бутеры там, еду готовили для людей, которые приходили погреться и поспать. Леся сейчас с фотоаппаратом не расстается, а тогда, жаль, без него была. А там было что снимать! Мы немного с ней и говорили, людей разных было полно, но такой прикол вышел, помнишь, мам, это было как раз вечером в мой день рождения. Я была тут у вас, а потом поехала на Майдан.

— Да, помню, и что?

— Ну, тогда-то мы и познакомились. А самое прикольное то, что у Леси день рождения был на следующий день! Я будто эстафету ей передала, — засмеялась Маша. — Но потом мы разошлись, не попрощавшись даже, и номерами не обменялись. Да там столько народу было, со всеми не обменяешься.

— Ой, Маша! — вскрикнула Наталья. — Так что ж это, у Леси день рождения в один день с Николкой?! Сыночка, а ты знал?

Николя удивленно покачал головой.

— Нет, как-то мы об этом не говорили никогда. Надо же такое чудо! Три Козерога!

Все сопоставили факты и еще раз невероятно удивились.

— Ой, ничего себе! И правда! — разошлась Маша. — А я сейчас ей позвоню и сообщу!

— Машка, да успокойся! Зачем человека тревожить? Еще будет время, скажем. Нет, ну надо же такое, а? — удивлялся Николка.

— Гости! Вы бы ели еще, а? А то вижу я, одни разговоры да открытия, а на столе не уменьшается! Только Павлуша хорошо справляется. Ешьте, это вам не во Франции, мы с Машуней полдня готовили.

— Я больше не могу, — выдохнул Павлик. — Я пойду за компом поиграю, а то вы тут все про свое.

— Ну иди, — чмокнула его в макушку Маша, — мы тебя на сладкое позовем.

— И правда, тетя Ира, — сказал Николка, — вкуснота тут домашняя! Мама холодец варит только на Новый год по старой привычке, и то Жан-Поль ругает ее, чтобы не возилась возле плиты, все можно купить готовое.

— Да и у нас сегодня все можно купить, но хотелось же вас угостить домашним. Помнишь, Наташ, как я из Москвы гречку заказывала? Все кофе, а я гречку для твоего детсада, — обратилась к подруге Ирина.

— О! Про гречку! Леся обещала пригласить меня на гречневую кашу! Машка, ты берешь Сервантеса, я видел, как он на тебя смотрит, и поедем к Лесе на кашу, — сказал Николка, сделал паузу и добавил: — А то я сам боюсь.

Все опять засмеялись, закивали, и мамы еще раз осознали, как выросли дети.

* * *

Открытие выставки началось в одиннадцать. Двое парней с камерами, девушка с микрофоном, несколько людей с диктофонами — Наталья так разволновалась, что пришлось регулировать давление таблеткой. Короткое интервью для телевидения, потом комментарий хозяйки салона для новостей, несколько вопросов мастерице от прессы. Все это для человека, привыкшего просто делать свое дело, а не общаться с широкими массами, было слишком необычно, шумно и волнующе.

Из гостей были знакомые Яны, которые, без сомнения, имели отношение к искусству, были Ирина с Машей и Павлушей, Леся с высоким худощавым парнем, который все поглядывал на Машу, еще двое их друзей-художников. Была также Аня — девушка от женской организации, патронировавшая Наталью и Николя во время их пребывания в Киеве, и несколько ее коллег, которые тоже имели отношение к организации выставки, но которых Наталья пока не знала лично. Были просто проходившие мимо галереи люди, которые, заметив оживление, зашли из любопытства. Николка пытался быть поближе к матери, но держал под контролем и передвижения Леси.

Короткие речи, раздача гостям небольших открыток с изображением в цвете нескольких работ мастерицы, с координатами ее сайта в Интернете и обозначением, при чьем участии была организована экспозиция. Когда первая суета улеглась, Наталья присела за стол в углу зала. Николка стоял рядом, отвечая на вопросы молодой журналистки, и с нетерпением ждал, когда наконец она от него отстанет.