Легенда - Анна и Валентина Верещагины

— Роан, помнишь, мы говорили, что пора прийти к соглашению, у нас есть шанс закончить столетнюю войну! — она отважилась взглянуть на него.

Злая, полная затаенной обиды и разочарования насмешка искривила его губы.

— Я все помню, — слова звучали двусмысленно, но Мирель не позволила смутить себя.

— Что скажешь сейчас? — она понимала, что пути назад нет, и жизнь продолжается.

— Что скажу? — он дернулся, но серебряные путы крепко держали его.

Мирель вздрогнула, словно они причиняли боль и ей тоже, нанося невидимые раны. Девушка хотела обойтись без них, но Лориан и Дарейс настояли и связали спящего демона.

— Надеюсь, — усмешка Роана стала яростнее и шире, — что справедливая эра позволит пленнику смыть с тела грязь и кровь. Или вам все равно? Тогда я готов разговаривать!

— Да, конечно, — королева нервно взмахнула рукой.

— Мы проводим, — выразили единодушную готовность помочь ар-де-мейцы.

Мира осталась в одиночестве. Ее сердце было переполнено жгучей тоской. Она отчетливо осознавала, что глубоко в ее памяти образ любимого запечатлен навсегда. Его лучистый, пылающий любовью взгляд, ласковые руки, обжигающие, пьянящие поцелуи, раскатистый смех, срывающийся шепот, который королеве больше не доведется услышать. С этого дня и навеки Роан будет видеть в ней врага.

Лориан и Дарейс ввели демона в купальню.

— Поможете? — издевательски поинтересовался он. — Ах, да! Я уже раздет, лишь серебро составляет мое одеяние. Но вот беда, — демонстративно вздохнул и напрягся, чтобы путы вонзились в тело, — я сам не могу и шагу ступить.

— Поможем, — Лориан толкнул пленника в воду.

Тот, отфыркиваясь, выбрался на мелководье, осмотрел своих мучителей и вынес вердикт.

— А ведь вы, как и я, любите Миру!

Оба ар-де-мейца вытянулись по струнке, на их скулах вздулись желваки, а пальцы инстинктивно сжались. Но Роана было не остановить. Боль и горе в его душе переродились в яростную, губительную энергию, заполняющую сердце расплавленным металлом. Теперь у него появилась новая цель. Новый враг.

— Да, и поверьте, это погубит ваши души. Вот ты, — он указал на Дарейса. — Я готов спорить, что ты, капитан, полюбил Мирель в миг, когда твой брат привез ее в Хрустальный город. И я знаю, как ты мучился, сгорая от страсти. День за днем, ночь за ночью. Истязал себя, гнал подальше от дома и даже на свадьбу брата не пришел, отказался под благовидным предлогом!

— Ничего ты не знаешь, демон, — изменившимся голосом прорычал эрт Баралис, крепче, до боли стискивая кулаки, понимая, что не следует поддаваться гневу. Страсть и любовь не для него — Дарейс всегда знал об этом, но эрт Шеран старательно выводил его из равновесия.

— Знаю, я все о тебе знаю! Даже то, что ты испытывал теплые чувства к моей сестренке, но они ничто, пустота, по сравнению с тем огнем, который пылает в твоем сердце, едва ты видишь свою королеву. И этот огонь, эта негасимая страсть греет тебя, позволяет чувствовать себя живым, определяет цель твоего бытия.

Дарейс ударил кулаком ближайший камень, разбивая костяшки в кровь. Не помогло.

— Я не ты, — глухо высказал он. — Я никогда не поддамся ярости, потому что не хочу переступить грань и переродиться. А что касается эмоций — я давно понял, что любовь не для воина. Моя стезя — война, остальное — пустяки, недостойные внимания.

— Вижу, тебе удалось убедить себя и спрятать чувства глубоко внутри. Хотя, пожалуй, ты прав! Как считаешь, у меня получится?

— Не думаю, — резко бросил капитан эрт Баралис и отвернулся, давая понять, что беседа окончена.

Роан перевел ненавидящий взгляд на Лориана. Дарейса сложно сломать, он расчетлив и уверен в себе, привык контролировать свои порывы. А вот эрт Маэли уже доказывал на поле боя, что подвержен чувствам.

— Ну, а когда твое сердце вспыхнуло любовью к невесте лучшего друга и короля? — презрительно проговорил эрт Шеран, глядя на своего давнего врага.

— Не твое дело! — процедил эрт Маэли, стараясь удержать бушующие огнем эмоции.

— Конечно, не мое! — легко согласился лорд ир'шиони. — Но я заметил, как ты смотришь на нее, как пылаешь от страсти, мечтая коснуться ее губ и приласкать тело, как волнуешься за нее, и как бесишься, понимая, что Мира никогда не будет твоей. — Роан с довольством увидел, что зрачок в глазах ар-де-мейца стал напоминать раскаленный уголь, и понял, что его цель близка. Понизив голос до шепота, вынуждая соперников прислушиваться, демон продолжил. — А я познал вкус ее губ, мой язык гладил их, нежил, дразнил. Я касался ее податливого тела, мои пальцы скользили все ниже и ниже по ее гладкой коже, дотрагивались до самых сокровенных мест, о прикосновеньях к которым вы оба даже не смели мечтать. Я видел ответное пламя в ее золотистых глазах. Я слышал ее мольбы и сладострастные стоны. И я… — он не успел договорить.

— Заткнись! — взревел Лориан и свирепо напал на пленника, не помня себя от бешенства. Его кулак врезался в челюсть ир'шиони с такой силой, которая свалила бы даже здорового, крепкого воина, не говоря уже о раненом, который еще вчера пребывал между жизнью и смертью.

Демон был силен, но раны все еще давали о себе знать. Роан ощутил боль, перед глазами заметались искры. Но эрт Маэли не остановился, он наносил удар за ударом, молотил кулаками, надеясь убить. Вода окрасилась кровью, и такая же пелена застила взор ар-де-мейца, а чей-то коварный голосок в его голове приказывал действовать — не стоять, а бить и бить, наслаждаясь муками южного демона.

— Остановись! — Дарейсу с трудом удалось оттащить обезумевшего Лориана от пленника, но спустя минуту он пожалел об этом.

Эрт Маэли вырвался и с разворота ударил его, так что капитан отлетел к стене. Тяжело поднявшись, Дарейс не оставил попыток достучаться до Лориана, понимая, что он идет по самому краю.

— Остановись! — он влетел в воду и что есть сил оттолкнул эрт Маэли от ир'шиони. Поймал безумный, мечущийся взгляд соотечественника и прокричал. — Пойми же, демон дразнил нас, чтобы сорвались и переступили запретную черту! А теперь вспомни о нашей королеве! Что звери сделают с ней?

Упоминание о Мирель отрезвило Лориана, и он, надрывно дыша, осмотрел свои окровавленные руки, а затем взглянул на беспомощного пленника. Дарейс удерживал Роана и с опасением наблюдал за эрт Маэли.

— Ты как? — капитан задал вопрос.

Лориан потряс головой.

— Нормально, — кровавый туман все еще маячил перед его глазами, а тени шептали, что делать дальше.

Если бы не воспоминания о Мирель, за которые ухватился, Лориан смел бы своих противников, упиваясь их страданиями. Королеве он зла не желал, и только ради нее эрт Маэли отвернулся, силой воли погасив темные мысли.

— Уведи его, — надтреснутым голосом попросил он Дарейса.

Капитан отчетливо поморщился и окунул вяло сопротивляющегося демона в воду, стараясь смыть кровь, потом махнул рукой — такие раны королева все равно увидит.