И придет рассвет - Кристина Скай

– Девлин! Скажи, что все это значит.

Он не мог. Но мозг его лихорадочно работал. Надо было понять, что означает его догадка.

– Что? Нет, ничего. Если не возражаешь, мне хотелось бы получше рассмотреть этот камень.

Но он опоздал. Бриллиант исчез. Девлин нахмурился:

– Что ты делаешь?

– Я спрятала его, чтобы он был в безопасности.

– Так достань его из своего ридикюля.

– Но я его туда не клала.

Торн оглядел Индию: на этом прилегающем платье не было ни одного места, где можно было бы спрятать камень такого размера.

Кроме…

Торн бросил взгляд на ее роскошную грудь. Неужели у нее хватило смелости сунуть бриллиант за корсаж?

– Индия?

– Да, Девлин? – нежно промурлыкала она.

– Ты же знаешь. Я его найду. Это лишь вопрос времени. Ты не можешь надеяться, что спрячешь его от меня.

– Если посмеешь. Но мне кажется, что ты не решишься. Ты же боишься своих чувств. Ты боишься того, что видишь, когда смотришь на меня, и что чувствуешь, когда ко мне прикасаешься. Поэтому я уверена, что бриллиант будет в полной безопасности там, где я его спрятала.

Торн стиснул зубы. Эта женщина была хитра, как Макиавелли. Точно как ее бабушка. И то, что она не ошиблась в его оценке, только добавило ему злости.

Да, он действительно боялся своих чувств. Одно прикосновение – и он пропал. А он не мог рисковать. Особенно в этом тихом месте, предназначенном для влюбленных и для тех, кому выпало счастье осуществить свои мечты.

– Черт побери, Индия, отдай мне бриллиант.

– Достаньте его сами, милорд.

Она, стало быть, думает, что он трус? Выругавшись себе под нос, он поднял ее на ноги. Свет фонарика играл в ее рыжих волосах. Она была легкой и хрупкой, как сказочная принцесса. И он чуть было не задохнулся от исходившего от нее аромата фиалок.

– Не заставляй меня делать это, Индия. Тебе будет так же больно, как мне.

– Ты и вправду так думаешь? – Ее глаза сверкнули. – Я с тобой не согласна. Я думаю, что мне это очень понравится.

– Я пытаюсь защитить тебя! Почему ты всегда все усложняешь?

– Возможно, потому… что я не хочу, чтобы меня защищали.

Он схватил ее за плечи.

– Мне нужен этот камень, Индия. Это важно – важнее, чем ты думаешь.

– Почему, Дев? Что такого особенного именно в этом бриллианте?

Проклятие, подумал Торн. Он и так сказал слишком много.

– Я просто не хочу… не хочу, чтобы бриллиант такого размера потерялся.

– Я тебе не верю. Ты чего-то недоговариваешь. И я подозреваю, что довольно много.

– Единственное, о чем я тебе не говорю, – это то, что мы оба знаем. Мы не подходим друг другу и никогда не подходили. Почему ты не хочешь с этим смириться? – Его руки скользнули вниз и обхватили ее за талию. – Если это игра, ты очень пожалеешь о том, что ее затеяла.

– Это не игра, Дев. Если бы я знала, что ты здесь делаешь и почему тебя так интересует этот бриллиант, я бы, возможно, согласилась тебе помочь.

В ответ Торн крепко прижал ее к себе и провел пальцами по прозрачному шелку.

– Мне нужен этот бриллиант.

Под тонкой тканью он почувствовал, как при его прикосновении напряглись ее соски. Он еле сдержал стон.

«Глупец. Это опасно. Ты еще никогда не был так близко к тому, что хотел».

– Индия? Никакого ответа.

Если бы она начала сопротивляться, он бы ее отпустил. Но она не шевельнулась. Она знала притягательную силу своего тела. Ее упорство, ее высокомерие в сочетании с тем, что она знала его лучше, чем он сам себя, все это заставляло его действовать. Он гладил ее прохладную кожу, находя не бриллианты, а несметные сокровища, о которых он мечтал с тех пор, как вернулся из Европы.

Вдруг он почувствовал, что она дрожит.

– Может быть, довольно? – прохрипел он. – Скажи, и я остановлюсь.

Но она лишь рассмеялась:

– Разве ты не знаешь, что Деламеры никогда не останавливаются на полпути? Это не в нашем характере. Любой намек на противостояние лишь подстегивает нас. – Она полуприкрыла глаза длинными ресницами и, выгнув спину, придвинулась ближе к нему.

Этот соблазняющий маневр чуть не свел его с ума. В его голове пронеслись тысячи фантазий – ведь они находились в месте, предназначенном для любовных утех. Еще одно движение, и они окажутся на ковре из мягких листьев, и она будет принадлежать ему. Девлин Карлайл был слишком опытным знатоком женщин, чтобы не распознать признаки – учащенный пульс, хриплый голос и неровное дыхание.

Но будь он проклят, если снова ей поддастся. В Брюсселе все было по-другому, там все сходили с ума. Потом отговоркой было отсутствие памяти, но теперь…

Теперь не было никаких отговорок. Он хотел ее так, что боль разрывала его. Он хотел слышать ее смех, чувствовать ее губы, водить пальцами по всем изгибам ее тела.

Он посмотрел на нее.

– Индия. Черт возьми, я же сказал тебе…

В тишине ночи совсем близко от беседки раздался голос:

– Я уверена, что видела его здесь всего несколько минут назад.

Несомненно, это был пронзительный голос Элены Марчмонт.

– Может, вы ошиблись? На этих дорожках так темно, миледи, – громко сказал Айан Деламер, сопровождавший графиню.

Как того и хотел Айан, Индия его услышала. Она пыталась освободиться, но Девлин увлек ее за изгородь позади беседки.

– Видите, никого нет, – насмешливо произнес Айан. – Разрешите сопроводить вас обратно?

– Нет, не надо. Я найду его, можете не сомневаться.

Когда ее шаги замерли в отдалении, они услышали, что и Айан, тихо засмеявшись, тоже ушел – в обратном направлении. Наступила тишина, а потом Индия услышала тихий, как шелест травы, шепот Торна:

– Ты нужна мне, Индия. Да поможет мне Бог, но я не могу без тебя.

Он прижал ее к изгороди. Ее спина, словно дуга лука, перегнулась под его рукой, губы разомкнулись под натиском его требовательных губ. Она не пыталась сопротивляться, зная, что на это ей не хватит воли. Наоборот, она крепко к нему прижалась. Ее желание было столь же сильным, как его. Индия знала, что он никогда не сделает ей больно, а злился он не на нее, а на себя – за то, что не может справиться с вожделением. И надо еще больше его разжечь.

Она дотронулась языком до его языка, и ее окатила жаркая волна. Она не сомневалась, что и он чувствует то же самое. Но женская интуиция подсказывала ей – кроме потери памяти его удерживает еще что-то.

Может быть, ему дано какое-то опасное поручение?