Мой дорогой - Тереза Медейрос

У Зои чуть заметно задрожал подбородок, но Эсмеральда не стала терять время на утешения. Гордо распрямив плечи, как будто на них мантия герцогини, а не выцветшая старая рубашка, она поспешила на веранду.

Увидев Бартоломью, Эсмеральда вдруг так ослабела, что была вынуждена ухватиться за столбик веранды. Он сидел на лошади, руки были связаны за спиной, на шее болталась веревочная петля. Свободный конец веревки уже привязали к ветке мертвого дуба. Веревка натягивалась при каждом движении переступающей с ноги на ногу лошади. Поникшие плечи и безнадежное выражение глаз брата потрясли Эсмеральду.

Сэм и Энос наблюдали за всем с той самой повозки, которую Билли нанял еще в Каламита, а Джаспер держал под уздцы лошадь, на которой сидел Бартоломью.

Билли решительно шагнул к Вирджилу. Тот походил на веселого великана, приветствующего лилипутов.

— Приятно снова видеть тебя на ногах, братишка! — загудел он. — Прежде чем мы начнем, я хотел бы сказать несколько слов…

— Обрежь веревку! — сурово приказал Билли. Лицо Вирджила помрачнело. Он приложил руку к уху.

— Повтори-ка! Кажется, я ослышался.

Билли поднял пистолет.

— Я сказал — обрежь веревку!

Энос и Сэм обменялись взглядами. Вирджил отступил назад, нервно глядя на пистолет в руке брата.

— Черт, Билли, ведь это я одолжил тебе оружие. Не собираешься же ты убить меня из моего же пистолета?!

— Если меня к этому вынудят, — твердо ответил Билли.

Несколько долгих минут Вирджил испытующе смотрел на Билли.

— Обрежь веревку, Джаспер, — бросил он брату.

— Черта с два! — ответил тот. Билли перевел дуло пистолета на Джаспера. Лицо Джаспера перекосилось в злобной ухмылке.

— Ты же не станешь в меня стрелять, братишка! Если ты меня ранишь, я могу отпустить уздечку. А если я ее отпущу, великолепный мистер Файн отправится в свою последнюю скачку!

— Нет! — сорвавшимся голосом крикнула Эсмеральда.

При всем доверии к Билли она не смогла совладать с собой. Сбежав с веранды, она бросилась к брату, но на пути ее перехватил Билли и с силой прижал к себе. Она почувствовала, как сильно бьется его сердце.

— Успокойся, милая, — тихо прошептал он ей на ухо. — Ты можешь испугать лошадь! Понимаешь?

— Д-да, — с трудом выговорила она. Билли поднял голову и устремил спокойный взгляд на Джаспера.

— Это дело тебя не касается, — заявил он. — Парень стрелял в меня.

— Но мы — родственники, — заносчиво возразил Джаспер. — Тот, кто посмел обидеть одного из нас, обидел нас всех. И должен платить за это!

Вирджил, Сэм и Энос согласно закивали.

Билли посмотрел на Бартоломью.

— Сдается мне, что этот парень уже здорово поплатился за свою глупость. Это не твои кулаки так разрисовали его физиономию, Джаспер? Я всегда говорил, что ты готов избить всякого, у кого связаны руки.

— Ах ты, паршивый… — Джаспер двинулся было к брату, но крепко зажатые в руке поводья остановили его.

Лошадь шарахнулась в сторону, Эсмеральда испуганно закричала.

— Ну, ну, — успокаивающе проговорил Билли. — Я хочу сказать, что, раз парень только ранил меня, было бы слишком жестоко повесить его.

При воспоминании о том, что жизнь Билли висела на волоске всего неделю назад, сердце Эсмеральды дрогнуло от нежности.

— И что же ты собираешься делать? — презрительно фыркнув, спросил Джаспер. — Достанешь эту свою блестящую побрякушку и арестуешь его?

Билли склонил голову набок, как бы обдумывая решение.

— Принимая во внимание, что ничего серьезного не произошло, возможно, я просто приму его искренние извинения. — Он впервые обратился к Сэму и Эносу: — Как это вам покажется, ребята? Если брат этой леди извинится, вы будете за то, чтобы обрезать веревку?

Он незаметно подмигнул Эсмеральде. Смекнув, что от нее требуется, девушка выразительно посмотрела на близнецов.

— Я буду вечно у вас в долгу!

Сэм почесал в затылке.

— Как-как?

— Она будет очень обязана вам, — перевел Билли.

Братья нерешительно переглянулись, затем Энос смущенно кивнул.

— Она з-здорово играет на с-скрипке.

— Ты, Вирдж? — спросил Билли. Вирджил в сердцах сорвал с себя шляпу и хлопнул себя по бедру.

— А, черт, ладно! Хотя, конечно, жалко отказываться от такого прекрасного развлечения!

— Джаспер?

Не глядя брату в глаза, Джаспер только сердито дернул плечами, что должно было означать согласие.

Эсмеральда впилась нетерпеливыми глазами в брата. Она затаила дыхание, когда Бартоломью приподнял голову настолько, насколько позволяла натянутая веревка, и судорожно сглотнул. Он коротко взглянул на Билли, потом перевел взгляд на Эсмеральду.

— Я не хотел причинить вам боль, — проговорил он. — Очень сожалею.

Взглянув в его полные слез глаза, Эсмеральда поняла, что он искренне раскаивается. Возможно, впервые за свою жизнь. Горло ее сжалось от сдерживаемых рыданий. Бартоломью снова был ее братиком, мальчиком, с которым она по воскресеньям ходила на кладбище положить цветы на могилу родителей. Мальчиком, который сочинял удивительно трогательные стихи о своей маме. Мальчиком, который нежно обнимал ее и гладил по лицу, когда видел, что она устала, грустит или чем-то расстроена.

Она смотрела как зачарованная в покорные глаза брата, когда Джаспер вдруг заорал:

— Ах, ты сожалеешь? Более сожалеющего сукина сына мне не приходилось видеть!

Прежде чем кто-либо успел среагировать, Джаспер отпустил повод и хлопнул лошадь по крупу. Эсмеральда в ужасе вскрикнула. Оттолкнув ее, Билли припал на одно колено и выстрелил, целясь в веревку. В эту же секунду прогремел мощный выстрел откуда-то сзади. Пуля переломила ветку, и Бартоломью рухнул на землю.

Эсмеральда обернулась и увидела, как с веранды спускается Зоя Дарлинг, держа в руке ружье, из дула которого еще шел дымок. Она так и не выпустила изо рта дымящуюся трубку. По пятам за ней плелась Сэди.

Зоя шла вверх по склону зеленого холма мимо Билли, мимо Вирджила, мимо Джаспера.

Она остановилась только около Бартоломью, беспомощно лежащего на спине.

— Ты в порядке, сынок? — спросила она. Бартоломью медленно сел, потирая натертую веревкой шею.

— Кажется, да, — хрипло сказал он. Ему пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем он смог добавить осевшим голосом: — Спасибо, мэм. Вы спасли мне жизнь.

«Слава богу, он еще не забыл о вежливости», — отметила про себя Эсмеральда. Зоя мягко улыбнулась ему.