Мой домовой — сводник - Ольга Горышина

— Я сейчас.

Какой карлик конструировал эту кухню?! Виктор отодвинул стул в самый угол, но выставил вперед ногу, через которую мне следовало перешагнуть. Каким бы слепым не был этот крот, он заметил мое замешательство и убрал препятствие с моего пути. Но я все равно качнулась и коснулась рукой его колена. И тут же с тихим "простите" скользнула в ванную за спрятанными в зеркальном шкафчике флакончиком с перекисью и парой ватных кружков.

— Вы, Ирина, Медуница или Пилюлькин? — спросил Виктор, когда я присела подле него на корточки. — Ваши прикосновения подарят мне медовую радость или касторовую боль? — поспешил он заполнить вопросительную пустоту моих глаз, и ответ его тут же залил пунцовой краской мои щеки.

Рука замерла, так и не коснувшись крыла разбитого носа.

— Я готов и к тому, и к другому. Видеть женщину у своих ног уже радость для мужчины, а боль… Она порой доставляет наслаждение. Вы так не думаете?

— Нет, не думаю.

Я поднялась с колен и положила вату и флакон на стол. Дотянется. Не маленький!

— Мне действительно очень жаль, что так вышло. Я не ждала Вадима. И тем более не ждала, что он станет драться. Я вообще не знала, что он умеет это делать.

— Теперь знаете. Но по поводу "умеет", можно еще и посомневаться. Вы лишили меня возможности дать ему сдачи.

— Это все ваш кот.

— Он уже давно ваш.

— Хорошо, мой кот. Но защищал-то он вас.

— Вполне возможно, что он защищал вашего Вадима от меня. Три царапины пустяки по сравнению со сломанным носом.

Теперь зажмурилась я. Черт дернул взять этого кота, снять эту квартиру, найти эту куклу и сварить этот чертов борщ! Все мои проблемы из-за борща! Виктор Анатольевич давно бы свалил, если бы не это чудо моего кулинарного искусства. Я бы сожрала итальянский шоколад в одно рыло и собственноручно выставила вон Вадима вместе с его розами. Нормальному мужику достаточно одного дня, чтобы понять, нужна ему женщина или нет. Нормальная женщина за пять дней найдет замену тому, кто швыряется ключами от ее квартиры. Да, да, вот Вадим и посчитал меня нормальной женщиной…

— Ирина, вы бы все же поставили цветы в вазу.

Теперь Виктор говорил через ставший розовым ватный кружок. Руки его дотянулись до стола. Теперь до него потянулись и мои. Я подняла букет, открыла под раковиной дверцу и сунула розы кровавыми башками в ведро для мусора.

— Жестоко однако, — прокомментировал мои действия Веселкин.

Я оставалась к нему спиной. Так бы, с удовольствием, и простояла

у раковины до прихода Вадима. Он же должен быстро вернуться. А этот придурок не заткнется до самого утра.

— Впрочем, что еще ожидать от Бабы Яги. Маленькой. Право, Ирина, детский сад какой-то.

Теперь я обернулась и опалила говорившего гневным взглядом.

— Я, кажется, сказала вам, что никого не жду. Мы с Вадимом расстались.

— Поругались. Когда расстаются, тапки не выкидывают, а ищут им нового владельца. Но вот старый пришел мириться, а вы ведете себя, как школьница…

— Как пришел, так и уйдет. Я не хочу и не буду обсуждать с вами мою личную жизнь.

— A придется, — сказал Виктор жестко, делая новый ватный тампон. — Я стал жертвой вашей личной жизни, не находите?

— Вы хотите, чтобы я еще раз извинилась? Я очень сожалею, что так вышло. И я не знаю, как еще могу вам помочь.

— Мне может помочь только чудо.

— Или хороший грим! — вдруг осенило меня. — Это я могу вам обеспечить. Вадим

— парикмахер, и у них в салоне работает девочка-визажист. Она профессиональный гример, часто подрабатывает на съемках. Я сейчас скину вам ее координаты. Она выезжает на дом, — я на секунду замолчала, заметив, что Виктор прищурился еще больше. — Или в офис, куда вам будет удобнее. Я сейчас позвоню ей. В котором часу у вас встреча?

— В два часа дня.

— Отлично. Сейчас.

Я созвонилась с визажисткой и сумела убедить ее отменить всех клиентов и приехать в одиннадцать часов в офис. Адрес я читала с визитки. Никакого прокола с моей стороны не могло быть.

— Ирина, может вам бросить учительствовать и всерьез заняться секретарской работой? — его глаза оставались щелками. Что он пытается разглядеть? — Моя новая секретарша вам в подметки не годится.

Я прижала телефон к коленке. Только бы не сболтнуть лишнего. Он шутит или его Аришка действительно в чем-то не устраивает? У нее ж только испытательный срок…

— У меня тяжелый характер, чтобы работать с кем-то бок о бок, — сказала я, чтобы не скатиться к расспросам о его секретарше.

— У меня не лучше. Сработаемся как-нибудь.

Он издевается или, скорее, играет со мной… Что ж, подыграть не проблема. Главное, делать это с таким же непроницаемым лицом, как у него.

— Я не умею просыпаться по будильнику и потому всегда опаздывала к первой паре.

— Ну, это решается довольно легко. Деньгами. Хорошая зарплата быстро учит пунктуальности даже таких разгильдяек, как вы, Ирина.

— Меня устраивает моя зарплата.

Я почти что скрежетала зубами. Заткнитесь уже наконец! И выплескивайте злость на Вадима. Не я руки распускала…

— Сколько вы получаете? Может, нам пора уже начать знакомиться поближе? Время позднее… А ночью я привык спать. И раз я до утра отсюда не уйду, можете приглашать вашу подружку прямо сюда. Кстати, как быстро сохнут рубашки, которые вы стираете вашими волшебными ручками?

Я выпрямилась. Испугавшись на первой фразе, сейчас я просто злилась.

— Виктор Анатольевич, — он перестал быть для меня просто Виктором. — Мы сейчас что-нибудь придумаем. В крайнем случае, Вадим может отвезти вас домой и вернуться на такси. Дома же у вас есть запасные очки?

— А вы не водите машину? Жаль. С вами мне было бы куда комфортнее.

Теперь он говорил рассудительно. И, кажется, моя идея пришлась ему по душе. Вадиму, кстати, тоже, когда он вернулся, конечно же, с пустыми руками. Виктор вышел из кухни первым, и я успела шепнуть Вадиму, чтобы тот не смел говорить о нас с посторонним.

— Я вообще с ним разговаривать не собираюсь, — огрызнулся Вадим. — Дождешься меня или дашь ключи?

Секунда тишины, но не размышления.

— Никаких ключей. Я позвоню тебе завтра. Мы еще с тобой не поговорили.

Вадим шарахнул входной дверью, но мне было плевать. Мне хотелось шоколада. Пусть даже молочного, пусть даже с наполнителем. Только бы сладкого. Горькими были слезы, которые потекли по щекам, когда я выносила розы в мусоропровод. Потом я послала эсэмэску визажистке: "С клиента денег не бери. Скажи, что уже оплачено. Никаких сумм не называй. Я скину тебе на карту, сколько скажешь. Спасибо." Вот так, кто бы мне спасибо сказал…