Никогда не лги леди - Лиз Карлайл

– Помолчите, Гиббонс, и не суйте нос не в свое дело.

Тут дверь отворилась, и в комнату вошел Верной.

– Прошу прощения, милорд, но на задний двор прибыл фургон.

– Фургон?

– Да, милорд. Кучер говорит, что он подогнал фургон сначала к парадному крыльцу, как ему велели, но на него из окна кто-то вылил холодный кофе.

Нэш выразительно посмотрел на Гиббонса.

– Поэтому фургонщик находится сейчас на заднем дворе, – продолжал Верной. – Он выгружает коробки, говорит, что они для вас.

– Какие еще коробки? – спросил Гиббонс, когда Верной удалился.

– Цветы из оранжереи, – ответил маркиз. Камердинер в изумлении уставился на хозяина:

– Простите, вы сказали «цветы»?

– Да, сказал. И что же?

– Целый фургон цветов?!

Нэш в смущении пожал плечами.

– Возможно, я действительно перестарался, – пробормотал он. – А цветы, между прочим, доставили на час раньше.

– Теперь я вижу, что вы и впрямь сошли с ума, – заявил Гиббонс.

Нэш промолчал. Ему тоже порой казалось, что он спятил. Его одолевали безумные мысли, а его поступки противоречили здравому смыслу и могли привести к серьезному скандалу. Действительно, зачем он заказал целую гору цветов? Впрочем, теперь уже было поздно жалеть о содеянном. Взяв с туалетного столика портмоне с деньгами, маркиз бросил его Гиббонсу.

– Вот возьмите! – крикнул он. – До завтра! Передавайте мои наилучшие пожелания сестре.

Вернувшись вечером из конторы, Ксантия сразу же поднялась в свою спальню.

– Сообщите моему брату, что у меня разболелась голова и я не выйду сегодня к ужину, – сказала она горничной, явившейся на звон колокольчика. – И еще… Приготовьте мне горячую ванну.

Горничная кивнула, с сочувствием глядя на свою госпожу:

– Горячая ванна будет для вас как нельзя кстати, мисс.

Горничная ушла, и вскоре в комнату явились слуги. Они вытащили из гардеробной старую медную ванну и наполнили ее горячей водой. После этого Ксантия велела всем слугам удалиться и не беспокоить ее до утра – заявила, что потом сразу же ляжет в постель.

Раздевшись, Ксантия забралась в ванну и постаралась расслабиться. Она думала о свидании с Нэшем, думала о том, что вскоре они наконец-то без помех предадутся страсти. Да, на сей раз им никто не помешает, и они будут наслаждаться каждой лаской, каждым прикосновением…

Тихонько вздохнув, Ксантия положила голову на край ванны и поглубже погрузилась в воду. Взяв мыло, она стала намыливаться, но при этом по-прежнему думала о Нэше. Прошлой ночью она заметила огонь страсти, горевший в его глазах. Неужели сегодня вечером он будет смотреть на нее с таким же вожделением? Неужели его черные глаза будут пылать такой же страстью? При одной мысли об этом у Ксантии гулко забилось сердце и по телу пробежала сладостная дрожь. Конечно же, Нэш прекрасно понимал, чего она от него хотела, и он наверняка оправдает ее ожидания.

Выбравшись из воды, Ксантия тщательно вытерлась и надела свое самое экстравагантное и безумно дорогое шелковое белье. Затем приступила к выбору платья. Она долго рылась в гардеробной, отвергая один наряд за другим. Ксантия никогда не придавала особого значения одежде, однако сегодня ей хотелось выглядеть как можно лучше.

Увы, она не знала, что надеть. Примерила несколько платьев и повертелась в них перед зеркалом. «Что же все-таки надеть? – спрашивала себя Ксантия. – Что надела бы на свидание женщина с хорошим вкусом? Может быть, красное?» Поморщившись, Ксантия отложила это платье в сторону. А может, синее, шелковое? Приложив к себе платье, она вспомнила слова Кембла о том, что этот цвет ей очень идет, поскольку гармонирует с ее васильковыми глазами. Ксантия решила надеть синее платье.

Двадцать минут спустя, накинув темный плащ и опустив вуаль, Ксантия прокралась к черной лестнице и покинула дом через черный ход. Быстро шагая по улицам Мейфэра, она озиралась время от времени. Внезапно ей пришло в голову, что мистер Кембл, наверное, и сейчас следовал за ней. Эта мысль немного успокоила ее. Да, скорее всего он сам ее охранял, потому что вряд ли доверил бы такое важное задание кому-нибудь другому.

Но вскоре Ксантия забыла обо всем на свете – и о Кембле, и о поручении Венденхейма. Ее больше не интересовали интриги этих людей. Ей хотелось только одного – найти доказательства невиновности Нэша и обрести счастье в его объятиях. Пусть другие устанавливают имя таинственного преступника, за которым охотился Венденхейм. Ее это не касалось.

Приблизившись к дому Нэша, она почти сразу же заметила ярко освещенную дверь черного хода. Поднявшись на крыльцо с тремя ступенями, Ксантия протянула руку, чтобы постучать в дверь, но дверь неожиданно распахнулась. На пороге стоял маркиз. Высокий и широкоплечий, он загораживал почти весь дверной проем. Коридор же за его спиной был погружен в полумрак.

– Вы пришли, – сказал он.

– Да.

Переступив порог, Ксантия подняла вуаль и внимательно посмотрела на маркиза. Он был одет по-домашнему просто – жилет из темной парчи, белая рубашка с закатанными рукавами и темные брюки. Его волосы были собраны на затылке в хвост и перевязаны черным шелковым шнурком – это было немодно, но маркизу очень шла такая прическа.

Он снял с нее плащ, и в коридоре на несколько секунд воцарилось неловкое молчание. Но тут Ксантия встала на цыпочки, обхватила ладонями лицо Нэша и на мгновение прижалась щекой к его щеке.

– Я пришла, – прошептала она.

Маркиз крепко обнял ее и зарылся лицом в ее распущенные пышные волосы.

– Я ждал вас с каким-то болезненным нетерпением. Наверное, это неправильно с моей стороны, – пробормотал он.

Ксантия нервно засмеялась.

– У вас не было выбора. После того как вы сдались под моим натиском, вам оставалось только одно – ждать.

Чуть отстранившись, маркиз провел ладонью по ее щеке.

– Не думайте, что это свидание – только ваша заслуга, – прошептал он. – Поверьте, мне безумно хотелось видеть вас, Ксантия.

И все же Нэшем в этот момент овладели сомнения. Он боялся, что совсем потеряет голову. Может, было бы сейчас разумнее собраться с духом, поцеловать Ксантию – и выставить ее за дверь?

Но нет, он был не в силах это сделать. Он чувствовал, как Ксантия прижимается к нему своей пышной грудью, и в нем разгоралась страсть. Их губы слились в пылком поцелуе, и Нэш почти сразу же ощутил болезненную тяжесть в паху.

Казалось, их сладостный поцелуй длился целую вечность. Трепет пробегал по их телам, и у обоих подкашивались колени.

– Пойдемте наверх, – прошептал Нэш. – Мне надо быть терпеливым, любовь моя, но я не в силах больше ждать.