Сказочный переполох - Майкл Бакли

Лавируя в толпе, Сабрина подошла к лестнице и уже подумала, что справится с задачей, но путь ей преградил шериф Свинсон.

— Мадам, я вынужден вас арестовать, — заявил он. Сабрина не знала, как поступить. Можно было бы, конечно, просто смести его с пути одним движением тяжелой медвежьей лапы, но тогда все бы увидели это. Броситься наутек тоже было бы неправильно.

— За то, — продолжил шериф, — что вы — самая очаровательная дама на нашем празднике.

— Э-э… спа… спасибо за комплимент, — в замешательстве пролепетала Сабрина.

— Замечательная вечеринка, не правда ли? — сказал Свинсон, обретая свое истинное, свинское обличие.

— Да-да, — кивнула она. — Простите, мне в дамскую комнату.

Свинсон извинился и пропустил ее. Сабрина, неуклюже раскачиваясь, стала подниматься по лестнице. Пройдя мимо музыкантов, она двинулась по длинному коридору. Когда никто из толпы уже не мог ее видеть, она оглянулась, потом вынула из сумки рацию и с трудом включила ее своими неуклюжими лапами.

— Джек, я наверху, — сказала она.

— Молодец, душа моя. Его кабинет — последняя комната по коридору… — сказал Джек, но его голос прерывался, его перебивали хрипы и шорохи.

— Я тебя еле слышу, повтори, пожалуйста, — сказала Сабрина.

— Последняя, говорю, справа, — сказал Джек, но голос его звучал странно, словно из космоса.

Сабрина направилась дальше. Дойдя до конца коридора, она сразу нашла дверь, про которую говорил Джек. Открыв ее, она увидела прямо перед собой огромного, двухметрового медведя гризли, готового наброситься на нее. Сабрина даже вскрикнула, но медведь не шелохнулся. Он даже не моргнул. Тогда Сабрина поняла: это же чучело…

Комната была набита охотничьими трофеями принца Шарманьяка. На стенах висели головы оленей, а над огромным письменным столом возвышались чучела лисы и кабана. На столе в позе атаки замерла гремучая змея. Там, где на стенах не было чучел животных, были развешаны портреты принца, выполненные в различных художественных стилях. Там был даже абстрактный портрет, на котором его нос торчал где-то посреди лба.

— Жуть какая, — прошептала Сабрина и, достав рацию, снова нажала кнопку. — Я вошла.

— У меня все в ажуре, — отозвался голос Дафны. — Шарманьяк беседует с енотом во фраке. Обалдеть можно.

— Ищи карту или что-то в этом роде, — прогнусавил Джек, будто из консервной банки. — Шарманьяк всегда все записывает, для памяти.

На письменном столе были разложены десятки папок и отчетов, а также план города. Некоторые места были обведены красным карандашом и подписаны: «Замечены следы».

— Джек, ты где? — спросила Сабрина, нажимая кнопку рации.

— Что-что? — затрещало в трубке.

— Я нашла карту с какими-то кружками, но не указано ни точное время, ни точное место появления великана. Похоже, Шарманьяк тоже пытается выследить его.

— Сомневаюсь… что… дома… тоже… — Голос Джека оборвался.

— Джек, не слышу. Попробуй подойти поближе к дому, — сказала Сабрина, но ответа не было.

— Дафна, Джек не отвечает. Я заберу, пожалуй, эту карту. А что делает Шарманьяк? — спросила Сабрина.

Но и от сестры не было ответа. Сабрина огляделась. В углу комнаты стоял телевизор. К нему была подсоединена видеокамера, а на экране замерло изображение… фермы Эплби. Сабрина нашла панель дистанционного управления и, с трудом подняв ее, после нескольких неудачных попыток смогла наконец нажать своей гигантской лапой на кнопку «Пуск».

Экран ожил, показав совершенно неправдоподобную картинку: из земли с бешеной скоростью вырос бобовый росток и, вмиг достав до облаков, пропал из поля зрения. Через несколько секунд по нему слез такой огромный великан, что от одного его вида у Сабрины по спине побежали мурашки. Это был тот самый великан, которого они повстречали накануне. Он принялся топтать маленький домик фермера Эплби — сам мистер Эплби еле успел выскочить из него. Бабушка опять оказалась права! Крышка от объектива означала, что кто-то — видимо, сам Шарманьяк — снял на видео это жуткое происшествие.

— Дафна, я нашла видеопленку в кабинете Шарманьяка, на ней запись, как великан уничтожил домик фермера, — сказала Сабрина. — Вот доказательство, что мэр заодно с великаном…

Но не успела она договорить, как дверь с треском распахнулась, и кто-то втолкнул в кабинет… Железного Дровосека. Позади Дафны стоял Шарманьяк с таким грозным видом, словно готов был убить их прямо сейчас. Он захлопнул дверь и снял со стены арбалет, который, как казалось, служил только для украшения комнаты.

— Прости, — сказала Дафна, — он так незаметно ко мне подкрался, что я не успела тебя предупредить.

— Ты кто? — потребовал ответа мэр.

— Матушка Медведица, — сказала Сабрина.

— Правда? — ухмыльнулся Шарманьяк, — Что ж, интересный феномен: на дворе почти декабрь, и ты, значит, еще три недели назад должна была впасть в зимнюю спячку…

— Я не хотела пропустить такую чудесную вечеринку, — пролепетала Сабрина.

Около двери висел колчан со стрелами. Шарманьяк взял стрелу, вложил ее в арбалет и, оттянув тетиву, прицелился прямо в сердце Сабрины.

— На счет «пять» ты скажешь мне, кто ты на самом деле, или же твоя голова станет частью моей коллекции, — хладнокровно пригрозил он.

— Всё, я больше не играю в эти игрушки, — сказал Шарманьяк. — Я же говорил, что не намерен присоединяться к освободительному движению Алой Руки. Ваша революция не для меня.

— Мы понятия не имеем, о чем вы говорите! — воскликнула Дафна.

— Один… — сказал Шарманьяк.

Сабрина взглянула на часы на стене: оставалось всего несколько секунд до того момента, когда волшебные чары рассеются, однако все-таки больше пяти секунд, которые пообещал Шарманьяк.

— Мы — внучки Рельды Гримм, — выпалила она в отчаянии.

— Два…

— Мы с помощью волшебной палочки изменили внешность, чтобы пробраться к вам в дом, — воскликнула Дафна.

Из ее глаз текли маслянистые слезы.

— Три…

— Мы не участвуем ни в какой революции, — взмолилась Сабрина. — Мы просто хотим, чтобы наша бабушка вернулась.

— Четыре…

— Мы же правду говорим! — расплакалась Дафна.

— Пять!

Сабрина зажмурилась: ожидая смерти, она почему-то думала о том, сделают ли из нее такое же чучело, как из того, другого, медведя в кабинете Шарманьяка, или же ее тело примет нормальный вид, когда ее сердце перестанет биться. Но когда, по прошествии нескольких секунд, ничего не произошло, Сабрина храбро открыла глаза. Они с сестрой уже снова превратились в девочек. Единственным свидетельством того, что они изменяли свою внешность, были маслянистые дорожки на щеках Дафны.