Время «Ч» - Сергей Соболев

Инвалид заозирался, словно искал, кого бы призвать в свидетели. Ну а Мокрушину и вовсе не было нужды крутить по сторонам головой: подобно классному летчику-истребителю, он научен разом контролировать всю сферу, все триста шестьдесят градусов окружающего пространства… Только успевай щелкать затвором – в воображении, конечно, – своего «Кодака» и складывать моментальные снимки в личную папку с оперативными данными, требующими мгновенной оценки и молниеносных – но в то же время безошибочных – решений… Щелк затвором: в кадре невесть откуда взявшийся во дворе милицейский «уазик», пресловутая «канарейка»… Еще один щелчок: серая «десятка», всего шагах в десяти или двенадцати, через три машины от его «икса», за которым – через две тачки – втиснулся «Гелентваген»… как-то неаккуратно припаркована эта «десятка», неэкономно… вдоль, а не поперек, как остальные машины, и стекло со стороны водителя медленно заскользило вниз, открывая проем… Еще один «моментальный снимок»: темно-синяя «Ауди», припаркованная не в общем ряду, а на пешеходной дорожке, проложенной наискосок через двор, метров двадцать расстояния, над крышей легковушки, с обратной от нее стороны, маячит чья-то голова… Ну а чем занимается боевая подруга? Вот чем: завозилась у своего джипа, стоит спиной к нему – и к приближающемуся канареечного окраса «уазику», – вот какого хрена, спрашивается, она там заклякла, неужели ни черта не видит, не слышит и не соображает?!

– А-а… ну да, братишка, конечно. – Рейндж сблизился с инвалидом вплотную и даже приобнял его за плечи (левой рукой, потому что правая у него занырнула под расстегнутую куртку и плотно легла на рукоять «глока», под ношение которого идеально приспособлена сделанная по спецзаказу замшевая подмышечная кобура). – Гм… видишь, как оно в жизни-то бывает… где довелось нам повстречаться! Чем могу помочь? Интересно, Гусев, как ты меня вычислил? Адресок-то я свой вроде никому не давал…

– Э-э-э… Ну тут один сказал…

– Потом расскажешь. – Рейндж слегка развернул инвалида вместе с его костылями-подпорками… так, чтобы тот, хочет он того или нет, но оказался в данную минуту между ним и только что подкатившим к подъезду милицейским «УАЗом». – Счас… лопатник достану.

Из «канарейки» одновременно выбрались двое ментов. Милицейская форма, оба в брониках поверх бушлатов, у одного «калаш» заброшен на плечо – он его придерживает правой рукой, сдернуть одна секунда!

Старший из них, довольно смуглявый мужчина лет тридцати, другой – с сержантскими лычками и каким-то слишком уж напряженным взглядом, в отличие от него, имел славянское обличье. Старший как-то не слишком разборчиво, почти скороговоркой произнес:

– Старший лейтенант милиции…ахоев! Предъявите ваши документы, граждане!

– Р-р-руки! – рявкнул другой мент, который немедленно стал сдвигаться чуть вбок, одновременно беря «клиента» на прицел своего «калаша» (но линию огня ему все еще перекрывал инвалид с костылями, который все никак не мог отлепиться от Мокрушина). – Уберри рруку из-под полы!!!

– Сами ж потребовали, чтоб я документик предъявил, – осклабился Рейндж. – Счас покажу свою ксиву…

– Два шага назад! – скомандовал старший, после чего тоже взял свой автомат на изготовку. – Ррруки за голову!!! О-о… шайтан!

…Измайлова вовсе не бездействовала. И отнюдь – не «завозилась». Она видела сейчас то же самое – или почти то же самое, – что и Мокрушин. И даже кое-что сверх того, что мог в данную минуту наблюдать ее старший товарищ.

А именно: когда она выбралась из «Гелентвагена», то сразу засекла какого-то незнакомого мужика в кожанке, который торчал за припаркованной – почему-то – на пешеходной дорожке «Ауди», явно наблюдая за событиями возле мокрушинского подъезда, и при этом в опущенной правой руке у него был зажат «калашников».

Понятно, что мысли в ее голове тут же завертелись с бешеной скоростью: странный инвалид, нарисовавшийся вдруг «УАЗ» с ментами, этот тип в кожанке, приныкавшийся со своим «калашом» за темно-синей «Ауди», ну и сам Мокрушин, стоящий в обнимочку с «одноногим», но в то же время держащий правую руку под полой куртки. Хотя они подъехали одновременно с Рейнджем, на нее эти люди, кажется, никак не среагировали. Да, конечно, кто-то из них заметил ее, не мог не заметить. Подумали, наверное, что она жиличка. Или просто случайный человек. То есть пустое место для них. Мелочь, которая никак не может повлиять на их дальнейшие планы. Ну что ж, это уже их проблемы!

Немецкая овчарка по прозвищу Ганс – уже без поводка и намордника! – одним махом, не издав ни звука, вынеслась через распахнутую Измайловой заднюю дверцу «Гелентвагена», подчиняясь воле своей хозяйки и негромкой, но властной команде «фас!».

Старлей, с некоторым запозданием заметивший угрозу слева, попытался было развернуться в ту сторону. Но было слишком поздно: Ганс, в три или четыре прыжка сокративший дистанцию, мощно толкнулся и в следующее мгновение врезался в несколько замешкавшегося мента подобно тарану. За счет разгона и своего немалого веса он сбил, опрокинул его на спину, успев при этом каким-то чудом – вот теперь уже на всю округу разнесся его яростный р-р-рык! – вонзить свои стальные клыки в его правую руку!

Второй мент, с сержантскими лычками на бушлате, казалось, лишь на секунду убрал свой взгляд с Мокрушина – все из-за той же черт-знает-откуда-взявшейся-овчарки! Он повел автоматом сверху вниз и чуть вбок – хотел, видимо, врезать очередью по зубастой твари… но что это? как? как не попасть в своего, если двое, человек и тварь, сплелись в рычащий, катающийся по земле клубок?

А когда мгновение спустя – вот цена потери концентрации! – он поднял взгляд на Мокрушина, то увидел лишь черный зрак «глока», из которого прямо ему в глаза ударила гибельная вспышка!..

…Измайлова несколько потеряла темп – вынужденно, – потому что страховала, как могла и как считала нужным, действия своего старшего товарища. К этому времени обычное человеческое восприятие у нее разом отключилось, включились другие рефлексы и навыки, включилось – надчеловеческое, то, что находится за гранью обычного разума и формальной логики и далеко за гранью культивируемых обществом представлений о добре и зле…

Ну вот: Ганс сбил смуглявого на землю, тот выпустил от неожиданности «калаш», собака будет его держать, значит, этого можно пока не принимать в расчет.

От подъезда звонко лопнул выстрел: это Рейндж шмальнул из своего «глока» – самовзводом?! – по второму менту. Тот вроде как отшатнулся, да нет жe, рухнул, опрокинулся на спину, выронив по ходу из рук свой укороченный «АКСУ», которым он так и не успел воспользоваться.

Теперь ее очередь, надо отвлечь на себя хоть одного из нападающих, заставить их рассредоточить внимание, ну а в том, что их здесь ждали, она теперь – да и Рейндж тоже, судя по его действиям, – нисколечко не сомневалась!..

Измайлова, хотя и не обладает мелкой фактурой, ловко, как змейка, юркнула между припаркованными во дворе машинами – штатная «беретта» еще раньше перекочевала из подмышечной кобуры в правую руку, – сняла с предохранителя оружие, взвела, ну а теперь можно взяться за рукоять более привычным и удобным двойным хватом!