Холодная война: политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин

Что же касается производства атомной энергии, то ТАСС считает необходимым напомнить о том, что еще 6 ноября 1947 года министр иностранных дел СССР В.М. Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы, сказав, что «этого секрета давно уже не существует». Это заявление означало, что Советский Союз уже открыл секрет атомного оружия и он имеет в своем распоряжении это оружие.

Научные круги Соединенных Штатов Америки приняли это заявление В.М. Молотова как блеф, считая, что русские могут овладеть атомным оружием не ранее 1952 года. Однако они ошиблись, так как Советский Союз овладел секретом атомного оружия еще в 1947 году».

Сталин, со свойственной ему подозрительностью, не хотел подтверждать полученную американцами информацию о времени первого ядерного взрыва.

Испытание ядерного оружия в СССР оказалось психологическим ударом для Запада, где господствовало убеждение в отсталости российской науки. Западные разведки оценивали уровень развития советской науки через призму немецкого отношения. Они пользовались немецкими материалами, немецкими оценками и прислушивались к мнению немцев-экспертов. Поэтому так сильно промахнулись, недооценив успехи Советского Союза в ядерной и ракетной сферах.

Первой жертвой советского взрывного устройства стали отношения Англии и Соединенных Штатов. Появление нового оружия и методов ведения войны привело к серьезным геополитическим переменам. Англия утратила свое положение в тройке великих держав. Во время Второй мировой войны англичане осознали уязвимость своей страны. Четыре года только пролив отделял Англию от вермахта. Самолеты люфтваффе и ракеты «Фау-2» уничтожали англичан в их собственных домах.

Пока у Советского Союза не было бомбы, англичане вели себя очень смело. Генералы в Лондоне думали так: после создания советского ядерного оружия Англия будет очень уязвимой, так что, если война неизбежна, лучше вести ее сейчас, пока у Соединенных Штатов есть монополия на ядерное оружие.

Первое ядерное испытание в СССР только усилило разрыв между ощущением полной безопасности, которое испытывали американцы, и страхом, одолевавшим англичан. Корейская война летом 1950 года показала англичанам, что холодная война в любую минуту может смениться горячей, и в Лондоне стали жать на тормоза.

Теперь уже англичане желали любыми средствами избежать войны. Американцы, напротив, хотели что-то предпринять, пока они могут не бояться советского ядерного удара. Некоторые политики и военные говорили: раз война с Россией неизбежна, пусть она разразится сейчас, пока соотношение сил в нашу пользу.

В декабре 1950 года сэр Билл Слим, начальник британского Генерального штаба, вернувшись из Вашингтона, предупредил коллег:

— Соединенные Штаты исходят из того, что война неизбежна и начнется в течение ближайших полутора лет. Мы не разделяем этой точки зрения и все еще надеемся, что войны удастся избежать. Подход Соединенных Штатов представляется опасным. Раз они считают войну неизбежной, то могут решить, что чем быстрее она начнется, тем лучше. В результате мы можем быть втянуты в совершенно ненужную третью мировую войну.

Летом 1954 года лорд Солсбери, лидер консерваторов в палате лордов, говорил, что американцы представляют для мира более серьезную угрозу, чем русские, потому что доведут дело до конфронтации с Советским Союзом. Энтони Иден, вновь ставший министром иностранных дел, на заседании кабинета резко критиковал американскую политику, особенно нападал на государственного секретаря Джона Фостера Даллеса.

Военные требовали от разведчиков информации: сколько бомб уже есть у Москвы? Сколько ракет и боеголовок способны производить советские заводы? Когда СССР будет располагать опасным для Запада ядерным арсеналом? И не собирается ли Советская армия нанести удар первой?

Британскую службу радиотехнической разведки после войны едва не закрыли, потому что мало кто знал об ее успехах. Лейбористское правительство питало подозрение ко всем тайным службам. Возникла даже мысль передать шифровальное дело Организации Объединенных Наций, чтобы оно служило всем странам. От этой наивной идеи отказались. Тем не менее шифровальную службу сократили, настолько сильны были настроения в пользу демобилизации, уменьшения военных расходов и скорейшего возвращения к мирной жизни. В декабре 1945 года в радиоразведке британской армии служило четыре тысячи человек, в марте 1946-го — всего около тысячи.

Холодная война спасла шифровальщиков.

Расшифровка германских кодов попутно принесла англичанам массу информации о Советском Союзе. Немецкая авиация располагала большими массивами информации о России. Операторы люфтваффе слушали советский радиоэфир, сводки передавались в Берлин и перехватывались англичанами.

После войны из оккупированной Германии в Англию доставляли целые самолеты с захваченной у немцев аппаратурой и данными. Британцы задержали немецкого генерал-майора Клемме, который руководил в авиации радиоразведкой. Его поместили в лагерь, где с ним работали несколько лет.

Помимо радиоперехвата источником информации о Красной армии стали немецкие пленные, которые сражались на Восточном фронте и которых тщательно допрашивали об их боевом опыте. Большой массив данных давали финские станции прослушивания советского эфира. Особенно много информации они получали, когда фронт приходил в движение, советские части и соединения чаще использовали не хорошо защищенные наземные линии связи, а радиосвязь…

В конце мая 1945 года британцы взяли в плен тридцать офицеров люфтваффе, занимавшихся авиаразведкой. Они были счастливы, что не попали в руки русских. Начальник британской военной разведки в штабе Объединенного командования войск союзников генерал Кеннет Стронг предложил выжать из них все, что они знают, а затем переправить за океан — в город Александрию (штат Вирджиния, почтовый ящик № 1142). Там находился разведцентр, созданный для сбора информации о Красной армии.

В Лондоне колебались, не желая ухудшить отношения с Москвой. Но британская разведка утверждала, что советские офицеры уже наверняка допрашивают немецких разведчиков, которые занимались Англией.

Немецкие офицеры, которые попали в «почтовый ящик № 1142», не пропали. Они работали на американскую разведку. Генерал Эрнст Шультес, который был в вермахте начальником штаба корпуса, в 1948 году получил от американского генерал-лейтенанта Ала Видемайера указание подготовить доклад о возможности восстановления германской армии для защиты Западной Европы от советской агрессии. В 1952 году он был вознагражден американским паспортом.

Генерал-майор Артур Трюдо, руководитель американской военной разведки, признал, что «материалы о германских боевых действиях против Советского Союза — основа наших нынешних представлений о тактике, организации и системе снабжения советских сухопутных сил».

В 1946 году американское командование попросило генерал-пол — ковника Альфреда Йодля (военного преступника, которого ждала виселица) высказать свои мысли о наиболее эффективном способе нанесения удара по Советскому Союзу. Йодль рекомендовал начать с воздушных ударов по югу России: «Ключевые компоненты советской военной машины — это нефтеносные районы и Майкоп, нефтеочистительные заводы в Грозном, а также от восьми до десяти крупных электростанций, которые дают энергию практически всему советскому военно-промышленному комплексу. Люфтваффе серьезно изучали эти вопросы и располагали информацией по каждому объекту. Эта информация в конце апреля 1945 года была доставлена в район к югу от Фленсбурга и по моему приказу спрятана. Я предполагаю, что в настоящее время эти данные находятся в распоряжении англичан».