Помощники Ночи - Глен Кук

Епископ вошел в комнату с напыщенным видом, который тут же исчез под ледяным взглядом Грэйда Дрокера.

Сложно будет плакаться, когда рядом колдун, который продолжал действовать, несмотря на свои увечья.

– Займите место у края стола, епископ. Где принципат? – произнес Дрокер.

Вскоре появился легат. Его несли на носилках стражники и предоставленный епископом член его прислуги. Остальные охранники покинули Донето. Это не сулило ему ничего хорошего, окажись он еще раз в опасном положении.

Элс опасался, что Горт выдаст еще что-нибудь этакое о поинципате. Но сразу же стало понятно: легат прибыл так скоро, как только мог.

Засада подорвала здоровье посла гораздо сильнее, чем об этом официально объявили.

Епископ начал выражать свое недовольство, говоря, что слухи дойдут до самого Великого.

– Вы привлекли внимание Особой Канцелярии. Не вынуждайте ее заметить вас официально. Никто не властен над нами. Даже Его Святейшество. Вам понятно? – ответил Дрокер. Уязвленный епископ умолк. Жизнь, судьба и вся вселенная были совершенно несправедливы.

– Замечательно. А теперь давайте подумаем, как можно решить проблему ереси в Конеке. Епископ, я требую от вас прямых ответов. Никаких жалоб. Никаких оправданий. Отвечайте просто и по существу. Если вы не выполните моего приказа, на вас падет немилость Особой Канцелярии. Вам ясно?

Видимо, нет. Сериф зло что-то пробормотал. И вдруг взвизгнул.

– Наверное, не слушал, – заметил Пинкус Горт, будучи не в состоянии промолчать. Он тихо засмеялся. Горт начал глубоко презирать епископа, когда до него дошли слухи о его поведении.

Согласно конекийской молве, лишь два человека имели для Серифа значение: Патриарх и милый белокурый любовник. Тем не менее у Серифа все же были союзники среди служителей церкви и дворянства; в общем, все те, кого беспокоила мэйзеланская ересь.

Элс всеми силами пытался расслышать вопросы колдуна. Тот уже выбился из сил. Ответы епископа звучали более отчетливо. По ним можно было догадаться, о чем спрашивал Дрокер.

Подробно расспрашиваемый и рассудительно подгоняемый епископ дал понять, что в Конеке возникла сложная ситуация с религией, поскольку его епископский пастырь оказался гнусным мерзавцем.

Никто не удивился, услышав его. Суть проблемы состояла в том, что Церковь непреклонно настаивала на одном и том же: ее люди просто не могут сотворить нечего плохого.

Дрокер попросил одного из братьев продолжить опрос. Сам он выдохся.

Элс присмотрелся к Дрокеру. Теперь этот искалеченный и нашпигованный серебром человек был не в состоянии сделать что-либо в сфере колдовства.

– С этим Донето что-то не так. Он принимает опиум или другой наркотик, – зашептал Пинкус Горт.

Вероятно, так оно и было.

– Может, легат пристрастился к ним. Не похоже, что он страдает от боли.

Спустя мгновение заседание перестало быть интересным. Епископ Сериф уже перечислил все принятые меры по борьбе с мэйзеланской ересью. Все остальные мысли насчет того, что делать дальше, в основном, заключались во фразах «Давайте перебьем и захватим все их имущество». Надо сказать, многие поддержали предложение. Злоумышленники во всем искали выгоду.

– Такой подход к делу лишь ненадолго принесет пользу Церкви, братству и нам. Тем временем Брос сообщает, что Арнхандо пошлет нам на помощь армию. Кстати, новость не должна покинуть стены этой комнаты.

«Как бы не так», – подумал Элс. Новость распространится по всему Конеку. Потому что кто-нибудь из присутствующих должен будет поделиться с другом. А тот решит сделать то же самое… И так далее.

Дрокер вряд ли не понимал этого. Он хотел, чтобы новость стала известна всем и каждому.

– Представление закончено. Пора просыпаться, – тронул Элса за плечо Пинкус Горт.

Элс, смутившись, буркнул в ответ. Он и Горт ближе всех находились к выходу, а потому перовыми должны были покинуть покои. Пройдя десять ступеней, Горт налетел на Элса.

– Что такое? – рявкнул он.

– Ничего. Меня посетила мысль.

– Звучит настораживающе. Может, даже смертельно опасно, если дело касается Церкви.

– Нет. – Элса посетила вовсе не мысль. Видение. Некий образ. Милый белокурый юноша, следивший за отъездом собравшихся из-за гобелена, которым был замаскирован выход. Без сомнения, любовник епископа Серифа. И двойник того, кого Элс знал в другом месте давным-давно. Впрочем не такой уж и двойник, поскольку, увидев Элса, юноша испытал явное потрясение, за которым последовал полный ужас. Ша-луг покачал головой. Невозможно. Мальчишке, которого он знал, должно быть сейчас лет двадцать.

Элс стоял на холме среди виноградников. Он смотрел на Антекс, но не видел его. Ша-луг думал о юноше. Мальчишка все усложнял.

У задних ворот на речной стороне города, словно муравьи, суетились люди. Жители спускались к воде, затем поднимались обратно. Они делали это столетиями. Дорожка была вымощена.

Городские ребятишки купались в реке, несмотря на захватчиков. Элс не придал этому значения.

Как звали любовника епископа? Его имя упоминали. Отношения Серифа с мальчишкой были еще одной причиной, по которой конекийцы ненавидели священника.

Дюжина человек под белым флагом вышла из главных ворот Антекса.

Элс вернулся к товарищам.

Прошел час, прежде чем делегаты добрались до особняка. После чего опять поползли всякие слухи и предположения. Более разумные воины отмечали высоту и толщину стен Антекса и надеялись, что прибывшие собирались склонить колени перед Церковью. В таком случае не придется сражаться.

Господина, чье поместье находилось на вершине Антекса, звали граф Рэймон Гэрэт. Он редко появлялся в своих владениях. Предпочитал дворец герцога в Хорэне. Там плелись тысячи интриг, соблазняющих статного молодого дворянина. Тем не менее граф Рэймон случайно оказался в городе, когда его собрались осаждать, и теперь возглавлял делегацию. Он был безоружен. С непокрытой головой.

Исходя из опыта, полученного в сражениях на востоке, Элс понял, что это могло означать лишь одно: граф намеревался подчиниться. Позже выяснилось, что все высокопоставленные лица Антекса решили удовлетворить большинство требований Патриарха. Они запретят мэйзеланскую ересь, а тех Искателей Света, кто откажется признать свое учение ложным, изгонят. Вдобавок, из Антекса вышлют епископских священников, которые сохранят преданность Чистому II. Епископ Сериф, от коего воняло бренди, грубо прервал графа, не дав вымолвить ему и нескольких слов:

– Просто закрой свой рот, мальчишка. Я здесь диктую условия. – Он достал свиток. – Этих людей следует немедленно арестовать и судить трибуналом святого отца Церкви.

– Церковь не судит дилетантов. Это логичное и очевидное следствие, которое можно сделать, исходя из слов Церкви о том, что мирской ареопаг не имеет права судить священнослужителей, – холодно ответил граф Рэймон.