Пуля для Власова. Прорыв бронелетчиков - Игорь Карде

Майор Злобин поблагодарил Первушина за отличное выполнение приказа, тепло поздоровался с Шепухиным и предложил, пока еще светло, нанести совместный удар по Спасской Полисти. Немцы не ожидают атаки с этой стороны, считают, что все силы 59-й бригады брошены в другое место. Да и болото, по их мнению, непроходимо, нет здесь ни бродов, ни переправ. Значит, можно не бояться удара в спину.

Вот и отлично, преподнесем им сюрприз! Очень неприятный. План атаки был простой – одним броском достичь Спасской Полисти, разбить гитлеровцев, погнать прочь… Капитану Шепухину он пришелся по вкусу – понятно и осуществимо. Пусть сил у них и не так много, но если ударить всем разом, дружно…

Немцы тоже ведь не железные, второй день уже дерутся за Спасскую Полисть, устали небось, да и потери у них немаленькие. Может, не выдержат, сами отойдут, без боя?

– Кончай перекур, – приказал капитан Шепухин своим бойцам, – готовиться к атаке.

Красноармейцы поднялись с земли, подхватили свои винтовки и пошли в атаку. Бежать сил уже не было – выдохлись после долго блуждания по лесам и болотам. Даже «ура» не кричали, шли молча, упрямо, сосредоточенно. Каждый понимал – осталось совсем чуть-чуть, последний рывок – и все. Отгоним немцев от села, и можно отдыхать. Спасская Полисть – большая, изб много (даже после бомбежек и артударов), есть где остановиться…

Где деревенский дом – там и баня, значит, можно будет почиститься, помыться и привести себя в порядок. А то вши совсем замучили, спасения от них нет! И форму давно уже пора стирать и штопать, а то ходить неприлично – дырка на дырке.

Да и спать в крестьянской избе (пусть даже на голом полу) гораздо приятнее, чем на раскисшем торфянике, когда под одним боком хлюпает мутная болотная жижа, а во второй нещадно кусают комары. Даже плащ-палатка не спасает, как ни укрывайся, как ни завертывайся: умудряются залезть внутрь и попить кровушки. Да еще «звенят», заразы, тонко, противно, спать не дают…

Причем комары здесь какие-то особенно крупные и злые. И еще – страшно голодные, десятками впиваются в самый малый кусок тела. И ничего, сволочи, не боятся – одного прихлопнешь, а на его месте уже двое сидят… Двоих убьешь – а их уже четверо! Совсем как фрицев. Тоже их, гадов, никак всех не перебьем…

* * *

Вышли на опушку леса. Впереди лежало большое, рыхлое поле – колхозные угодья. Раньше в апреле-мае здесь уже вовсю урчали тракторы, обрабатывая землю, готовились к севу, а сейчас совсем было пусто и безлюдно. Еще дальше, за пашней, виднелись деревенские дома – уже Спасская Полисть. На ее окраине по-прежнему шел ожесточенный бой. Значит, нам туда, помогать своим…

Прибыл верховой от полковника Глазунова, сообщил последние данные. Немцам удалось добиться некоторого успеха: их штурмовые роты, потеснив ослабевшую и изрядно поредевшую 59-ю бригаду, захватили почти всю северную часть села. Надо их выбить…

Работа предстояла тяжелая. За колхозным полем находилась самая старая часть Спасской Полисти, еще с восемнадцатого века. Дома все прочные, основательные, возведенные с купеческим размахом. Надежные, с толстыми каменными стенами и высокими подклетями…

Спасская Полисть всегда считалась зажиточным местом, стояла на выгодном месте – вдоль дороги из Петербурга в Москву, в ней даже некогда имелся путевой дворец самой императрицы Екатерины Великой… Писатель Александр Радищев также упомянул село в своей книге, отметив его богатство, благоустроенность и удобство расположения. В Спасской Полисти в основном жили солидные купцы, неспешно вели дела, хранили товары…

И здания в ней – все как крепости, с кирпичными метровыми стенами, которые не каждая пушка пробьет. Разве что гаубица… Этим немцы и воспользовались, превратив бывшие купеческие дома и лабазы в надежные опорные пункты. В которых можно сидеть неделями…

К тому же гитлеровцы заняли очень выгодную позицию – на холме, на самой высокой части. И еще захватили старую церковь с белой, облупленной колокольней, откуда очень удобно вести снайперский огонь… Несомненно, они уже посадили туда своих лучших стрелков, чтобы держать под прицелом все подходы к Спасской Полисти…

«Эх, Иван Федорович, – с горечью подумал майор Злобин, – не удержал ты село! Теперь придется начинать все сначала. А это гораздо труднее, чем брать в первый раз. Тогда ведь наступали внезапно, ночью, а сейчас фрицы ждут нас. И, несомненно, готовятся…»

Впрочем, винить полковника Глазунова было не за что: против его 59-й бригады сражалась почти вся 61-я немецкая пехотная дивизия. Да еще свежее пополнение пришло из Баварии… С этим тоже приходилось считаться.

Майор Злобин высунулся из бронемобиля и внимательно осмотрел окраины села: так и есть, немцы укрепляются. Активно тащат круглую колючую проволоку, роют траншеи, оборудуют пулеметные гнезда. И радуются небось, что перед ними – размокшее поле, грязь по колено. Тоже неслабое препятствие… Что же, все верно – по такой в бой не побежишь, скорее побредешь еле-еле, с трудом вытаскивая сапоги из месива… Но мы к этому готовы: колеса бронемобиля – шесть на шесть, настоящий вездеход, даст бог, прорвемся. И не через такое проходили…

– Давай, Сергей, вперед, – приказал майор Злобин.

Мотор взревел, машина выехала на поле. Немного поелозила, побуксовала, но потом пошла достаточно резво. За ней гуськом потянулись красноармейцы. Пошли, увязая по колено в мокрой пашне, матерясь, но все же продвигаясь вперед…

Сразу же заработали немецкие минометы. Мины с противным, тонким визгом начали густо падать на поле. Но раскисшая пашня оказалась союзником красноармейцев: большинство мин врезалось в землю и не взрывалось. Утробно чавкнув, намертво застревали в мокрой пахоте… Те же, что все-таки срабатывали, не причиняли особого вреда – гитлеровцы били издалека, не прицельно. Видно, не пристрелялись еще, не хватило времени…

Бронемобилю же мины были вообще не страшны – двойная броня. Сталь и кевлар надежно защищали от осколков. Да и попасть в машину было трудно – двигалась по полю зигзагами, часто меняя направление…

БТР-152, увязая в грязи, разбрызгивая лужи, шел на село. Преодолев самое топкое место, выскочил на относительно сухой пригорок и ударил по гитлеровцам из всех своих стволов – и гранатомета, и пулемета. Матвей Молохов и Иван Мешков били с близкого расстояния, почти в упор.

Вверх и в стороны полетели остатки укрытий, пулеметные точки сразу же заглохли… Фашисты начали отходить за дома, за прочные каменные стены. И откуда уже вести ответный огонь…

Соваться на узкие улицы было опасно – легко получить гранату под колеса. Или бутылку с зажигательной смесью на капот, что отнюдь не лучше. Владимир Викторович приказал Самоделову остановиться и подождать пехоту. Без нее вперед нельзя…

Красноармейцы, наконец, добрались до места. Перевели дух, вытерли грязь с лица, собрались и двинулись в атаку. Короткий бросок – и сошлись в рукопашной с гитлеровцами. Вот тогда и пригодились им длинные трехгранные штыки! Протыкали фрицев почти насквозь… А тяжелыми прикладами с размаха проламывали головы, даже железные немецкие каски не спасали…