Грата - Кристиан Бэд

— Вот же скотина какая шустрая! — фальшивый директор «творческой группы», Деян Павлий, смотрел на Рэма так, словно оружейные дула были в каждом его глазе. — Ну и на что ты рассчитываешь, парень? На выстрел из импульсного в упор?

— Я выстрелю быстрее тебя, — сказал Рэм, поднимая керд. (Никто не знал, сколько у него оставалось патронов). — Тебе нужно сначала отключить защиту доспеха, бандак. И тут же получишь пулю. Хочешь пулю в живот? Говорят, это как-то особенно больно.

Рэм стоял один напротив троих, вооружённых станнерами и тяжёлыми армейскими импульсниками. Но лицо его было спокойно, как и дыхание, несмотря на бешеный бег. Чего нельзя было сказать о его врагах.

Директор скалился, словно колдовская древняя маска. Ули сжимал оружие так, что пальцы у него побелели.

Но больше всех нервничал певец. Он то вскидывал оружие, то испуганно опускал.

— Ченич, ты живой? — крикнул Рэм, не оборачиваясь. — Права им зачитать можешь? Пусть сдаются!

Где-то внизу застучали магнитные ботинки, и в дверях показались люди Кифары, они были в серых комбинезонах уборщиков и вооружены до зубов.

— Бросайте оружие! — приказал Рэм. — Вариантов у вас нет!

— Варианты есть всегда! — улыбаясь объявил директор. — Я расстреляю ваш проклятый корт, и вы все сдохнете! Чем тебе не вариант, а?

Он демонстративно провернул до упора регулятор напряжения импульсника и схватил за плечо певца, прикрываясь от Рэма его телом.

Певец выронил импульсник. И это было хорошо. Рэм не знал, выстрелит ли директор, прекрасно понимающий, чем грозит кораблю разрушительный импульсный разряд, всё-таки он тоже хотел жить. А вот певец выглядел совершенно сдуревшим от страха.

— Ну, выстрелишь в меня теперь, а? Успеешь? — спросил директор, улыбаясь и не слушая истерические причитания певца.

Пассажирский корт, следующий по маршруту «Аннхелл — Питайя — Аскона».

Капитанская рубка

— Ну что ж, давай посмотрим, у кого лучше реакция, — согласился Рэм. — Как думаешь, кто выстрелит первым?

Ченич первый раз за неполные два дня знакомства услыхал в голосе Рэма издевательские нотки. Похоже, директор ему очень не нравился или... У парня наконец прорезались нервы?

До этого момента Рэм проявлял просто ангельское терпение для двадцатилетнего мальчишки с оружием. И что? Коса нашла-таки на камень?

Но почему он прокололся именно на директоре? Ведь тут же рядом и Ули, парнишка, который его, по сути, предал во второй раз?

Юрист кое-как приподнялся, и его подхватили и поставили на ноги люди Кифары.

— Да отпусти ты певца, чё ты им прикрываешься? — бросил Рэм директору. Скулы у парня окаменели, голос стал резким. — Думаешь, я блефую? Я дам тебе отключить домагнитку. Стрелять будем разом.

— Нет уж, — оскалился директор. Он думал, что улыбается, но просто показывал зубы. — Я не то, что не верю тебе, щенок. Но у меня есть принципы. Их мало, однако один — самый верный. Сначала сдохнешь ты, потом я!

— А вдруг выживу? — натянуто рассмеялся Рэм.

Его что-то сильно цепляло, но что? Ведь не директор же?

Ченич был уверен: смерти парень не боится, а ходы у него и здесь просчитаны наперёд. Но сейчас Рэм заметно волновался. Почему?

— Если выживешь — всё равно сдохнешь, — туманно пояснил директор. — Сюда идёт наш крейсер, и он «примет» тебя хоть обугленной тушкой, хоть живым чучелом.

«Примет» — было словечком уголовным, и Ченич вдруг вспомнил! Деян Павлий — это же негласный покровитель малолетних асконских наркоторговцев!

Перед законом он был вроде бы чист, занимался благотворительностью и творческой молодёжью, но в резонансных дэпах прошла недавно пара-тройка разоблачительных статей, про то, что питомцы его торговали наркотиками, а фонды служили для отмывания денег.

— Ну, если хочешь дождаться крейсера — давай иначе, — предложил Рэм. — Я бросаю керд. — Он положил оружие на пол. — А ты — отпусти дурака? Певец же никого не убил. Галку, это же ты, да?

— Как?! — заорал певец, пытаясь вывернуться из хватки директора. До этого момента он словно бы не понимал, что всё всерьёз и почти не сопротивлялся, прикрывая от выстрелов своего патрона. Но тут его осенило: — Так это ты убил Галку? Ты? Ты же сказал, что это — Ули? Что это его почерк! Но это был ты! Я понял. Ты же как раз выходил из апартаментов, а Ули — спал! А я ещё думал, когда ж он успел, ведь дверь-то во время прыжка была заблокирована!

— Замолчи, дурак! — прошипел директор, сдавливая шею певца и пытаясь зажать ему рот, но одной рукой это было неловко. — Как я с вами только связался, с такой глупой уличной мразью!

Певец извернулся, укусил директора за палец, и тот с матерным криком отшвырнул мальчишку, направляя импульсник Рэму в живот и хлопая себя по плечу освободившейся рукой, чтобы отключить домагнитку.

Рэм не успевал наклониться за оружием или отпрыгнуть. Даже с его скоростью — не успевал.

Он скрестил на груди руки, прикрывая область сердца.

Потом полыхнуло и…

Павлий упал на колени, скорчился, зажимая обугленную дыру в животе. А Ули уронил импульсник и закрыл руками лицо.

— Ну вот, — сказал Рэм уже своим привычным, совершенно спокойным голосом. — Оружие уронил. А говорил, что научился убивать. Вечно ты блефуешь, Ули.

Рэм шагнул вперёд, выдернул у певца импульсник, и выщелкнул из него капсюль, обезвреживая оружие. Потом подобрал импульсник Ули и повесил себе на шею.

Оплавленное оружие директора — оно поглотило часть разряда — опасности уже не представляло.

— Но я же убил… — прошептал Ули, убирая от лица руки. — Я же убил этого дурака-официанта. Как нас учили под городом, помнишь? От уха до уха…

Рэм мотнул головой, и он замолчал.

Только певец что-то кричал истерически. Совершенно неразборчивое. Какой-то неведомый сумасшедший рэп:

— Ай.. Айя… А…Аяйя…

Люди Кифары кинулись было на лестницу, но Рэм поднял руку, приказывая им оставаться на месте.

Директор правильно сделал, что отключил домагнитку. Иначе выстрел Ули мог бы полыхнуть раз в пять сильнее. А рядом были и пульты, и энерговводы.

Кифара понял.

— Назад! — крикнул он, бросаясь под защиту стальных дверей. Да так и застыл, понимая, что если импульсный удар повредил энергосистему рубки, убежать не успеет никто.

Пару минут на обоих этажах царила мёртвая тишина.

Только запах жареного мяса вольно плыл себе вниз, смешиваясь по пути с запахом горелого пластика.

Но секунды шли, и скоро стало понятно, что корабельные системы повреждены не фатально, и взрыва не будет.