Плачущий лес - Альбина Нури

Кристина выскочила за дверь, чтобы отдышаться, прийти в себя. Спустя мгновение на пороге появилась Сара.

– А может, он просто безумец – этот ваш Господь? – выкрикнула девушка. – Что за чудовищные номера он откалывает! Отнять у мамы разум и взамен наградить талантом художника, которого она даже не может полностью осознать! Зачем обрекать людей на страдания, если он хочет, чтобы они служили ему?

Сара сделала то, чего Кристина меньше всего от нее ожидала: подошла вплотную, обняла ее, прижала к себе, как ребенка.

– В страдании заложен великий смысл, девочка моя. Вспомни, как страдал Иисус на Кресте. Только оно способно очистить душу от въевшегося в нее греха. Только страдание делает нас совершенными. Только страдая, мы в полной мере способны являть миру свою любовь. Это кажется тебе абсурдным и неверным, но поверь, что так и есть.

Сара ласково, успокаивающе поглаживала Кристину по голове, так же, как недавно Марию.

– Если не хочешь смириться с тем, что в мире страдают невинные, нужно делать все, что от тебя зависит, чтобы бед и мучений на свете стало меньше, а любви больше.

Старуха мягко отстранила Кристину от себя.

– Пойдем. Пришла пора увидеть Плачущий лес, дорогая.

Ехали впятером на машине Немани. Сара за рулем, Кристина – рядом, а сзади разместились Радован и мужчина с длинными седыми волосами по имени Виктор. Между ними, склонив голову на грудь, сидел Игорь.

Перед тем, как выехать, Марианна сделала ему укол.

– Это сильное средство, применяется, когда нужно успокоить крупное животное, устранить агрессию, но вместе с тем сохранить ему способность передвигаться.

– Животное? А нет лекарства для человека? – нахмурилась Кристина.

– Препарат ему не навредит, волноваться не о чем. Человек – тоже млекопитающее, и средства, которые выпускают для животных, порой весьма для него эффективны. – Углы ее рта поползли вниз. – К тому же у меня нет аналогичного «человеческого» лекарства. Так что выбор невелик.

Дорога была короткой – примерно два километра. Поначалу все молчали, думая каждый о своем. Кристина вспоминала, как они с Игорем шли к озеру, вода в котором оказалась холодной, как в Северном море. Это было совсем недавно – и вместе с тем от того дня ее отделяли тысячи лет.

– Вот поворот к Плачущему лесу, – нарушила тишину Сара.

Кристина кивнула – она помнила его. Это был тот самый «неуловимый» поворот, которого они с Игорем не заметили по дороге к озеру, но зато увидели на обратном пути.

– Бывает, что новый призванный не видит этой дороги, – подал голос Виктор. – И тогда мы должны ждать следующего.

– Но даже мы не всегда находим поворот с первого раза. Бывает, он словно скрывается от нас. Плачущий лес иногда не желает, чтобы его беспокоили.

– Вы так говорите, будто у него есть душа.

Сара отвлеклась от дороги и посмотрела на Кристину.

– В этом нет никаких сомнений, милая.

Они снова замолчали. После поворота дорога ухудшилась: узкая, разбитая, она вилась между деревьев, уводя все глубже в чащу.

Просвет возник перед ними внезапно: они очутились на большой поляне. Автомобиль притормозил, Сара заглушила двигатель и объявила:

– Прибыли, друзья мои. Дальше придется пешком.

Она вылезла первой, вслед за ней – Кристина. Мужчины вывели из машины Игоря, напоминавшего большую тряпичную куклу, подхватили под руки и повели. Ноги его заплетались, как у пьяного, но главное, что он шел и при этом не сопротивлялся. Уже хорошо.

– Тут не очень далеко, – предваряя вопрос Кристины, проговорила Сара.

– Я хотела спросить… – начала девушка, но Сара прервала ее:

– Давай доберемся до места, хорошо? У нас будет время для вопросов. А может, ты решишь, что не желаешь ни о чем спрашивать, просто хочешь уйти.

– И тогда?

– Мы сядем в машину и уедем. Я уже говорила, никто не остается насильно. Отведенную нам роль мы исполняем добровольно.

Мужчины шли впереди, Сара и Кристина – следом. Некоторое время они двигались вдоль узкой речки с заросшими кустарниками и травой берегами и каменистым дном.

– Она впадает в Ледено Езеро? – спросила Кристина.

– Да. Не смотри, что речка такая узкая. В дождливую пору или после снежной зимы она разливается, становится полноводной и весьма опасной. Все горные реки таковы.

Путники добрались до деревянного мостика, перешли на другой берег и снова очутились в лесу. Едва сделав первый шаг по лесной тропе, Кристина поняла, что это особое место: здесь было тихо, как в университетской библиотеке.

Только что все кругом наполняли звуки: щебет птиц, треск веток, шум ветра в кронах, журчание речки, стрекот насекомых и десятки других, непонятно откуда берущихся, но отчетливых звуков.

Но теперь вся эта какофония пропала, сгинула, и слышны были только шаги пятерых человек – шорох подошв, шуршание камушков под ногами. Отчего-то это здорово било по нервам: хотелось двигаться как можно бесшумнее, чтобы некто (или нечто), кого не следует оповещать о своем присутствии, подольше оставался в неведении.

Сара взяла Кристину за руку и легонько сжала ее, ободряя. Должно быть, она уже давно не чувствовала тревоги и страха, бывая тут десятки раз, но знала, что испытывает сейчас девушка.

– Мы почти пришли, – проговорила Сара и не солгала.

Они стояли на опушке леса, и то, на что смотрела Кристина, ошарашило ее настолько, что она на некоторое время утратила способность говорить, слышать, двигаться, дышать.

Плачущий лес открылся ей – так, как открывался многим избранным до нее, и вид его смущал, приводил их в трепет так же, как и ее.

Кристина смотрела на круглую, похожую на неглубокий котлован площадку, со всех сторон окруженную лесом. Ближе к этой низине лес словно бы отступал, не решаясь к ней приблизиться: близ того, что росло на дне котлована, не было травы, цветов, кустарников – лишь красноватая голая земля.

Плачущий лес… Никогда, ни в одном фильме, ни на одной картине, ни во сне не видела Кристина ничего хотя бы отдаленно напоминающего это. Если бы ее попросили описать Плачущий лес, она не сумела бы найти слов.

Деревья были высокими – их поднятые кверху ветви, начисто лишенные листьев, кажется, достигали небес и походили на руки, заломленные в порыве отчаяния или, наоборот, всепобеждающей веры.

Сколько их было? Не сосчитать! Огромные, мрачные, величественные, стояли они, как неисчислимое воинство, и по темным стволам сползали, застывая и матово переливаясь в солнечных лучах, тяжелые крупные капли. Алые, как кровь.

– Они действительно плачут, – прошептала Кристина.

– Льют кровавые слезы.