Пожалуйста, только живи! - Ольга Карпович

– Отвали! – сквозь зубы процедил Марат.

Он и сам не знал, правильно ли сделал, что откровенно все рассказал офицеру безопасности. В тот момент ему показалось, что это – единственный выход. Теперь же он ни в чем не был уверен.

На комиссию вызывали по одному. Все сорок человек, успевшие уже кое-как сродниться за эти две недели, выстроились в коридоре. Каждого по очереди приглашали в кабинет, где сообщали вердикт – принят, временно не годен, не годен вообще. Витек нервно переминался с ноги на ногу.

– Мне домой никак нельзя, – торопливо говорил он Марату. – Я должен там одному… Я вернусь, он меня из-под земли достанет. Попишет, честное слово. Лучше уж тут.

Когда очередь дошла до него, Марат быстро сказал ему в спину:

– Удачи! – Все-таки этот парень за эти недели был единственным, с кем он общался.

Витек вернулся в коридор через десять минут. Лицо его побелело, и шрам на переносице выступил ярче, светился красной полосой.

– Не приняли, – бросил сквозь зубы он. – Суки! Че делать-то теперь, Марат, а?

Марат не успел ничего ответить, легионер в форме кивнул ему головой, приглашая в кабинет.

Комиссия из четырех человек сидела за длинным столом. Марат узнал офицера безопасности, поляка, с которым беседовал. Остальные лица тоже были ему знакомы. Впрочем, за эти две недели он видел столько новых лиц, что в голове уже начало путаться. Они переговаривались о чем-то по-французски. Затем на ноги поднялся офицер безопасности и обратился к Марату:

– Поздравляю, вы прошли отборочные испытания и приняты. По завершении комиссии вам выдадут обмундирование. Затем, вместе с другими отобранными кандидатами, вы принесете присягу в Зале Славы и подпишете свой контракт. Вы хотите взять новое имя?

Кабинет завертелся перед глазами. Простые выкрашенные светлой краской стены, фотографии в рамках, тяжелые шторы на окнах. «Вы приняты, – застучало в голове. – Это – все. Другая жизнь, другое имя». Только сейчас Марат осознал, что все это время подсознательно надеялся, что его не примут. Что он вернется в Россию, домой, к Рите… Лишь бы быть рядом, пусть всего несколько дней. «Маргарита, Рита, Маруся… Я прощаюсь с тобой. Как ты хотела…»

Он на секунду прикрыл глаза, досчитал до трех, глубоко вдохнул воздух.

– Хотите взять новое имя? – повторил полковник.

«У нас с тобой имена почти одинаковые. Мар и Мар – может, это судьба?»

– Марк, – твердо произнес он. – Марк.

Казино называлось «Фортуна». Разноцветные буквы сияли над входом, сверкающим каскадом электрических брызг сбегая в темноту. Это заведение открылось в центре Москвы только недавно и было в этом сезоне самым модным местом.

Левка затащил сюда Риту, получив гонорар за макияж, сделанный им для клипа какой-то юной восходящей звезды, которую богатый папик жаждал протащить на небосклон отечественного шоу-бизнеса. Левка, только недавно окончивший ВГИК, успел уже приобрести некоторую известность в качестве художника по гриму, про золотые руки которого в приближенных к искусству кругах ходили приятные слухи. Левка получал достаточно много деловых предложений, но, продолжая мечтать о большом искусстве, эту работу считал поденщиной и гонорары от нее предпочитал спускать легко и весело, чтобы, как он сам говорил, не удариться в мещанскую практичность.

На этот раз он притащил Риту в это новомодное казино, и теперь девушка с интересом рассматривала просторный зал, по стенам которого метались разноцветные блики. В черно-зеркальном потолке отражался свет множества светильников. По задрапированному темно-пурпурным бархатом полу передвигались туда и сюда разодетые посетители. За барной стойкой ловкие бармены смешивали коктейли, временами, красуясь, подкидывали бутылки и жонглировали тонкостенными стаканами. По залу сновали вышколенные официантки в узких темных платьях, разнося напитки и яства. С правой стороны расположились, помигивая многочисленными кнопками и освещенными экранами, игровые автоматы. Слева, в глубине, играли в рулетку. Рите видно было, как крупье, в крахмальной белой рубашке и красном жилете, отточенным движением пускал шарик вскачь.

Атмосфера в казино стояла такая напряженная, что сам воздух, казалось, подрагивал от сумасшедшего азарта. Нетрезвые посетители, озверев от запаха псевдолегкой наживы, ныряли в игру с головой. Рита увидела, как к одному из игроков, татуированному бандюку с толстой золотой цепью на шее, невозмутимые охранники подтащили две пластиковые клетчатые сумки, набитые пачками банкнот, и тот тут же кинулся менять их на фишки.

Левка успел уже исчезнуть куда-то и объявиться снова, вкладывая Рите в руку круглую фишку.

– Ну что, Гретхен, испытаешь фортуну? Ты в первый раз сегодня, тебе должно повезти.

Рита дернула плечами.

– Я в фортуну не верю, честно говоря. Ловкость рук – дело другое. Мой блудный папаша в свое время от нефиг делать меня кое-чему обучил. Так что, если б мы тут с тобой в русский покер сели играть, я б тебя мигом без штанов оставила. А на удачу полагаться я не люблю.

– Ну, тут твои навыки применить не удастся, – осклабился Левка. – Обмануть казино невозможно.

– Левка, ты же знаешь, что «невозможно» для меня волшебное слово! – обернулась к нему Рита. – Ты что, меня на слабо берешь?

– Ни на что я тебя не беру. Просто хочу, чтобы ты поставила на что-нибудь и посмотрела, что будет. Рискнем?

– Ладно, рискнем, – пожала плечами Рита.

Левка, подхватив ее под локоть, увлек к игорному столу. Перед глазами запестрело игровое поле, и Рита остановилась взглядом на клетке «семнадцать черное». Семнадцатого октября она видела Марата в последний раз. С тех пор от него не было известий.

Прошло уже больше двух лет с того дня, когда Марат, в последний раз поцеловав ее, вышел за дверь хлипкого деревенского домика. Вышел, пообещав, что вернется. Только с каждым месяцем верилось в это все труднее.

Ее жизнь шла своим чередом. Близилось к концу обучение во ВГИКе. Стопка рассказов, набросков, сценариев короткометражек, которые все так же сдержанно хвалил мастер Демьянов, становилась все толще. Она давно уже прижилась в Москве, стала своей в этом вечно не спящем городе. Научилась даже сносно зарабатывать на жизнь и регулярно высылать деньги матери. Волосы Ритины давно отросли, спускаясь теперь плавными волнами до середины шеи. И, проводя по ним ладонями, она иногда представляла себе, что это сквозь пальцы Марата скользят блестящие темные пряди.

Все чаще она спрашивала себя, правильное ли решение приняла тогда, убедив Марата, что ему нужно исчезнуть. Та давняя история с Гнусом уже почти забылась, поросла быльем. Первое время несостоявшегося Бертолуччи никто особенно и не искал. Видимо, род занятий Гнуса и его приближенность к бандитским кругам были для знакомых уцененного порнокороля достаточным основанием к внезапному исчезновению. Лишь спустя пару месяцев Левку вызвали в отделение милиции, где сонный следователь, едва не зевая, задал ему несколько вопросов про его знакомого, Валерия Петровича Лыкова, внезапно бесследно исчезнувшего. Левка рассказал о вызове Рите между делом, с любопытством поглядывая на нее. Однако если о чем и догадался, вопросами не донимал. И Рита предпочитала думать, что Беликов так никогда и не узнает о том, что произошло в его квартире и куда подевался протоптанный бабкин палас. Так или иначе, в милицию Левку больше не вызывали. Видимо, пропажу восходящей звезды порноиндустрии признали одним из висяков, и дело сдали в архив.