Погоня - Андрей Троицкий

— Дробыш обманул нас, — сказал Лебедев шепотом. — Сзади две машины с охраной.

— Хорошо, — отозвался Девяткин. — Я все куплю.

Лебедев дал отбой.

— Любимая женщина, — Девяткин положил трубку на стол. — Беспокоится.

— Да, да, конечно, — рассеяно кивнул Дробыш. — Я принимаю все ваши условия. И обещаю, что с головы Инны волос не упадет. Никогда не желал ей плохого. Но она убежала из дома и пропала. Я нашел другую девчонку, которой пришлось исполнить роль моей падчерицы. Это просто бизнес. Я не мог терять огромные деньги из-за капризов ребенка. Понимаете?

— Разумеется, — кивнул Девяткин.

— Рад встретить умного человека, — Дробыш улыбнулся. — Люди, которые делают мне добро, никогда об этом не жалеют. Мало того, им начинает улыбаться фортуна. Они забывают о недавних проблемах. Появляются приличные деньги, красивые женщины. И многое другое. Многое… Звучит банально, но все-таки: живем один раз.

— Есть еще одно принципиальное условие. О том, что случилось на самом деле, о том, каким образом девочка вновь оказалась у вас, никто не должен знать. Ни ваши друзья, ни прислуга.

— Я сам в этом заинтересован. Половину слуг я рассчитаю сегодня же. Остальные будут работать в другом месте.

— Мне нужно некоторое время, скажем, сутки или двое, — сказал Девяткин. — Инна возвращаться не хочет. Она боится, нервничает… Завтра постараюсь убедить девочку, что ее дальнейшая жизнь в вашем доме будет спокойной. Есть возражения?

— Никаких. Боже мой, это извечный конфликт отцов и детей. Всего лишь. Да, я бывал строг, но всегда отходчив. На самом деле я привязан к этой девочке. Я любил ее мать… Скажите ей все, что считаете нужным. Пообещайте хоть золотые горы.

— Отлично. В таком случае ждите моего звонка. На встречу вы должны прибыть один. Никаких свидетелей, меня не должен видеть никто из ваших приближенных, водителей или охраны. И без оружия. Иначе ничего не выйдет.

— Разумеется, я буду один.

Дробыш потер ладони, надел плащ. Бросил на стол несколько купюр и пошел к двери. Оказавшись на другой стороне улицы, остановился и помахал рукой. Девяткин вышел из кафе через полчаса, когда люди Дробыша уехали. Он нашел на стоянке фургон и забрался в кабину.

— Все, Саша, дежурство окончено, — сказал он Лебедеву. — Дробыш полиции не верит. Но на встречу придет. Ставки высоки. Ему нужна девчонка. Вопрос один: где эту встречу назначить, чтобы усыпить бдительность Дробыша? Чтобы он не притащил с собой дюжину телохранителей? Уединенное место где-нибудь на безлюдной дороге или на городской окраине не подходит. Нужно встретиться где-нибудь в людном присутственном месте. Но где? Магазин, аптека, троллейбусная остановка… Это не то.

— У меня знакомая работает медсестрой в ведомственной поликлинике. Я заходил за ней пару раз. По вечерам там почти нет посетителей. Если бы я был на месте Дробыша и получил предложение встретиться в поликлинике… Я бы решил, что все по-честному. Еще никто не проводил полицейские операции в таких местах.

— Ведомственная поликлиника… А что? Неплохо.

Когда стемнело, Инна встала и зажгла верхний свет, она не любила темноты. Она перемешала сахар в чае, посмотрела на часы и подумала, что Радченко задерживается на целый час. Сегодня они хотели погулять у океана, но, видимо, не получится.

Инна стала листать журнал мод. Фотография дизайнера одежды, плешивого старика с изжеванным лицом и кроличьими глазами, помещенная на развороте, очень похожа на одного человека из окружения Дробыша. Старика зовут дядя Витя, он сам хотел, чтобы его так называли.

Инна на всю жизнь, в деталях, в мелких ненужных подробностях запомнила день, когда впервые переступила порог особняка с белыми колонами, огромным внутренним залом, похожим на музей изящных искусств. Она была настолько ослеплена и подавлена этим великолепием, этой роскошью, которую прежде не видела даже в кино, что несколько минут лишилась дара речи. Дробыш взял ее за руку и провел через зал. Свет лился откуда-то сверху из невидимых окон. На потолке изображение старинной усадьбы, крестьяне, убирающие рожь, карета, запряженная тройкой лошадей. Мраморные полы, картины в массивных золотых рамах…

— Тебе тут нравится? — спросил Дробыш.

Инна не сразу смогла ответить.

— Нравится, — прошептала она.

Откуда-то сбоку, из незаметной узкой двери выскользнул тот старик с изжеванным лицом и слезящимися глазами. Дробыш сказал, что человека зовут его дядя Витя или дедушка Витя, как ей больше нравится. Он все покажет, обо всем позаботиться. И выполнит все желания, разумеется, желания разумные.

Дядя Витя отвел ее в верхнюю комнату, где стояла кровать под балдахином из прозрачной сетки. Он много говорил, старался что-то объяснить, но Инна не могла сосредоточиться и все понять. Старик несколько раз повторил, что жизнь в доме состоит из многих условностей, неписаных правил, которые не обязательно понимать, но их надо усвоить, запомнить и соблюдать неукоснительно.

Главное, ничему не удивляться и поменьше думать о всякой ерунде. Перед тем, как лечь в постель, надо принять душ, надеть ночную рубашку. Он вытащил из стенного шкафа несколько коробок, в которых были короткие шелковые рубашки, полупрозрачные на узких бретельках. В таких рубашках она будет спать. Она быстро привыкнет, потому что это вещи дорогие и удобные. В постели она должна находиться с десяти часов, это тоже правило, которое надо запомнить. Не надо разговаривать громко, нельзя кричать. Пользоваться телефоном можно только с его, дяди Вити, разрешения.

Он говорил что-то еще, но Инна все не запомнила. В отдельной комнате, под названием гардеробная на плечиках висели новые платья, рубашки, свитера. Как объяснил дядя Витя, все куплено в лучших магазинах, потому что господин Дробыш не любит нищих замарашек. Он вообще очень добрый человек, с широкой душой и золотым сердцем. Иногда он бывает строг, но это только потому, что порядок и дисциплина — для него не пустые слова. А вещи — это так, ерунда… Ты любишь рисовать? Хорошо. Он купит тебе кисти, краски, цветные мелки. Дробыш купит все, что захочешь. Надо только быть послушной и ласковой.

Инна легла в постель ровно в десять. Переполненная впечатлениями, она лежала в постели с открытыми глазами и думала, что не сможет заснуть еще очень долго. Через полчаса, не постучавшись, в комнату ввалился Дробыш. В одной руке он держал стакан с каким-то напитком, в другой пепельницу, полную окурков. Запахло водкой и табаком. Он включил верхний свет, поставил на комод стакан и подошел к кровати.

Дробыш вывалил окурки на пол и сказал:

— Вот какой папочка неаккуратный. Ну, чего смотришь? Собери это.

Инна села на кровати, поправила свалившуюся с плеча бретельку прозрачной рубашки. Она потянулась рукой к халату, Но Дробыш сказал громко и твердо:

— Нет, не надо халата. Я не разрешаю. Так поднимай…