Ведьмак. Дорога без возврата - Анджей Сапковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я прикасаюсь к тебе, Моргольт. Ты здесь. Ты теплый, и так сильно бьется твое сердце. Ты пахнешь солью. Ты существуешь.
— А значит… мы живем, Бранвен. Ты и я.
Она улыбнулась. Я не видел этого. Почувствовал по движению губ, прижавшихся к моему плечу.
Позже, глубокой ночью, лежа неподвижно, с плечом, онемевшим от тяжести ее головы, не желая спугнуть ее тревожного сна, я вслушивался в шум моря. Впервые в жизни этот шум, будто ноющий зуб, беспокоил меня, мешал, не давал уснуть. Я боялся. Я боялся моря. Я, ирландец, выросший на побережье, с колыбели освоившийся с шумом прибоя. Море шумело, а я в шуме его слышал пение затопленного Иса. Слышал приглушенный бой колоколов Лионессе, поглощенного волнами. А позже, уже во сне, видел швыряемую волнами ладью без руля, ладью с высоко задранным носом и мачтой, украшенной гирляндами цветов.
Я чувствовал аромат яблок.
— Милостивая Бранвен… — Молоденький слуга задыхался, с трудом ловил ртом воздух. — Госпожа Изольда призывает тебя в комнату сэра Тристана. Тебя и сэра Моргольта из Ольстера. Поспешите, господа.
— Что случилось? Тристан…
— Нет, господа. Не то. Но…
— Говори, мальчик.
— Корабль из Тинтагеля… Возвращается сэр Каэрдин. Прибыл гонец с полуострова. Уже видно…
— Какого цвета паруса?
— Неизвестно. Корабль слишком далеко. За мысом.
Взошло солнце.
Когда мы вошли, Изольда Белорукая стояла спиной к окну, полураскрытому, освещенному розблесками, играющими в стеклах, забранных в свинцовые рамки. Вся она светилась неестественным, туманным, отраженным светом. Тристан дышал тяжело, отрывисто, неровно. Его лицо блестело от пота. Глаза закрыты.
Изольда взглянула на нас. Лицо у нее сморщилось, его искажали две глубокие морщины, прорытые гримасой по обеим сторонам рта.
— Он едва жив, — сказала она. — Он бредит.
Бранвен указала на окно:
— Корабль…
— Слишком далеко, Бранвен. Он только-только обогнул мыс… Слишком далеко…
Бранвен взглянула на Тристана и вздохнула. Я знал, о чем она подумала.
Нет. Не знал.
Слышал.
Хотите верьте, хотите нет, я слышал их мысли. Мысли Бранвен, беспокойные и полные страха, вспененные словно морская волна в прибрежных скалах. Мысли Изольды, мягкие, дрожащие, рвущиеся и испуганные, как стиснутая в руке птица. Мысли Тристана, беспорядочные, рваные будто клочья тумана.
«Все, — думала Изольда, — все мы с тобой рядом, Тристан… Бранвен из Корнуолла — Владычица Водорослей. Моргольт из Ольстера — Решение. И я, любящая тебя, Тристан, любящая все сильнее с каждой минутой, уходящей минутой, понемногу отбирающей тебя у меня. Отбирающей у меня тебя независимо от цвета парусов корабля, который плывет к берегам Бретани. Тристан…»
«Изольда, — думал Тристан. — Изольда. Почему они не глядят в окно? Почему глядят на меня? Почему не говорят мне, какого цвета парус? Мне так необходимо это знать, ведь мне так необходимо… Сейчас, немедленно, иначе я…»
«Он уснет, — думала Бранвен. — Уснет и уже никогда не проснется. Он уже там, откуда одинаково далеко и от освещенной солнцем поверхности моря, и от зеленых водорослей, покрывающих дно. В том месте, в котором прекращают борьбу. А потом — покой. Только покой».
«Тристан, — думала Изольда, — теперь я знаю, что была с тобой счастлива. Несмотря ни на что. Несмотря на то что ты так редко называл меня по имени. Обычно ты говорил мне: „Госпожа“. Ты так старался меня не ранить. Так старался, столько вкладывал в это усилий, что именно этим старанием и этими усилиями ранил меня сильнее всего. И все-таки я была счастлива. Ты дал мне счастье. Ты дал мне золотые искры, сверкающие под веками. Тристан…»
Бранвен смотрела в окно. На корабль, выходящий из-за мыса. «Скорее, — думала Бранвен. — Скорее, Каэрдин. Ближе к ветру. Не важно, под каким парусом, ближе к ветру, Каэрдин. Приди, Каэрдин, приди на помощь. Спаси нас, Каэрдин…»
Но ветер, который трое суток дул, студил и хлестал дождем, утих. Выглянуло солнце.
«Они все здесь, — думал Тристан. — Белорукая Изольда, Бранвен, Моргольт… И теперь я… Изольда, моя Изольда… Какие паруса у корабля… Какого цвета…»
«Мы словно стебли травы, прилипающие к краю плаща, когда идешь по лугу, — думала Изольда. — Все мы — стебли травы на твоем плаще, Тристан. Сейчас ты встряхнешь плащом, и мы освободимся… и нас подхватит ветер. Не заставляй меня смотреть на эти паруса, Тристан, супруг мой. Ну, пожалуйста, не заставляй».
«Жаль, — думал Тристан, — как жаль, что я не познал тебя раньше. Почему тогда судьба закинула меня именно в Ирландию? Ведь от Лионессе к Арморике было ближе… Я мог познать тебя раньше… Как жаль, что я не смог тебя любить… Как жаль… Какие паруса у корабля? Как жаль… Я хотел бы любить тебя, госпожа. Моя добрая Изольда Белорукая… Но я не могу… Не могу…»
Бранвен повернулась лицом к гобелену, рыдания сотрясали ее плечи. Значит, слышала и она.
Я обнял ее. Клянусь всеми тритонами Лира, я проклинал свою медвежью неловкость, свои сучковатые лапы и потрескавшиеся подушечки пальцев, словно рыбацкие крючки цепляющиеся за шелк. Но Бранвен, падая ко мне в руки, заполнила собою все, исправила ошибки, закруглила углы — как волна, которая размывает и оглаживает изрытый копытами песок на пляже. Мы вдруг стали единым целым. Вдруг я понял, что не могу ее потерять. Ни за что. Ни за что…
Поверх ее прижавшейся к моему плечу головы я видел окно. Море. И корабль.
«Ты можешь проявить ко мне любовь, Тристан, — думала Изольда. — Прежде чем я тебя потеряю, прояви ее. Один-единственный раз. Я так хочу этого. Не принуждай меня смотреть на паруса этого корабля. Не проси, чтобы я сказала, какого они цвета. Не заставляй меня сыграть в твоей легенде роль, которую я играть не хочу…»
«Я не могу, — думал Тристан. — Не могу… Изольда Златокудрая… Как мне холодно… Как мне чудовищно холодно… Изольда… Изольда… Моя Изольда…»
«Это не мое имя, — подумала Изольда. — Это не мое имя».
— Это не мое имя! — крикнула она.
Тристан раскрыл глаза, обвел взглядом комнату, поворачивая голову на подушках.
— Госпожа… — прошептал он свистящим шепотом. — Бранвен… Моргольт…
— Мы здесь. Все, — очень тихо сказала Изольда.
«Нет, — подумал Тристан. — Здесь нет Изольды… А значит… все так, словно нет никого».
— Госпожа…
— Не заставляй меня… — шепнула она.
— Госпожа… Прошу… Я прошу…
— Не заставляй меня смотреть на паруса, Тристан. Не принуждай меня сказать тебе…
— Я прошу… — напрягся он. — Прошу…
И тогда он сказал. Иначе. Бранвен вздрогнула в моих объятиях.
— Прошу тебя, Изольда.
Она улыбнулась.
— Я хотела изменить ход легенды, — очень спокойно
