Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо - Макс Фрай

И ведь убить его совершенно невозможно. Сколько народу уже пробовало, ни у кого не вышло. Куда уж мне.

«Что-то стряслось? — спросил я. — Или просто очередное совещание затеяли?»

«Еще как стряслось, — затараторил шеф. — Среди ночи мне прислал зов сэр Лонли-Локли. И сказал, что ему нужен отпуск, причем прямо с сегодняшнего дня. По каким-то личным причинам, сообщать о которых он не стал, щадя мою невинность. Не знаешь, случайно, что там у него происходит? Впрочем, откуда тебе знать, твою невинность он, по идее, должен щадить еще более добросовестно… Ладно, все пустяки, кроме одного: похоже, я за столько лет так и не выучился говорить «нет», когда наш сэр Шурф объявляет: «Мненада!» Видимо, это какое-то древнее заклинание великой силы; во всяком случае, мне всякий раз нечего ему противопоставить. В общем, я его отпустил. И потом места себе не находил. Я не рожден для добрых дел, сэр Макс, вот в чем беда. А тут вдруг — хлоп! — и доброе дело, можно сказать, не просыпаясь, сам не заметил, как это случилось. И я понял, что мне срочно необходимо совершить хотя бы одно небольшое злодейство — просто для равновесия. Сперва собирался поехать в Дом у Моста и прикончить парочку курьеров, ты же знаешь, какие они у нас медлительные. Но потом вспомнил, что у меня есть ты. Причем тебя даже убивать не обязательно, достаточно просто разбудить пораньше. И пригласить позавтракать. Что скажешь?»

Джуффин прекрасно знал, как мне трудно пользоваться Безмолвной речью спросонок, но не собирался меня щадить, справедливо полагая, что все остальные трудности, поджидающие меня на жизненном пути, по сравнению с этими милыми утренними беседами покажутся мне несущественной, легко преодолимой ерундой. А нам обоим того и надо.

«Скажу, что злодейство ваше блестяще удалось, — признал я. — Через час в «Обжоре», да?»

«Ты что, с ума сошел? Этак я совсем оголодаю. Даю тебе четверть часа».

«Полчаса, — твердо сказал я. — Потому что за четверть я до ванной едва успею добраться. В этом доме все чертовски далеко, хоть специальный коридорный амобилер заводи».

Я почти не опоздал, но когда вошел в «Обжору Бунбу», шеф уже приканчивал завтрак.

— Ррррыурррва, — пробурчал он с набитым ртом. И, решив, что сообщил недостаточно, добавил: — Аырррры.

— Всегда восхищался людьми, знающими много иностранных языков, — сказал я, усаживаясь напротив.

— Я просто вежливо пожелал тебе хорошего утра, — прожевав, объяснил Джуффин. — А потом сообщил, что рад тебя видеть.

— Ну надо же, — восхитился я.

Меню читать не стал, просто показал на почти опустошенную тарелку шефа — дескать, мне то же самое.

— У меня две новости, — сказал сэр Джуффин, покончив с едой и налив себе камры. — Одна сногсшибательная, вторая — ну, просто новость. С какой начать?

— Со сногсшибательной, конечно.

— Полностью одобряю твой выбор. Так вот, на лоохи сэра Мелифаро появилась первая погремушка. Совсем небольшая и, как ни странно, почти в тон основному цвету. Но лиха беда начало.

— Какой ужас, — вздохнул я. — Вы все-таки это сделали. Что теперь со всеми нами будет?

— Это была твоя идея, — напомнил шеф.

— Ну да. Но в моем исполнении вышел бы совершенно невинный розыгрыш. Мелифаро раскусил бы меня примерно на третьей минуте. И никаких устрашающих последствий.

— Именно поэтому я и не позволил тебе издеваться над беднягой. А сделал это сам. Согласись, я добился потрясающих результатов.

— Вот именно. Теперь этот ужас выплеснется на улицы. Мода — такое дело, стоит кому-то начать, и все, не остановишь.

— На это я и расчитываю, — с энтузиазмом подхватил Джуффин. — А то что-то по городу ходить скучно стало. Все прохожие так прилично одеты. Не на чем глаз остановить… А почему ты не спрашиваешь про вторую новость?

— Потому что первая лишила меня остатков разума. Впрочем, может оно и к лучшему. Давайте вашу вторую новость. Я уже ко всему готов.

— Сейчас проверим. Слушай же: пока мы, как распоследние дураки, исследовали биографии бывших Кофиных сослуживцев, а ты, подозреваю, мирно почивал на лаврах, размышляя о художественной литературе, наш Нумминорих накрыл всю банду.

— Что?!

Я ушам своим не поверил.

— Что слышал. Нумминорих нашел этих смешных ребят. Все, понятно, счастливы, но при этом слегка расстроены. Особенно Кофа и я. Такие старые, мудрые люди, большие начальники, подумать страшно, а какой-то мальчишка нас обскакал. Такой молодец! Лично я по этому поводу хожу вприпрыжку, а с утра пел в ванной. Напугал Кимпу до заикания — сколько лет он у меня служит, чего только не перевидал, но к такому испытанию оказался не готов.

— Но как Нумминорих их нашел?

— Да очень просто. Сходил в полицейский архив, благо у него там полно бывших сокурсников, сам с ними договорился, пустили. Тщательно переписал места происшествий и имена участников, то есть, условно говоря, жертв. А потом прогулялся. Начал, конечно, с мест самых последних событий, там запахи сильнее. Но обошел в итоге все. Постепенно выявил несколько постоянно повторяющихся запахов. Дело уже было практически в шляпе: ясно, что это и есть запахи преступников, найти их — вопрос времени. Но дальше больше, один из запахов Нумминорих узнал. Вспомнил, кто из его знакомых так пахнет. Тоже, кстати, бывший сокурсник — но не по Университету, откуда ты его к нам сманил, а еще по Королевской Высокой Школе, где он вместе с нашим Мелифаро учился. Я так понимаю, у этого парня, при его страсти к учебе, половина города — бывшие сокурсники.

— По меньшей мере треть, — согласился я. — И что было потом?

— Да ничего особенного. Этот красавец среди ночи явился к нам с Кофой и, очаровательно смущаясь, признался, что еще никогда в жизни не производил арест, поэтому даже не представляет, с чего начинать. И вообще боится наделать ошибок. Поэтому не будем ли мы столь любезны помочь ему на этом этапе. Мы так и сели. И до сих пор, в некотором смысле, сидим. Теоретически я понимаю, почему сам до такого не додумался: мне прежде почти не приходилось иметь дело с нюхачами. И Кофе, как ни странно, тоже. Нюхачей вообще очень мало, к тому же этот редкий дар еще и достается кому попало. То есть, зачастую людям, не обладающим ни особыми талантами, ни умом, ни даже энтузиазмом; собственно, на моей памяти Нумминорих — первое приятное исключение. Поэтому лично я вообще понятия не имел, что запах человека остается в помещении, где он побывал, дюжину дней и больше. И даже на улице рассеивается далеко не сразу. А младенец, которого еще позавчера благополучно вернули родителям, по словам Нумминориха, пахнет своими похитителями, как крепкими духами. Ты тоже всего этого не знал, да?

— Знал бы — сказал бы вам сразу. Нумминорих, однако, хорош! Не стал ни с кем советоваться, пошел и все сделал сам. Я бы на его месте все уши вам прожужжал, требуя одобрения и одновременно инструкций.

— Он говорит, что постеснялся приставать с вопросами, — улыбнулся Джуффин. — А на самом деле, конечно, просто хотел сделать сюрприз. Чтобы мы каааак удивились!