Рабство Кольца - Александр Изотов

— Горло бы не застудить, — вздохнул Лекарь за секунду до того, как застыл навечно.

— Гера, вот, — Фонза только успела вытащить свиток воскрешения, и протянула вперёд.

Ледяная корка прозрачным капюшоном накинулась ей на голову, волной прошлась по выпрямленной руке, и Женя застыла — только свиток остался торчать из ледяного кулачка.

Пусть не так уже быстро, но лёд всё ещё наплывал по полу, и мне пришлось отступить ещё на пару шагов. В спину упёрлось что-то острое…

— Абыр, абыр, — прозвучало за спиной.

Я осознал, что на меня смотрят шесть пар глаз. Среди которых пять светились жёлтым цветом.

Орки стояли полуголые, поигрывая потными буграми мышц, и скалили зубы, в их руках покачивались топоры и клинки. Шезлонги оказались перевёрнуты, но вот напитки они поставили аккуратно.

Один из зеленокожих качков как раз и стоял за моей спиной, упирая в меня острую секиру. Если б не было на мне новой броньки, проколол бы лопатку.

— Какая это всё-таки удача, — Оркос просто распростёр руки, будто собирался обнять меня, как старого друга.

Он обходил большую чашу, счастливо щурясь от яркого света.

— Крошки батонские, — Вайт тоже улыбался, — А я-то думал, это девки там сверху буянят.

Я не удержался:

— Это ж ваши жёны, гномов!

Вайт поморщился:

— Вот давай без этих нотаций. Это другим, может, они по нраву. Раз в год неотразимые, а в остальное время чучундры!

Оркос повернулся, сочувствующе покачал головой:

— Ну, дружище, скоро всё это закончится.

— Некоторые и почаще сюда спускаются, — с отвращением добавил Вайт, — Наберут выпивки, и…

Он сжал свою бороду, стал мять её.

— А всё из-за этого, — Вайт ткнул пальцем в сторону чаши с сияющим осколком.

Кусочек, парящий в воздухе, был мизерным. Как будто и вправду это не метеорит, а тот самый «осколок кольца».

— Это проклятие всех рас! — заворчал Вайт, — Ты думаешь, я злой, да? Думаешь, просто душу властелину продал? Не-е-е-ет! Я не хочу только с эльфийками развлекаться.

Он стал теребить бороду ещё нервнее, будто разговор дошёл до самой крайней точки:

— Свобода, независимость! Да в тупиковую жилу это всё!!! Вот придёт «властелин той стороны», снимет проклятье, и всё будет нормально. Дворфич бьётся, он всё думает, что гномы справятся. Сколько уже тысяч лет так живём?

Он потряс кулаком в сторону каменной чаши с осколком.

— Вернём кольцо! Только хозяин артефакта может что-то изменить…

— Властелин уничтожит этот мир, — со злостью сказал я.

— А мне-то что до этого мира? — Вайт зарычал, — Вернёмся в свой!

— Другие расы могли бы вам помочь, — неуверенно начал я.

— Другие расы?! — Вайт даже округлил глаза, и переглянулся с Оркосом.

Тот тоже покачал головой, и горько усмехнулся.

— Ты реально думаешь, у других рас лучше обстоят дела? — Вайт жалобно сморщился, — А ты видел у дриад мужиков? А у орков баб?

— Но эльфы…

— Сиськи класс, абыр, — ощерились орки, заулыбались, — Чем темней ушастая, тем более сисястая!

Они закивали, хлопая друг другу краба, и Оркос опять покачал головой. Любое проявление тупости его бойцов раздражало его.

— Ты детей у них видел, какими они растут? — спросил Вайт.

Я молчал, потому что мне нечего было ответить. Ни Селена Лор, ни учебники в библиотеке не раскрывали такой страшной тайны.

Гном, расправив плечи, сказал:

— Каждая раса получила своё проклятие. И не тебе, крошка батонская, пытаться меня воспитывать.

Он отошёл от угла, стал тыкать пальцем в осколок.

— Вот откуда все беды, будь проклят этот Гимли!

Я хотел спросить его про людей, но застыл, открыв рот. В открывшемся углу копошилось что-то… ужасное.

У меня побежали мурашки несмотря на то, что здесь было жарковато. Правда, кондиционер от не последнего человека в Батоне всё же сделал здесь атмосферу гораздо сноснее.

В углу словно тьма поселилась, и она шевелила длинными чёрными щупальцами. Приглядевшись, я понял, что там что-то вроде чернющего осьминога, только этих самых ног у него было гораздо больше.

Копошились не только щупальца, но ещё и множество усиков. И всё это двигалось, ворочалось, тянулось в комнату. Вот длинный усик пополз следом за Вайтом, но тот отмахнулся, шлёпнув по нему ладонью и отскочил.

— Ух, зараза, — он стал потирать руку и дуть на неё, будто обжёг.

Я уже знал, что это. Земледелец во мне взвыл, предупреждая, что собирать семена у Чёрного Лотоса крайне глупая затея.

Из проёма на лестницу, где застыла моя группа, в помещение вдруг дохнуло прохладой, и чёрное сплетение щупальцев схлопнулось и исчезло. Оказалось, что в углу была приличных размеров дыра — на четвереньках вполне можно было пролезть.

В ней-то и спрятался цветок…

— Да щебень-гребень! — Гендель повернулся, — Уполз!

— У нас теперь есть ремесля, — Оркос прищурил жёлтые глаза, — Ведь так, Чеканов отпрыск? Говорят, ты уже успел прославиться?

Я сжал серп, стиснул зубы.

— Не дождётесь.

Попятившись, я наступил на лёд. И замер, подумав, что всё, теперь точно пипец.

Но нет. Только через подошву почувствовал холод. Кажется, замораживающее действие зелья Кента прекратилось. Я попятился ещё, осторожно, чтобы не поскользнуться.

— Ну же, друг наш Гончар, — Оркос покачал пальцем, — А друзья как же?

Я обернулся, посмотрел в проход. Ледяные истуканы так и стояли, глядя на меня остекленевшими глазами. А на месте Кента который находился выше всех по лестнице, так вообще была глыбина льда, которая заняла почти весь проход.

— Ну же, кровь Чекана. А вдруг наши зелёные друзья что-нибудь сделают? — Оркос сложил руки на груди, задумчиво тронул подбородок.

— Друзья-я-я… — счастливо протянули орки.

Один из них повернулся:

— А что сделают, босс?

— Да, абыр, — повернулся второй, вены на его лбу взбугрились, — Что они сделают?

Оркос хлопнул себя по лбу, сзади Вайт проворчал:

— Я тебе говорил, что…

Но желтоглазый отмахнулся, указал оркам на их кружки, стоящие на полу, и обмахнул себя ладонью:

— Жарковато, не находите? Льда бы не помешало, пиво уже тёплое!

Орки заулыбались, закивали друг другу. Я оскалился, расставил ноги. Не пущу!

Тот зеленокожий, что тыкал перед этим в меня, указал на Фонзу, которую было видно из лестничного проёма: