Станция похищенных душ - Наталья Калинина

Ева бросила взгляд на часы и увидела, что сидит за компьютером почти три часа и на работу ей вставать уже через пять. Но прежде чем выключить компьютер, она зашла по привычке на страницу своего почтового ящика: ее электронный адрес наряду с телефонами тоже был дан в объявлениях о пропаже Тины. Нередко Еве приходили письма с сочувствиями, вопросами от любопытствующих и, конечно, куча спама. На этот раз ящик оказался пустым. Выйдя из него, Ева бросила случайный взгляд на анонсы новостей и увидела заголовок, который заставил ее сердце учащенно забиться. «В популярной сети магазинов стройматериалов и товаров для дома «НовоСел» выявлены крупные хищения». Ева торопливо открыла новость и прочитала о том, что директора и основателя сети Ивана Селина подозревают в финансовых махинациях и хищении средств со счетов компании.

– Ева, ты почему еще не спишь? – внезапно раздался за ее спиной мамин голос. Девушка торопливо закрыла статью и обернулась.

– Так… Хотела кое-что посмотреть.

Ей стоило усилий не выдать нервозности. Но, похоже, в ее деланно ровном тоне что-то насторожило маму, потому что та вдруг спросила:

– Что-то случилось?

– Нет.

– Ева, не обманывай!

– Да все в порядке, ма, – с досадой ответила она, желая, чтобы ее поскорей оставили одну. Но еще больше мечтая о том, чтобы кинуться к маме, обнять ее и разрыдаться, выплеснуть со слезами накопленную тревогу за Тину, напряжение из-за невольного ожидания страшных новостей, неожиданную тоску по Ивану и потрясение, вызванное новостью. Но она не могла припомнить, когда мама в последний раз обнимала ее – искренне, в порыве чувств, а не картинно, на публику, прощаясь в аэропорту перед отлетами в свою далекую и чужую Америку.

– Ложись-ка спать! Тебе завтра на работу.

– И ты тоже ложись.

– Не спится, – пожаловалась мама.

– Накапать тебе пустырника? – предложила Ева, думая о том, что ей самой не помешает двойная порция капель.

– Обойдусь! Спокойной ночи, – мама вышла, не дождавшись ее ответного пожелания, и погасила за собой свет. Ева развернулась к внезапно ставшему враждебным компьютеру, мерцающему в темноте голубоватым экраном. С одной стороны, ей хотелось вновь войти в Интернет и найти все последние новости об Иване. Но, с другой, мама еще не уснула и обязательно проверит, как когда-то давно, легла ли дочь спать. Нет, конечно, Ева не боялась того, что мама отругает ее за позднее бодрствование, причина была в том, что ей не хотелось посвящать маму в проблемы Ивана.

Она выключила компьютер и нырнула в постель. Но, как и предполагала, еще долго не могла уснуть, перебирая в памяти моменты последней встречи с Иваном и молясь этой ночью уже не только за Тину, но и за него.

На следующий день на работе Ева улучила момент в обеденный перерыв и поискала в компьютерной базе всевозможные сведения об их городке. В первую очередь ее интересовало тектоническое состояние местности, на которой он расположен. К счастью, в библиотеке бережно и с гордостью хранили материалы, в которых так или иначе упоминался их населенный пункт. После недолгих поисков Ева обнаружила тонкую брошюрку о геопатогенных зонах этой области, изданную в платной типографии небольшим тиражом. Брошюрка была рассчитана на застройщиков, но девушка нашла в ней то, что искала: их поселок действительно располагался в одной из таких зон, и тектонический разлом проходил как раз через старую станцию. Вот и все, такой простой ответ на вопрос, который когда-то с загадочным видом задал им Борис: почему закрыли старую станцию? Кажется, Иван тогда предположил, что автобусное сообщение вытеснило железнодорожное. Но, похоже, все дело было в том, что станция стала опасной. И случившаяся в девяносто третьем году катастрофа явилась тому страшным подтверждением.

Когда Ева вечером вернулась домой, мама торжественно выложила перед ней на стол бумажку с записанным адресом.

– Вот! Эта девушка, Вероника, живет в соседнем городке.

– Директриса таки дала тебе адрес? – обрадовалась Ева.

– Еще бы она мне его не дала! – фыркнула женщина. – Конфеты плюс кардиган сделали свое дело. Эта девушка в школе новенькая, учится здесь всего год. Уж какие у нее были причины перевестись из одной школы в другую, тем более что в наш поселок ей приходится ездить одну остановку на электричке – не знаю. Видимо, наша школа сильнее. Я, кстати, уже съездила к этой Веронике домой.

– И? – нетерпеливо поторопила Ева маму.

– Впустую! – выдохнула та. – Никто дверь мне не открыл. Но я позвонила соседке. Зря, что ли, ехала? Кстати, все деньги, что ты мне дала, потратила на конфеты и билет.

– Я поменяла тебе доллары на рубли, не беспокойся.

– Спасибо, – чинно поблагодарила мама.

– Ма, не томи! Что сказала соседка?

– Да что-что… То, что уехала Вероника куда-то отдыхать с семьей и будет через неделю. Вернется только к началу школьных занятий.

Последующие дни и ночи слились в один бесконечно-длинный и безысходно-темный, будто полярная ночь, период без новостей-просветов. Ева отлистывала дни вместе с перекидным календарем, проваливалась в ночи, как в бездны, живя лишь ожиданием вестей. О Тине. Об Иване. Но все чаще и чаще у вечернего чая, как она его ни подслащивала, оказывалась полынная горечь отчаяния. О Тине не было вестей. От Ивана – тоже. Только в один из дней Еву вновь вызвал к себе следователь, и снова девушка вышла из его кабинета опустошенной. Вопросы Савин задавал те же самые, но формулировал их несколько иначе, отчего создавалось впечатление, будто он не спрашивает, а утверждает. И по всему выходило, что «вешал» следователь вину за гибель Вити на Ивана. Ева не удивилась, когда подтвердилось, что найденные останки принадлежали пропавшему Пономареву. Но испугалась, когда заговорили не о несчастном случае, а об умышленном удушении, потому что подъязычная кость оказалась сломанной. Мог ли Иван убить Витю? Теоретически мог: физически Иван намного превосходил тщедушного Пономарева и у него, как он сам недавно проговорился, оказался повод. К тому же Иван был в те времена импульсивен, горяч и, как Ева слышала, не раз участвовал в драках. Даже вроде как-то вляпался в какую-то нехорошую историю. Мог ли он задушить в состоянии аффекта Витю Пономарева, отозвавшегося нелицеприятно об Ульяне, а потом отнести тело в находящийся рядом с вагоном ангар и там столкнуть его в подполье? По всему выходило, что мог.

От неведения и терзающих ее сомнений Ева не могла найти себе места, металась между книжных стеллажей, переставляя книги и вновь возвращая их на места. Проницательная и тактичная Тамара Андреевна ни о чем ее не расспрашивала. Только бросала на нее встревоженные взгляды и даже не звала пить чай.

Дома обстановка тоже была не лучше. Мама и собака мучились от того, что не знали, куда и как во время вынужденного бездействия приложить бурлящую в них энергию. И в итоге каждый для себя нашел решение. Собака сгрызла новые туфли Евы и растрепала диванную подушку, а мама направила скопившуюся атомную энергию на старшую дочь и попросту отвезла ту, как когда-то грозилась, в салон. Впервые в жизни по-настоящему понимая и разделяя состояние мамы, Ева не стала перечить, а покорно уселась в парикмахерское кресло и зажмурилась. Ей было все равно, что с ней сотворят, но мастер не обезобразила ее короткой, как ожидала Ева, стрижкой, а сделала с ее волосами нечто невероятное. Мастер оставила длину чуть выше плеч и подстригла волосы Евы так, что они теперь казались гораздо гуще, чем были. Ева вынуждена была признать, что с новой прической она выглядит куда лучше – стильнее и увереннее. А потом мама отвела ее в «Шайбу» и, не смотря на робкие возражения Евы, накупила ей обновок. Глядя на то, с какой категоричностью мама отказывалась от предлагаемых товарками платьев и юбок и сама из вороха непритязательной одежды вдруг выхватывала что-то на первый взгляд совершенно неприметное, но на дочери превращавшееся в элегантную часть гардероба, Ева не могла не признать, что мама все же обладает отменным вкусом. Уезжали они уже на такси – нагруженные коробками, пакетами и даже повеселевшие. Только планы на спокойный и душевный ужин разбились о заметку, которую Ева увидела в Интернете на новостном портале: Ивану Селину, чье имя недавно прогремело в связи с финансовым скандалом, предъявили обвинения в убийстве пятнадцатилетней давности.