Избранник Газового космоса - Максим Хорсун

Безумным отрогам было далеко до провинциальной оседлости, здесь приходилось глядеть в оба. Подчиняясь гравитационным возмущениям, межпланетные каменюки с тяжким воем вспарывали газовую среду, с треском рвали ячеи растительной сети, которую с бесконечным терпением и упорством сплетали воздушные заросли. Молодые лианы, не способные задержать наиболее массивные астероиды, нередко умудрялись изменить их траекторию, придав боковой момент. Не знаю, как мои спутники, а я взирал на это буйство природы с благоговейной оторопью. Особенно впечатляли камушки в сотни тысяч, а то и в миллионы тонн, вращающиеся будто волчки. Сине-зеленые стебли, укоренившиеся на изборожденной поверхности «камушков», развевались, словно космы неопрятной ведьмы. И эти космы цеплялись за петли лиан, произрастающих на неподвижных астероидах, постепенно притормаживая вращение «волчков».

Можно было наблюдать все стадии усмирения железно-каменных и хондритовых странников, но особо любопытствовать было некогда. Нам приходилось проявлять недюжинную ловкость и отвагу, чтобы пробраться среди этих «волчков» и еще не заарканенных мустангов астероидного пояса и не оказаться растертыми в мелкий органический порошок между двумя случайно столкнувшимися камнями. Мы хватались то за побеги лиан, то за ветви юных баобабов, что успели проклюнуться на мятых боках усмиренных астероидов. От нас шарахались дивные создания, похожие на гигантских полупрозрачных – были видны внутренние органы – морских коньков, лакомившихся свежей зеленью. Трепеща радужными плавниками-крыльями, коньки уступали дорогу, хотя по сравнению с ними мы казались лишь наглыми мошками.

– Щуполовы! – выкрикнул гвардеец Камал, первым взобравшийся на верхушку медленно вращающейся каменюки.

Мы вскарабкались следом: потные, задыхающиеся, в изодранных одеждах. Я не сразу посмотрел туда, куда показывали, возбужденно галдя, мои спутники. Мне нужно было отдышаться. Нелегкая это работа – скакать с ветки на ветку, с лианы на лиану. Даже невесомость не спасала. Изрядно исхудавшая за последнее время кабанья туша Сандро Урии имела порядочную массу и отмотала мне все руки. К тому же было жарко. Горячий ветер и сейчас хлестал мне в лицо. Я понял, почему здесь, так далеко от центра системы, стояло тропическое пекло. «Обогревателями» служили вращающиеся астероиды. Когда тысячетонная каменюка крутится со скоростью промышленного вентилятора, газовая среда вокруг греется со страшной силой. Можно себе представить, как нагревают дыхание Брахмы куда более массивные планеты. Странно, что в мирах Колеса до сих пор существует жизнь, и на больших высотах, как мне помнится, даже довольно холодно. Выходит, действует какой-то природный механизм, отводя излишки тепла из замкнутой системы в окружающее пространство. Или не природный?

– Поднимайся, Шакаджи! – велел Бакхи, которого, похоже, не брала усталость. Неужто он и в самом деле мертвец? Мертвые, как известно, не потеют.

Я поднялся, посмотрел туда, куда тыкали грязными пальцами гвардейцы Рахула.

Издали щуполовов можно было принять за чашечки огромных цветов вроде георгинов или астр. Сходство с цветами усиливали зеленые с бурыми пятнами туловища и головы щуполовов, окаймленные многочисленными лепестками плоских щупальцев. «Цветы» свободно парили в пространстве, ловко уворачиваясь от каменных ядер мелких астероидов, что бороздили розовое небо над Безумными отрогами. Размахивая щупальцами, невероятные животные, видимо, искали близости с особями противоположного пола и атаковали соперников. При этом щупальца-лепестки переливались всеми цветами радуги. Время от времени щуполовы окутывались мутно-молочными облаками: выпускали то ли сперму, то ли маскировочную сепию, как каракатицы. Не понять.

Зрелище было, безусловно, завораживающим, но меня волновал вопрос: где же наш спасательный мироход? Что-то я его не видел.

– Да вот же он! – воскликнула Нила, отвечая на не заданный вслух вопрос.

Я проследил за ее пальцем и узрел нечто странное. Чуть в стороне от оргии щуполовов, заякоренный на одиноком астероиде, парил странный объект, напоминающий скорее пресловутую летающую тарелку, нежели мироход. Он имел мало общего с вытянутым пузырем, как другие воздушные корабли, – скорее это был бублик, говоря ученым языком – тороид. Гондола мирохода представляла собой тот же тороид, но меньшего диаметра. Уравновешивалась же конструкция подвесным килем, к которому крепились на кронштейнах мотогондолы. На мой взгляд, довольно нелепое сооружение с точки зрения аэродинамической остойчивости, – но местным конструкторам виднее.

Не только мы проявляли интерес к мироходу-бублику. Щуполовы так и вились вокруг него, цеплялись за якорные канаты, липли к оболочке. Экипаж «Каши» огрызался. По всей окружности гондолы то и дело вспыхивали огоньки выстрелов, и до наших ушей долетал дробный треск. Асуры отпугивали владык дыхания Брахмы пулеметным огнем. Но щуполовы оказались не из боязливых. Словно многоцветный, переливающийся всеми оттенками холодных и теплых цветов вихрь, кружили они в окрестностях приютившего «Каши» астероида. И с каждой минутой их становилось все больше.

Я прикинул расстояние до астероида. Если глазомер меня не подводил, получалось что-то вроде мили. Многовато, не допрыгнуть. И, как назло, по пути не за что зацепиться. Разве что за пролетающего щуполова.

– Ну и как мы туда попадем? – поинтересовался я у салара.

– Отправим гонцов, – бесстрастно сообщил Рахул. – Хоть один да доберется. Главное – сообщить спасателям, где мы находимся.

Да, все понятно. На то и солдаты, чтобы рисковать своими жизнями…

Способ, которым гвардейцы отправляли гонцов, в другой ситуации мог бы показаться забавным. Примерно так в мою бытность мальчишкой мы с ребятами устраивали трамплин для ныряния. Двое приседают по шею в воде, сцепляют руки в замок, а третий опирается на их кисти и запястья босыми пятками. Резкий рывок, и ныряльщик летит вверх тормашками в теплую взбаламученную воду, распугивая стрекоз, снующих над речной волнистой гладью.

Отличие было в том, что на зыбкой поверхности дрейфующего астероида закон действия, равного противодействию, работал почти безукоризненно. Слава Брахме, у асуров-гвардейцев был немалый опыт его использования. Руки в замок сцепляли четверо, а остальные обступали их со всех сторон, чтобы подброшенный гонец не сбросил своих товарищей с каменюки. Ни дать ни взять – стартовый стол на космодроме.

Та-ак, первый пошел…

Хорошо пошел, быстро. Затаив дыхание, следили мы за ним. Надеялись, что вот-вот дотянется до якорного каната, давшего слабину. Но, увы, мелькнула тень, и несчастный гонец исчез в ворохе оранжевых в черную крапинку «лепестков» щуполова. Не знаю, как другим, но мне не хотелось смотреть следующему гонцу в глаза.

Второй парень достиг якорной стоянки мирохода. Было отчетливо видно, как он ухватился за побег молодой лианы, быстро полез вверх, добрался до каната и начал взбираться к гондоле «Каши». Ему оставалось всего ничего, но разъяренные щуполовы облепили канат и принялись дергать из стороны в сторону с такой силой, что гвардеец не удержался и улетел в потемневшую от грозовых туч бездну.