Влюбленный Купидон - Лорелей Матиас

После короткого перерыва Лидия, лучшая подруга Клер из университета, вышла на сцену и продекламировала шутливое стихотворение Пэм Айрес[47]«Да, я выйду за тебя». Она обыгрывала каждую строчку, представляла в лицах каждую шутку, и на ее комичные трюки аудитория отвечала дружным хохотом. По лицу Амели пробежала счастливая слезинка.

Затем на подмостки поднялась сестра Клер, Вероника. Нервно теребя листок бумаги, она начала читать 116-й сонет Шекспира. Вероника выглядела, как точная копия Клер, только совсем юная. Она была прелестна, хотя держалась немного скованно. Несмотря на ее сбивчивое, еле слышное выступление, Амели различила слова:

…Любовь не кукла жалкая в руках

У времени, стирающего розы.

На пламенных устах и на щеках,

И не страшны ей времени угрозы.

Глаза Амели снова наполнились влагой. Девушка яростно промокнула их, удивляясь, когда это она стала такой чувствительной. Однако ее ожесточенность понемногу таяла. Как она теперь понимала, родители исподволь внушали ей с рождения мысль, что брака следует избегать любой ценой. Что рано или поздно он закончится рыданиями и жалкой бумажной волокитой. Однако, с восторгом взирая на Дена и Клер, Амели начала понимать, что, возможно, у супружества есть и другая сторона. Она никогда не намеревалась навеки связать свою судьбу с Джеком, и все же он разбил ей сердце и развеял в прах ее мечты. Однако это вовсе не означало, что она больше не должна впускать в свою жизнь мужчину или что она не найдет счастья с другим человеком. Десять минут спустя, сдержанно проплакав почти всю вторую часть церемонии, Амели почувствовала себя очистившейся. Казалось, нынешние переживания помогли ей избавиться от боли, горечи, тягостных раздумий, исцелив ее сердце и открыв душу.

После церемонии все гости отправились в Пенарт, где родители Дена подготовили небольшой прием в своем доме. Прибыв в изящный викторианский особняк, Амели восхитилась пейзажем. С широко открытыми глазами она любовалась живописными видами. Оставив пальто в прихожей, девушка прошла вглубь дома, где находилась оранжерея, украшенная цветами и воздушными шариками. На столах были расставлены всевозможные угощения, и проголодавшиеся гости отправляли в рот кексы размером с перепелиное яйцо и миниатюрные пирожки с грибами. Амели выглянула в окно и пришла в восторг при виде великолепных ландшафтных парков и зеленовато-синей реки, которая плавно несла свои воды вдалеке. Ей нестерпимо хотелось попасть туда и исследовать эту местность, однако почти все гости прибыли, и девушка чувствовала, что близится время поздравительных речей. Заметив на кухне Дункана, который держал бокал с шампанским, Амели подошла к нему.

– Как твои дела, дорогая? – торжественно обратился к ней Дункан.

– Спасибо, хорошо. – неспешно ответила его напарница.

– Пришла в себя, да? – ехидно полюбопытствовал художник.

Амели вскинула брови и спросила невинно:

– Что ты имеешь в виду?

Дункан нагнулся к ней и тихонько сказал на ухо:

– Я видел тебя, Ами. Ты рыдала как ребенок. – Он огляделся, убедившись, что никто их не слышит. – Не думаю, что кто-нибудь еще обратил на это внимание… Так что я сохраню твой секрет!

Амели вспыхнула и негодующе прошептала:

– Врешь ты все!

– Не нужно отрицать. Я все видел! – заспорил Дункан. – Я и не догадывался, что ты такая сентиментальная! Да и кто бы подумал? Амели Холден – последний истинный романтик. По-моему, это очень мило… Не смущайся.

– Ох, лучше замолчи. Может, другие и плакали, а я точно нет. Мне просто что-то попало в глаз. Я никак не могу приноровиться к этим новым повседневным линзам, которые рекомендовала мне Салли. Если под них залезет соринка от нее просто невозможно избавиться! Ладно…

Амели умолкла и сунула под нос Дункану тарелку, на которой были выложены блинчики с копченой лососиной.

– Попробуй вот это. Объедение, – сказала она, решив таким образом закончить разговор.

Когда Дункан переключился на канапе, тоненько зазвонил колокольчик, и все гости притихли, обернувшись к отцу Клер – плотному, лысоватому мужчине в очках – который громко откашливался.

– Добрый вечер! Как чудесно видеть вас здесь, и спасибо вам за то, что вы пришли, хотя приглашение получили незадолго до свадьбы!

Все зааплодировали. Первыми выступили родители Клер, которые произнесли короткую речь, затем Ден встал и попросил дать ему слово.

– Привет! Я тоже признателен вам за то, что пришли на наш праздник. Мы искренне рады вас видеть. – Он повернулся к молодой жене и взглянул на нее с обожанием. – Я просто хотел поблагодарить Клер за то, что она меня не подвела. Я до сих пор не могу поверить, что уговорил ее выйти за меня замуж.

Амели увидела, как Клер вспыхнула в первый, но далеко не в последний раз, поскольку Ден принялся излагать всю историю их знакомства. Он подробно рассказал, как они с Клер встретились на втором курсе Бристольского университета. В шутливой и живой манере он описал, как ухаживал за ней около года, прежде чем между ними завязались близкие отношения. Следующие двадцать минут были посвящены забавным эпизодам и пикантным анекдотам, цель которых состояла в том, чтобы заставить Клер покраснеть, а слушателей ахать и охать. В конце концов Амели заметила, что ее подруга, которая никогда не любила быть в центре внимания, совершенно смутилась и ждет не дождется, когда иссякнет поток этих воспоминаний. Клер с мольбой поглядывала на Дена, потом перевела взгляд на Амели, которая тепло улыбнулась ей. Наконец Ден остановился и выжидающе посмотрел на Клер. После тою как его жена выступила со своей более короткой и сдержанной речью, новобрачные снова поцеловались под гром аплодисментов. Амели любовалась молодой четой, вокруг которой, казалось, летали яркие искры. Отец Дена взял бокал и провозгласил тост:

– За Клер и Дена! Живите долго и счастливо!

Все гости дружно встали, подняли бокалы и воскликнули:

– За Клер и Дена!

Амели присоединилась к общему хору, но на ее лице появилось отвлеченное выражение. Во всех этих речах прозвучало нечто такое, что привлекло ее внимание. Сейчас она не могла вспомнить, что именно, однако в определенный момент у нее возникло необычное ощущение. Кто-то упомянул что-то и задел тем самым некую струну в ее душе, заставил задуматься. Однако миг был безвозвратно упущен… Амели подумала с надеждой, что озарение вернется, и допила шампанское.

Затем пришло время резать торт. Но вместо традиционного многоуровневого свадебного торта Клер заказала пятиярусное сооружение, которое состояло из пятидесяти маленьких шоколадных корзиночек, политых белым, темным и молочным шоколадом и наполненных густым, вязким муссом. Поэтому молодожены ничего не нарезали, а просто стояли рядом с башней наслаждений и позировали фотографам, попутно раздавая съедобные корзиночки гостям.