Игра Хаоса. Книга девятая. Часть вторая - Алексей Рудольфович Свадковский

Теперь я знаю, как управлять огнем, живущим в моей крови. Спасибо вам. Образы предков стоят передо мной, и я склоняюсь в благодарственном поклоне перед ними. Спасибо за ваш дар.

Стоило убрать ладонь, и бык, яростно взревев, вскочил на ноги, готовый броситься на меня, но замер, усмиренный одним лишь моим взглядом. Не сейчас, ты часть меня, ты моя сила, придет момент, и ты вырвешься на волю, но не сейчас…

Арена пропала, как и яростно раздувающий ноздри бык. Рядом серым дымчатым силуэтом снова возник Проводник.

– Это было глупо и крайне опасно. Ярость могла поглотить тебя, сжечь основу личности!

– Я слишком долго с ней жил, – спокойно ответил я, пожав плечами. – Сотни битв, тысячи схваток – я хорошо научился ею владеть, даже не зная техник контроля. Если я не сошел с ума, когда в первый раз попробовал эмбиент на поле боя, то уж теперь я бы точно не дал ярости взять верх. Что у нас осталось еще? – спросил я у духа, стремясь покинуть это место. Кровь после предыдущего заезда еще кипела, и пока кураж не пропал, я хотел как можно скорее покончить со всеми делами.

Дух молчаливо взмахнул рукой. Для него окончание испытания означало небытие, но, послушный воле создателя, он продолжил выполнять свою миссию.

Мы замерли перед прозрачным куполом, созданным из крохотных кирпичей, в центре которого находилась светящаяся золотая статуя, похожая на совсем юного меня. Она сидела в центре, скрестив ноги и безмятежно закрыв глаза. А на стенках купола мелькали сотни изображений: искаженные злобой лица и картины небесных городов сменялись изображениями формул и летящих в небе звездных кораблей. События, чужие взгляды, собственные ошибки, потоки знаний – все это стремилось продавить защиту, что окружала мою копию.

– Это твое внутреннее «я», – поведал дух. – Укрывшись сферами силы, вложенными в Самосознание, ты защитил его от воздействия эмбиента, но одновременно возвел преграду для перемен. Ты намного медленнее взрослеешь и меняешься как личность, фактически оставаясь почти таким же, каким был в начале своего пути. Из-за этого тебе сложнее адаптироваться, воспринимать новое, изменять свое мышление. Это делает тебя уязвимым, предсказуемым и замедляет твое развитие в Игре.

Я неохотно кивнул. Был готов к очередному испытанию, бою, вызову, а тут… Думать на эту тему сейчас, после встречи с прошлым и под стук сердца в висках, вызванным бешенной скачкой, не хотелось совсем. На их фоне этот вопрос выглядел такой мелочью, или, будем честны с собой, тем, что вполне можно отложить на год-два, или десять. Да, Тайвари говорила о проблеме, предлагала искать способ отрыть Адаптацию. И наг подтвердил, что таковой существует. Так что этим можно будет заняться и после турнира, меня же ждет вершина.

– Мы сейчас в Чертогах разума, куда не каждый может позволить себе войти. У тебя есть уникальная возможность изменить себя изнутри, пусть и немного, – перебил меня, почти готового отказаться, Проводник.

– Я не собираюсь лишаться щита, созданного Самосознанием, – категорично отмел я. – А искать хитрые обходные пути у меня нет времени.

Дух какое-то время молча смотрел на меня. Потом вздохнул:

– Ты забыл, что здесь не один. А я вижу тебя насквозь. И знаю, что слова помощницы в свое время тебя сильно задели, просто ты не хочешь себе в этом признаваться. Что ж, я здесь, чтобы помогать на твоем пути. У меня нет возможности решить эту проблему за тебя оптимальным образом, но изменять работу щита в некоторых пределах я в праве.

Мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть, соглашаясь слушать дальше. В Игре очень много тайн и загадок, почти до всего приходится доходить самому, особенно если за спиной нет сильного, древнего клана. И упускать столь нечасто выпадающий шанс не стоило. Хотя казалось, я буквально слышал, как за спиной шелестели песчинки в невидимых часах.

– Самосознание позволяет сохранить свою суть и свой разум через память: о прошлой жизни, желаниях, взглядах и принципах. Оно же защищает от воздействия Хаоса и эмбиента. Еще усиливает защиту от внешних воздействий, но это второстепенно и сейчас не имеет значения, – принялся объяснять довольный дух. – Я могу предложить ослабить защиту памяти, только это приведет и к частичному уменьшению сопротивления эмбиенту. Но у тебя есть Кольцо Владыки и Абсолютный щит разума – они помогут тебе, отчасти снизив нагрузку. Что скажешь?

Я задумался. Выбранный мною путь охотника на монстров несет множество рисков. И не только быть разодранным какой-нибудь тварюшкой. Вот грохну я демона посильней – и эмбиент меня сожрет: слишком велика будет волна, низким заборчиком ее не остановить.

– Этот вариант мне не подходит.

– Тогда можно сделать так, что щит будет не блокировать, а задерживать все воздействия, растягивая их во времени. Ты сможешь справляться с ними малыми дозами, постепенно. Зато полученный опыт, пусть и медленнее, будет усваиваться, а не просто оставаться набором знаний и умений, станет основой для инстинктивного принятия решений, частью подсознания.

Хм, в принципе, именно такой результат и дает Адаптация. Интересный вариант. Но с подвохом.

– Если эмбиент будет действовать на меня постоянно, пусть и по чуть-чуть, он точно так же превратит меня в наркомана, просто менее буйного. И когда «топливо» будет заканчиваться, мне захочется получить новую дозу, и это отразится на принятых решениях. А полководец и лидер клана подобное позволить себе не может. История Меринара – хороший тому пример, его ведь тоже далеко не сразу с ума свели.

Проводник, согласно покивав, надолго задумался.

– Если борьбу с эмбиентом ставить во главу угла, то у меня остается лишь один вариант: можно заменить защиту личности на способность Гибкость психики. Это позволит твоему «я» выдерживать внешнюю нагрузку и при этом меняться.

Тут я даже думать не стал:

– Ну уж нет! Я не хочу, чтобы моя суть все время подстраивалась под обстоятельства. Я не флюгер, смотрящий туда, куда дует ветер. А без конца меняясь, уступая духу времени, обстановке, возможностям – можно, в конце концов, забыть, кем ты изначально был и к чему шел. У меня есть миссия, и я хочу остаться тем же самым Рэном, каким был изначально: